-- Поняла. Что нам делать, когда мы его убьем? -- Уходите в лес и двигайтесь за ферму Сандерсона, а потом к шоссе. Но не расслабляйтесь, кто-то из них может погнаться за вами. На дороге стоит серый «RAM», ключи я оставлю на водительском сиденье. Прием. -- А вы? Я помолчал. Не так-то просто трусу быть супергероем. Особенно если плащ с эмблемой Добра и Справедливости забыл дома. -- Мне кажется, я не смогу добраться до машины к сроку. Не успею. Кинстон рядом, там тоже должны быть зараженные. И лучше вам не приходить ко мне на выручку. Я возьму одну из «Тойот» и нагоню вас. Так проще. Прием. Теперь уже она замолчала. -- Вы берете на себя слишком высокий риск из-за неизвестных людей, Марвин. У вас есть причины делать столько шагов к самоубийству? Полно. За то, что я сделал в прошлом. И что не смог сделать. За мое вынужденное одиночество. И… за много еще чего. Но ответил я иное: -- Понимаю, что просидев столько дней в церкви, Лэрри, вы заделались классной проповедницей, но я не планирую умирать. Я видел жилую ферму, когда ехал к вам, -- пришлось объяснять дорогу. – Встретимся там. Начну в двенадцать дня. Засеките время и будьте готовы. Конец связи. Я взял из кузова тяжеленный рюкзак с сожалением поглядев на лежащий тут же медвежий капкан весом в четыреста фунтов. Придется обойтись более легкими вариантами, этот я не унесу. Теперь возвращался по другой стороне шоссе, отошел от него подальше, взяв курс к отелю «Америка Бест Валью инн Кинстон». Дождь стал слабее, так что вытянутое двухэтажное здание с синей крышей было хорошо видно издалека. Держался за кустами, закрывавшими меня от шоссе. Они одичали, разрослись и давно требовали стрижки. Часть машин перед дилером «Тойоты» сгорела, как понимаю, в первые месяцы эпидемии. Несколько отсутствовало, но все равно выбор оставался довольно большой. В особенности пикапов. Я снял рюкзак, поставив его рядом с одной из «Таком». Церковь отсюда была не по прямой, чуть направо и не так уж и близко. Это хорошо. Вооружившись винтовкой, прошел внутрь здания, где продавали машины. Большое панорамное стекло слева разбито, внутри, на мое счастье, никого. Несколько автомобилей, за которыми уже никогда не придут покупатели, засохшие цветы в больших горшках, баскетбольное кольцо (сдувшийся мяч я увидел в другом конце зала), обтянутые белой тканью кресла и диваны для клиентов. Всюду грязь, пыль, битое стекло. Темные пятна и разводы на полу, вне всякого сомнения чья-то кровь. Лестница за кассой вела наверх, в конторку управляющего. Дверь распахнута, в замке ключ. Я осторожно заглянул туда. Полумрак, ящик с автомобильными ключами перевернут, они валяются на полу во множестве. Я подобрал первые же, посмотрел на номер, приклеенный желтым скотчем. Четырнадцать. Найти нужную машину на стоянке не составило труда – на лобовом стекле «Секвойи» была цифра четырнадцать. Я понимал, что рискую, когда заводил ее в такой близости от тварей, но выбор был довольно унылый. Если бы потом я бежал к ней, а она не завелась, началось бы настоящее веселье. Топлива в баке досадно мало, но мне хватит. Выключив зажигание, подхватив рюкзак, я вернулся в салон. Достал четыре капкана. Хороших, надежных, пускай и не таких мощных, как оставшийся в кузове моего пикапа. Разместил их на ступенях лестницы, ведущей в конторку управляющего. Цепи карабинами прикрепил к металлическим перилам и только после этого взвел капканы. Посмотрел на часы. Еще оставалось пятнадцать минут. Как раз хватило, чтобы подготовить себе точку для стрельбы. Подвинуть стол поближе к окну, свернуть в валик махровое полотенце для упора винтовки и положить рядом с собой еще одну, открытую пачку патронов. Теперь я смотрел через прицел. Тех, кто у церкви, я не достану. Слишком далеко для такого стрелка, как я, да и видимость снова упала – дождь зарядил с удвоенной силой. Так что стрелять начал по группе возле шоссе. В мои способности и умения не входило мастерство калибровки оптического прицела. До случившегося оружие находилось далеко от области моих интересов и увлечений. Разумеется, когда припекло, стрелять учишься быстро. Но правильно подогнать сложный и дорогой прицел без помощи интернета, моих умений и мозгов не хватило. До семисот футов все было более-менее прилично, но дальше этой дистанции начинались разбросы. Я знал, что пуля уходит чуть вправо и вверх, так что целился перед первым выстрелом долго. Попал хвачу, все еще облаченному в грязную клетчатую рубашку, в голову. Увидел розовое облачко в воздухе, когда он бревном падал в траву. Поторопился и второй раз промазал. Следующие две пули вогнал в корпус новой цели. Но не убил. Зараженный крутился на месте, разевая пасть, все еще сильно похожую на человеческий рот. Он стал дергаться туда-сюда, но я больше уже за ним не следил. Подранок, даже если не сдохнет, не будет мешать. Оставшиеся шесть пытались понять откуда выстрелы. Последняя пуля из магазина прошла мимо них. Теперь я стрелял, закидывая по патрону в патронник. Выстрел. Затвор на себя. Гильза на пол. Звяк. Новый патрон. Затвор от себя. Прицелиться. Выстрел. Старался делать это без суеты, но максимально быстро. Один из них понял мое местоположение и бросился в сторону автосалона. Пуля вошла ему под нос, снесла затылок. Я увидел, что к уцелевшей пятерке присоединились и те, кто находился у церкви. Они неслись, как угорелые, но почти сразу же остановились, развернулись и поспешили назад, стоило лишь прозвучать слитному громыханию дробовиков. Я отвлекся из-за того, что от Кинстона, через поле, наперерез, рассекая дождь неслись еще три долговязые тени. Надеюсь, что Лэрри и ее люди выстоят. Сделал, что мог, выстрелил в одну из них, но расстояние было слишком велико для меня. Промазал. Пятеро хвачей уже добрались до автостоянки, замелькали между машин и кажется пытаясь укрыться за ними, прячась от моих выстрелов. Прицел теперь только мешал, слишком близко, и я не успевал «вести» перекрестье за их мечущимися телами. Не стал тратить пулю зря, вместо этого успел загнать в неотъемную обойму еще три патрона, прежде чем они ворвались в демонстрационный зал. Я уже ждал их у двери конторы, на площадке нависающей над всем торговым пространством. Выстрелил в первого и совершенно глупо промазал. Пока перезаряжал, он запрыгнул на крышу «Сиенны», а оттуда воспарил ко мне, словно Майкл Джордан к кольцу. Цепкие руки ухватились за перила ограждения, в фиолетовых глазах была жуткая, отталкивающая красота. Я на миг ощутил себя кроликом перед удавом. Страшное впечатление, когда бывшие люди оказываются близко от тебя. Здесь не промахнулся бы даже безрукий слепой. Он рухнул вниз, пока четверка его товарищей, мешая друг другу, кинулась вверх по лестнице. Сработали капканы, дробя берцовые кости. Взревел один, за ним второй. Третий споткнулся и упал на капкан лицом. Последний полез по головам «друзей», ловко перепрыгнул последнюю ловушку и врезался бы в меня, если бы я не выставил перед собой винтовку. Он рванул ее на себя, я не отпускал. Несколько секунд мы боролись. Подумал: «Все. Конец». Чертова тварь оказалась сильнее меня. Я разжал пальцы и он, все еще пытавшийся вырвать оружие, по инерции, сделал несколько шагов назад. В кабинет менеджера. Я добавил ему ускорения, пнув ногой в плоский живот, а затем захлопнул хлипкую дверь и повернул ключ в замке. Отскочил. Он вынес преграду с разбега, перекувыркнулся через перила, рухнул вниз с глухим стуком. Я так спешил, что споткнулся и обратно в кабинет вбежал буквально на четвереньках. Извернулся, хватаясь пальцами за приклад уехавшей под стол винтовки. Я вытянул ее в тот момент, когда упавший вниз хвач вернулся, кузнечиком заскочив обратно на площадку. Пуля ударила его под грудину, заставив пошатнуться и сделать шаг назад. Я, сидя, вытащил из патронташа на все том же прикладе патрон, успев удивиться, что у меня даже пальцы не дрожат. Наоборот, испытываю странный азарт, словно став участником какого-то лихого аттракциона. Патрон. Затвор. Выстрел. Пуля угодила под челюсть, выплеснув содержимое деформированной головы во все стороны. Я быстро выглянул наружу. Троица на лестнице все еще билась из ловушке. Первый попавший в капкан почти оторвал себе ногу, в желании до меня добраться. Тот, что угодил в зубцы лицом, кажется был готов. -- Драть вас всех, -- сказал я, заряжая винтовку. Пять патронов. Шаг на лестницу, расстрелять их в упор. Даже того, кто не шевелился. Так. На всякий случай. Испачкал кроссовки в их крови, когда пробирался между телами. Кровь этих созданий ничуть не отличается от человеческой. Такая же алая. Живая. Пускай и зараженная. Но пока я ничего не мог сделать. Подумаю о том, чтобы избавиться от обуви чуть позже. Выскочив из дилерского центра, тут же спрятался за машиной, прислушиваясь. Очень-очень далеко громыхнул дробовик. Значит кто-то из группы Лэрри все еще жив. Прекрасно. Шаги рядом. Одинокий зараженный, первая стадия, все еще похож на человека, бездумно пронесся мимо, к лесу, не заметив меня. Я выждал примерно минуту, прежде чем двинуться к новой машине. Водительская дверь оставалась открытой, сунул винтовку перед передним пассажирским сиденьем, сел сам, заблокировав двери. Ну что сказать дальше? Никто не идеален. Некоторые совсем не идеальны. Местами даже преступно глупы. Смертельно. Когда старая мамочка, о которой я совсем забыл, обхватила меня лапами с заднего дивана, единственное, что я успел, это подставить предплечье ей под челюсть, чтобы она не впилась в меня зубами. Я рычал, она шипела, тараща круглые, как у лемура, глазищи, да щелкала зубами. Проклятущая ведьма держала довольно крепко, но мне удалось левой рукой достать кольт. Грохнул он так, что в «Секвойе», по моему мнению, образовался вакуум совместно с черной дырой. Все разлетелось на атомы, словно Доктор Манхэттэн решил собрать из них новую вселенную. Удар по ушам в закрытой машине был такой, что я решил, будто выстрелил себе в голову. В крыше образовалась дырка, а визг старой мамочки, не ожидавшей подобного, я попросту не услышал. Суровые времена требуют суровых действий. Я сунул восьмидюймовый ствол ей в пасть и снес голову, заляпав и себя и салон. Открыл дверь, вывалился на асфальт, слыша лишь звон. Не знаю сколько так пролежал. Вечность. Довольно интересный опыт: смотреть на мир из такого положения. Две массивные тени появились со стороны Кинстона, неуклюже переваливаясь, неслись к церкви. Я подумал, что два толстоморда для меня слишком и лучше я полежу еще немного. Вдруг найдутся силы, чтобы встать. И это при том, что адреналин собирался вскипятить мою кровь. Еще я подумал, что надо вернуться в конторку, взять новые ключи и найти новую машину. Эта уже годится лишь для того, чтобы снимать фильмы о маньяках, зомби и развеселом мяснике с бойни. Но двигаться не хочется. Я вижу свое правое предплечье, длинную и широкую (пять дюймов, не меньше) кровоточащую рану. Как будто кто-то цапанул зубами кусок бекона за краешек, а потом повернул голову, потянув его за собой, из упаковки. Забавно. Я даже не почувствовал, когда старуха успела меня цапнуть. В момент осознания, в какую задницу я угодил, из-за отеля, топая на ходулях, появился тюльпан…