— К чему ты клонишь? — резко отвечаю, не успевая толком сообразить. Я изначально подозревала что-то неладное, а всё потому: рано предложил пройти диагностику, странные вопросы вначале, а теперь ещё и это. Мои доводы были верны! — Ни к чему, просто мне стало интересно. Резко на диаграмме увеличились сразу три параметра: «Страх», «Чувства» и «Тревога». Именно в таком порядке они возросли. Выходит, ей становится страшно, попал в точку? Она боится, что её раскроют? Или догадывается, что пытаюсь добиться истины? Меня не смущает в данной ситуации тревога, но вот шкала чувств и страха… И они вдобавок почти наравне, страх лишь слегка опережает. Это ещё раз доказывает, что я прав! Когда разговор был обо мне, такой эффект вовсе отсутствовал. — Сейчас главное — не сорвать её с крючка. Лучшая защита — нападение, подумала я и сказала: — Почему тебе это интересно? Ладно, откроюсь первый. Если я этого не сделаю, то она навряд ли сделает это сама. — Потому что мне кажется, — делаю небольшую паузу, — в общем, мне показалось, что у тебя есть чувства к Филу. И именно это сейчас пытаюсь узнать. Заканчиваю своё признание и вдогонку добавляю: — Прости за прямоту. Что? Что я только что услышала? Это как понимать? Что за наглость и доверие одновременно! Такого явно не ожидала… Нан, держи себя в руках, не выдавай себя ни при каких условиях. Хотя на его этой штуковине всё уже написано… — С чего ты это взял? У Фила есть девушка, и он её любит. Не понимаю, причём здесь я. — Это единственное, что смогла противопоставить ему в данной ситуации. Хм, вижу защитную реакцию, и диаграмма показывает то же самое. Она проявляется в том, что Нана переводит тему на Наташу. Это иной раз доказывает, что она не хочет говорить о своих чувствах к нему, а всё сводит к третьему лицу. — С чего решил? Буду открыт с тобой, хорошо? — Хорошо. — Лучше выслушаю его, а потом придумаю, что сказать. — Может быть такое, что у тебя появились чувства к нему, а ты даже не подозреваешь о них. Буду честен, я и сам поначалу не догадывался. Пока не стал замечать твоё странное поведение из-за того, что он стал пропадать на работе. Глупец, не понимает, о чём говорит! Ну-ну, продолжай, внимательно слушаю. — Для тебя всё это в новинку и ты ещё совсем маленькая, потому тебе тяжело самой во всём этом разбираться. Посему хочу помочь тебе, понять твои чувства, а если ты и взаправду испытываешь что-то к Филе, обещаю, что помогу вам быть вместе. Да что он может знать! Только умника строит из себя. Держись, родная, не выдавай себя. По-моему, слишком открыто, но лучше так, чем она просто закроется от меня, и я ничего не добьюсь. Тех данных, которые удалось собрать, хватает, чтобы утверждать, что она что-то испытывает к нему, и это «что-то» не что иное, как любовь. Однако моя цель не только понять это, но и помочь ей, а не сделать всё ещё хуже, чем было. — Как ты красиво всё разложил по полочкам. Моему программному мозгу аж и возразить нечего. Фух, отлично выдержала, так держать. — Постой, дослушай. Твой мозг как человеческий на 80 %, за исключением пары элементов, которые человечество ещё не в состоянии воссоздать полностью биологически, и скорее всего это невозможно. — Да причём тут вообще мой мозг, ты попросту хочешь запудрить мне голову своей научной чепухой! И получить от меня признание, что я якобы люблю его. — Ничего я тебе не пудрю! Всего лишь скажи мне, испытываешь ли ты чувства к Филе или нет? Нет, всё, больше не могу держать в себе. Мой защитный купол ломается, и я не в силах сдерживать слёзы… Это было лишнее! Она не выдерживает, и её лицо начинает заливаться белыми красками. Не в состоянии сдерживаться плачет всё громче и громче, как тогда, когда поймал её на площади. Я не мог всё испортить! Нужно всё как-то исправить и быстро. — Нан, Нан! Прости, я надавил на тебя, я не должен был. Забудь, что я сказал. Прошу, успокойся, я с тобой. Показатели томографа взрываются! Чувства и эмоции зашкаливают, я был прав, но стоило ли оно того? Когда она ревёт, лёжа на кровати. Разве это победа, которой нужно радоваться? Нет! Точно нет! Слышу, как Нана пытается что-то сказать сквозь плач: — Нисколько не вини себя, всё нормально, это я должна извиняться за то, что раньше тебе не сказала. Ты единственный, кто может мне в этом помочь. Ведь сказать сама Филе я не решаюсь, и вероятно, никогда не решусь. А слёзы, слёзы — это защитная реакция, ты должен это осознавать, что мне ещё остаётся делать, когда человек, которого, по всей видимости, полюбила, идёт в ресторан с другой, думает о другой, в его жизни другая! Её дыхание с каждым разом учащается всё сильнее и сильнее. Голос на грани срыва, она не замечает того, как с каждым словом вырываются её чувства на свободу, которые так долго были у неё. В её до невозможности настоящем сердце. Не ожидал такой открытости от неё. Я в шоке! Нет, напрочь сражён, показатели уже летят к чёрту, и они тут не нужны, тут и так всё ясно и понятно, как чёрным по белому. — Нан, успокойся, дыши глубже, вдох-выдох, сосчитай до десяти про себя, должно помочь. Вот он сейчас серьёзно? У меня сопли растекаются по всему лицу, слёзы нескончаемым потоком льются у меня из глаз, а он мне предлагает сосчитать до десяти? Он там совсем рехнулся со своей наукой? Она продолжает рыдать, и тут слышу слова: — Ничего не помогает, всё это бред полнейший! Я не могу с ней не согласиться, ведь знаю, насколько сильны её чувства. Но её продолжает нести ещё дальше, по течению слёз. — Вот зачем вы создали меня такой чувствительной?! Сложно было создать робота без чувств?! Зачем вы подарили мне это проклятие? — Проклятие? Во-первых, ты не робот! Ты такой же человек, как и мы! — А я не хочу быть таким же человеком, как и вы! Я хочу быть бесчувственной грудой железа! — Это не ты говоришь, а твои эмоции. — Вот и сейчас они управляют мной! Зачем мне такое! Я не хочу, я отказываюсь от этого. — Если бы всё так было бы легко, то тогда каждый второй себе чувства выключал. — Ну вы люди, вы не можете. Но ты-то можешь мне это сделать, ты можешь переписать мою программу и сделать так, чтобы я ничего не испытывала. — Нан… — Что? Это единственный выход из ситуации, чтобы мы с Филей были счастливы, другого попросту не вижу. — Нан, послушай, это не выход, твои чувства — это что-то большее, чем просто эмоции. Ты по-настоящему влюбилась! Понимаешь, влюбилась! Это настоящий феномен для человечества, что человек-андроид может испытывать такие сильные чувства. Женя не перестаёт меня удивлять, в порыве эмоций позволяю себе грубость: — Ах, значит, я для тебя просто игрушка для исследований?! Осознаю, что потом буду чувствовать за это вину, но ничего с этим поделать не могу. С одной стороны, он же прав. Чего я хочу добиться? Я же попросту робот! Который позволил себе то, что ему не было позволено. Ох, не подумал, сказанул на эмоциях. Вот они и меня подвели. Супер, нужно как-то выкручиваться теперь. Она же не робот — она человек! Это видно по ней. Это проявляется во всём, она даже живее и эмоциональнее некоторых людей, как у меня повернулся язык назвать её роботом? Ах, мои автооцениватели4 подвели меня. — Нет-нет! Ты всё не так поняла, ты для меня не просто робот. Ты и никогда им и не была! Как только Фил позвал меня работать над тобой, он не называл тебя проектом. Он говорил о тебе как о живой, настоящей. — Ты прав, абсолютно прав. Я просто робот, который себе по непонятным причинам позволил много лишнего. Сначала поцеловала его, а потом все эти завтраки и очередные страдания. Давай считать это глюком, и ты попросту возьмёшь и переформатируешь меня, или как это у вас называется. — Постой, тише, выслушай меня. Я его тогда не понимал, но верил. Поэтому и ты всё поймёшь. А сейчас не говори глупостей, и никого мы форматировать не будем. Я выдерживаю паузу, смотря в её заплаканные глаза: — Если честно, до сих пор не понимаю, почему он уже тогда большой интерес проявлял к тебе. Может, это из-за отца, потому что ты была делом всей его жизни, как он рассказывал. Или он видел, что стало с его дядей, когда его не поддержали в фирме, которой он отдал все свои лучшие годы. Повторюсь ещё раз, я не знаю, почему он к тебе изначально относился с таким рвением и отзывчивостью. Её глаза наполняются необъятным чувством спокойствия и эйфории от услышанного. — Ты бы видела его, когда он проектировал тебя. Его глаза так не горели, когда он встретил Наташу, и после этого ты сомневаешься в своих чувствах к нему, а его к тебе? Что? То, что он сейчас говорит, правда? Если да, то у меня краснеют щёки от радости это слышать. — Он у нас немного тупенький в этом плане. Смог создать тебя, высший разум, а в себе разобраться не может, но ничего, мы ему в этом поможем. Всё же ты должна понять, я на твоей стороне и ни на чьей больше, так что прошу, доверься мне. И давай решать, что будем делать дальше. Чего он хочет мне предложить? С интересом смотрю на него и произношу: — Разве глаза не горят, когда ты создаёшь что-то инновационное и ломающее прежнее понимание жизни? — Нет, это совсем другое! Ты не видела его тогда и не можешь судить, но я видел и поэтому могу знать, что он испытывает. — О чём я не могу судить? — Он сверкал, когда говорил о тебе, ты это понимаешь? Ты не была просто «проектом», ты была чем-то большим. — Понимаю… — Может, да, не сразу он стал таким, но с каждой секундой, минутой, днём работы над тобой он загорался всё больше и больше. Без его ведома в нём проснулось нечто необъяснимое, что он сам ещё до сих пор не понял. А если Женя прав? Если и вправду у Фили, ещё когда я не родилась, появились чувства ко мне? И я на каком-то нейронном уровне почувствовала его любовь? Ну, может же быть такое?