Силвер, кивнув, посторонилась. – Ждите здесь, – не оборачиваясь, рявкнула наставница и скрылась в покоях. Пятак привалился к стене по одну сторону от двери, Дюжина – по другую. Оба старательно игнорировали друг друга и напряженно прислушивались к невнятному бормотанию за дверью. Наконец до них донесся властный оклик Силвер: – Входите! Пятак протиснулся вперед, и Дюжина с трудом утерпела, чтобы не толкнуть его что есть мочи. Просторные покои отличались скудностью обстановки, буквально голые стены. Три сводчатых окна выходили на тренировочный плац, в очаге весело полыхал огонь. Над камином висела голова исполинского Игрекса, в отблесках пламени мерцали смертоносные рога и тонкие, точно иглы, клыки. Подле очага стояли два кожаных кресла, однако Силвер предпочла сесть на жесткий неудобный стул у массивного письменного стола. Не понаслышке знакомая с привычками старейшины, Дюжина сразу углядела в этом дурной знак. – Любопытную историю поведала мне Виктория, – бросила Силвер и, едва провинившиеся рекруты приблизились, сложила ладони домиком. – Ваше счастье, что никто не пострадал, однако Виктория говорит, складу нанесен колоссальный ущерб. – Ломать не строить, – свирепо заметила оружейница. – Это все Дюжина, – затараторил Пятак. – Я тут ни при чем, правда! Дюжина подавила желание рассмеяться. Силвер терпеть не могла попыток увильнуть от ответственности. К своему несчастью, Пятак этой простой истины так и не усвоил. Старейшина окинула его ледяным взглядом, и вся бравада Пятака мигом испарилась. – Ни при чем? – зловещим шепотом повторила она. – А вот Виктория говорит, что ты в открытую оскорбил пещерный клан. Пятак судорожно сглотнул и побледнел как полотно. – Да, – промямлил он, – однако на то имелись веские… хм… причины. – Например? – Силвер не спускала с него глаз. – Дюжина… ну, в общем… она… Губы девочки дрогнули в ухмылке. Происходящее забавляло ее сверх меры. – Вы только посмотрите на нее! – завопил Пятак, багровея. – Еще и скалится! Вечно она глядит на всех сверху вниз, королева нашлась! Заносчивая, мерзкая… – Довольно, – скомандовала Силвер, не повышая голоса, однако у Дюжины волосы на затылке встали дыбом. Пятак будто подавился, слова застряли у него в горле. – Давай-ка уточним: Дюжина своим поведением спровоцировала тебя на оскорбление? – От сурового тона старейшины кровь стыла в жилах. Пятак облизнул губы и пискнул, как загнанная в угол мышь. – Произнеси присягу, – велела Силвер и стиснула кончики пальцев так, что они побелели. Пятак поморгал, закашлялся. Присягу повторяли за завтраком и за ужином, никогда более. Справившись со смущением, он бойко протараторил заученные строки: Присягаю на верность Охотничьей заимке. Клянусь служить семи кланам как своему собственному. Клянусь защищать их от внешних бед и невзгод. Отрекаюсь от кровных уз и кровной мести, презрев свое имя и прошлое. Охотники – моя семья отныне и навсегда. Клянусь, что никогда не отступлю перед лицом тьмы и не позволю восторжествовать тирании. В воцарившейся тишине полено, догорая, ярко вспыхнуло, искры устремились в дымоход. – «Отрекаюсь от кровных уз и кровной мести», – нараспев повторила Силвер. – Что, по-твоему, это значит? – Значит, мы должны забыть, к какому клану принадлежим, и принимать всех на равных, – дрогнувшим голосом ответил Пятак. – Именно, – отчеканила старейшина. – Это ключевое и вместе с тем самое трудновыполнимое правило: похоронить прошлое, предать забвению семью, родной клан. Мы приносим поистине огромную жертву, однако она служит гарантом доверия к Охотникам. И ты готов разрушить все, к чему мы так долго стремились, из-за личной неприязни к одной из воспитанниц? Пятак хотел возразить, но Силвер решительно пресекла его порыв: – Если слух об этом происшествии распространится по Эмберу, отважатся ли кланы приглашать нас в свои деревни, дабы мы охотились на монстров, посягающих на них извне? Будут ли они и впредь считать нас беспристрастными? Доверят ли разбирать распри? Сколько времени, по-твоему, пройдет, прежде чем начнется очередная война? – Старейшина негодующе тряхнула головой. – Ты произносишь присягу бездумно, не вникая в смысл слов. Советую тебе незамедлительно исправить это упущение. – Она перевела дух. – А теперь, с твоего позволения, мне бы хотелось побеседовать с Дюжиной наедине. Подожди за дверью, пока я определюсь с наказанием. Вздрогнув, Пятак поспешил прочь. – Противный мальчишка, – вздохнула Виктория. – Мнит себя центром вселенной. – Кого-то он мне напоминает, – протянула Силвер, не в силах скрыть ухмылку. – Меня? – оскорбилась Виктория. – Я вовсе не такая. – Она вдруг осеклась, нахмурилась. – Ведь так? Силвер добродушно пожала плечами и обратила взор на Дюжину. Вся ее благожелательность моментально испарилась. – Ты могла кого-нибудь покалечить, а то и вовсе убить. Дюжина кивнула и виновато потупилась, осознавая справедливость упрека. Молчание затягивалось. Наконец старейшина вздохнула и устало потерла веки. – Как поступим с Дюжиной? – Тебе решать, Силвер, – откликнулась Виктория. – Морок свидетель, сколько неисправимых юнцов ты направила на путь истинный, включая меня. – Согласна, ты венец моей педагогической карьеры. – Женщины обменялись улыбками, между ними чувствовалась взаимная симпатия. – Однако здесь особый случай… – Силвер горестно покачала головой. – Дюжина, ну и что прикажешь с тобой делать? Наказания, которые повергают в трепет прочих рекрутов, на тебя совершенно не действуют. Дня не проходит, чтобы на тебя не жаловался кто-то из Охотников или учеников. Дюжина моргнула в тщетной попытке убедить себя, что мнение Силвер для нее ничего не значит. – Да, старейшина, – дрогнувшим против воли голосом откликнулась она. – Я понимаю… почему ты держишься особняком. – Силвер замешкалась, с трудом подбирая слова. – Ведь нам обеим известны… хм… обстоятельства, приведшие тебя на заимку… Дюжина оцепенела. Силвер ведь поклялась – поклялась никогда не возвращаться к этой теме! – Ты не одинока в своем горе, – продолжила старейшина. – Не единственная из воспитанников утратила семью. Дюжина стиснула зубы. Она не просто «утратила» семью – ее близкие погибли поистине чудовищной смертью от рук пещерного клана. Заметив ее реакцию, Силвер умолкла и, горестно вздохнув, покосилась на Викторию в поисках поддержки. – Искусством боя ты владеешь лучше многих, – объявила оружейница, от неожиданной похвалы Дюжина оторопела. – А то и вовсе лучше всех. Однако едва ли ты пройдешь боевое крещение. У девочки внутри все опустилось. – Но почему? Вы ведь сами сказали, я одна из лучших! – Виктория знает, что говорит, – тихо сказала Силвер. – Как думаешь, почему? Что тебе известно о боевом крещении? Дюжина уставилась в пол. Ну зачем, зачем Виктории понадобилось вести ее к Силвер? Старейшина Иней просто наорал бы на нее, отправил в ночной дозор и моментально забыл. Старейшина Аргайл и вовсе ограничился бы выговором. Почему Силвер так ее достает и заставляет терзаться угрызениями совести? – Ну… – Дюжина замешкалась, собираясь с мыслями. – Насколько я знаю, в какой-то момент рекрутов группой посылают в Ледяной лес с заданием, сродни тому, какие выпадают на настоящей охоте, а по их возвращении решают, достойны ли они статуса Охотников. После чего прошедшие испытание выбирают себе новое имя. Если, конечно, им посчастливится вернуться. Девочка взглянула на исполинскую голову Игрекса и содрогнулась. Стеклянные глаза невидяще уставились на нее. Игрексы слыли самыми коварными тварями во всем Эмбере. Они проникали в разум и искажали воспоминания так, что ловец сам в итоге становился добычей. По легенде, Силвер победила этого монстра в Ледяном лесу во время боевого крещения, когда ей было всего пятнадцать. Это был подвиг, неслыханный для столь юной особы, он-то и стал основой ее блестящей репутации. – И ты не предвидишь никаких затруднений? – Брови старейшины выразительно взметнулись вверх. – Уверена, что справишься? – С топорами мне все по плечу, – отчеканила Дюжина, ощущая за спиной их приятную тяжесть. К счастью, никто из Охотников не подозревал об ее истинных планах, куда боевое крещение не входило совершенно. – Думаешь, я одолела Игрекса в одиночку? – Силвер кивнула на трофей. Дюжина медлила. По легенде, все именно так и было. Силвер со вздохом покачала головой. – Легенды склонны приукрашивать действительность. Тот день мог стать для меня последним, если бы не мой отряд, не мои товарищи. Такова реальность. Вот почему я тревожусь за тебя. Кто встанет на твою защиту перед лицом опасности? Дюжина застонала про себя. – Одного безупречного владения оружием мало. Конечно, без него нельзя одолеть монстров, однако наше предназначение постепенно трансформируется. Теперь мы скорее миротворцы, нежели охотники. Новая миссия требует единства, терпения, дипломатии и объективности. Ты не обладаешь ни одним из перечисленных качеств и, похоже, меняться не намерена. Если меня не подводит память, в нашу последнюю встречу ты обещала, что постараешься наладить отношения с ребятами. Ну как, наладила? Дюжина отогнала образ Семерки и, потупившись, принялась изучать половицы. – Нет, – ответила за нее Виктория. – На моих занятиях ты всегда в числе первых, но всегда без партнера. А тебе бы надо соревноваться с лучшими рекрутами, чтобы оттачивать мастерство! Даже у меня в твоем возрасте не было столь выдающихся навыков, – с отчаянием заключила она. Дюжину захлестнуло горестное чувство вины. Она подвела обеих наставниц! Силвер ободряюще кивнула Виктории и громко позвала: – Пятак, возвращайся, мы ждем. Дверь приоткрылась, Пятак бочком проскользнул в покои и смиренно замер подле Дюжины. Когда Силвер заговорила снова, ее голос звенел от ярости: