– Это чтобы ковер не сминался, – пояснил он с неуверенной ухмылкой. – Да и черт с ним! – прорычал голос из каюты. – Сложите пополам. Дилвахен сама разберется, куда его класть. Каюта поглотила ковер, а вышедший из нее широкоплечий мускулистый человек очутился лицом к лицу с Сарой. Его глаза были цвета морских глубин, а волосы коротко стрижены от вшей. На щеках и подбородке проступила рыжеватая щетина. Загорелое угловатое лицо привлекало той же неброской красотой, что и корабль, которым он командовал. Он отвесил Саре изысканный поклон, будто они находились при дворе. – Прошу прощения за то, что выразился неподобающим образом, мадам, – сказал человек. – Я не знал о вашем присутствии. Адриан Кроуэлс – капитан «Саардама». Узкий коридор был запружен людьми, из-за чего Сара с капитаном оказались в неловкой близости друг от друга. Помандер капитана источал цитрусовый аромат, а зубы были необычно белы. От его дыхания пахло водной мятой. Одежда Кроуэлса выглядела богаче, чем у мастера-негоцианта, дублет был подбит яркой пурпурной тканью, а золотые галуны поблескивали в свете свечи. Рукава украшали полосы контрастной подкладки, а чулки под пышными короткими штанами были перевязаны шелковыми лентами. Начищенные пряжки туфель блестели. Подобная изысканность одеяния свидетельствовала о значительных успехах в морском деле. Капитаны кораблей получали процент от выручки за товар, который им удалось благополучно доставить в пункт назначения. И все же Сара не удивилась бы, если бы узнала, что Кроуэлс носит все свое состояние на себе. – Сара Вессел, – представилась она, слегка кивнув. – Мой супруг очень высокого мнения о вас, капитан. Капитан просиял от удовольствия: – Чрезвычайно польщен. Мы путешествовали вместе дважды, и я неизменно нахожу его общество приятным. Стесненные условия на «Саардаме» не располагают к следованию моде, да? – Он кивнул на воротник в ее руке. Откуда-то снаружи раздался хриплый голос, зовущий капитана. – Боюсь, старший помощник нуждается в моем обществе. Вы ведь будете присутствовать на ужине, госпожа? Шеф-повар готовит нечто особенное. Сара улыбнулась ослепительной улыбкой, выработанной за годы присутствия на ненавистных светских раутах. – Конечно, капитан. Жду с нетерпением, – солгала она. – Превосходно. – Капитан почтительно поцеловал ей руку и вышел. Сара постучала в седьмую каюту. За деревянной дверью слышался смех подруги и радостные детские возгласы. Этот звук, словно глоток свежего ветра, прорвавшегося сквозь тлетворный туман, мгновенно улучшил настроение Сары. Послышались легкие шаги, и дверь осторожно приоткрыл маленький мальчик. – Сара! – Он просиял и обнял ее худыми ручонками. Кресси Йенс возилась на полу со вторым сынишкой, не боясь помять шелковое платье. Мальчики были раздеты до панталон. И кожа, и волосы у обоих были влажными, а на полу валялась мокрая одежда. Очевидно, они успели вымокнуть еще до того, как попали на борт, что было неудивительно. Маркус и Осберт постоянно попадали в переделки. Маркусу было десять. Будучи старше брата на два года, он тем не менее уступал тому в сообразительности. Это Маркус сразу повис на Саре, отчего она скорее ввалилась, чем вошла в каюту. – Какого репейчика ты вырастила, – пошутила Сара, нежно гладя макушку мальчугана. Кресси отстранила Осберта и посмотрела на них. Разметавшиеся по полу волосы обрамляли ее лицо светлым ореолом, синие глаза сияли в солнечном свете. Лицо у нее было гладкое и округлое, фарфорово-бледные щеки порозовели. Сара не знала женщины красивее. Это единственное, в чем они с мужем были согласны друг с другом. – Привет, Лия, – сказала Кресси темноволосой девушке, которая следом за матерью вошла в каюту. – Следишь, чтобы Сара не попадала в неприятности? – Пытаюсь, но она без них не может. – Отпусти, – велела Кресси Маркусу, который все еще держался за юбку Сары. – А то она тоже вымокнет. – На нас напала волна, – пояснил Маркус, как обычно оставив слова матери без внимания. – А потом… – Мальчики решили побороться с волной, – пояснила Кресси, вздыхая при воспоминании о случившемся. – Чуть не кувыркнулись за борт. К счастью, Вос успел их схватить. При упоминании гофмейстера Сара изогнула бровь: – Вы плыли с Восом? – Скорее, он с нами. – Кресси закатила глаза. – Он очень огорчился, – добавил Осберт, который все еще лежал на матери, его голый животик вздымался и опускался. – Но волна нас не побила. – Ну, немножко, – уточнил Маркус. – Совсем немножко, – поправил его Осберт. Сара опустилась на колени и поглядела сначала на одно честное личико, потом на другое. Светлые голубые глаза смотрели на нее бесхитростно и весело. Мальчики были так похожи. Темно-русые волосы, румяные щечки, оттопыренные уши. Маркус был выше, а Осберт крепче, но на этом их несходство заканчивалось. Кресси сказала, что они похожи на отца, ее второго мужа, Пьетера. Его убили четыре года назад. Кресси редко об этом говорила. Из обрывочных рассказов Сара поняла, что она очень любила мужа и сильно тосковала по нему. – Мальчики, мне нужно поговорить с вашей мамочкой, – сказала Сара. – Ступайте с Лией. Она хочет показать вам свою каюту, да, Лия? Лия раздраженно свела брови. Она терпеть не могла, когда с ней обращались как с маленькой, но ее любовь к мальчикам пересилила недовольство, и она улыбнулась: – Просто мечтаю. – Она приняла серьезный вид. – Похоже, там спряталась акула. – Не может быть! – хором возразили мальчишки. – Акулы водятся только в воде. Лия изобразила удивление: – Мне тоже так говорили. Пойдемте проверим? Мальчики с готовностью согласились и, как были в панталонах, выбежали из каюты. Сара закрыла дверь. Кресси поднялась с пола и отряхнула платье: – Как думаешь, мне позволят носить такое на корабле? Пришлось надеть, после того как промокла… – Тебе надо сойти на берег, – перебила ее Сара, швыряя воротник на кровать. – Обычно меня просят уйти хотя бы через неделю. – Кресси нахмурилась, найдя пятнышко на рукаве платья. – Кораблю предрекли гибель. – Кто? Сумасшедший в гавани? – скептически заметила Кресси, подходя к шкафчику у стены, в котором стояли четыре глиняные бутыли. – Вина? – Некогда, Кресси, – взволнованно ответила Сара. – Ты должна сойти с корабля, пока мы не отплыли. – Ты веришь в россказни умалишенного? – спросила ее подруга, наполняя две чашки вином и протягивая одну Саре. – Сэмюэль Пипс верит, – ответила Сара. Рука Кресси с чашкой замерла на полпути ко рту, а на ее лице впервые проявился интерес. – Пипс на борту? – спросила она. – Он в кандалах. – А на ужин придет? – Он в кандалах, – повторила Сара. – Все равно он одет лучше, чем большинство присутствующих, – задумчиво произнесла Кресси. – А мне можно его навестить? Говорят, он исключительно хорош собой. – Когда я его видела, он выглядел так, будто только что вылез из навозной кучи. Кресси с отвращением наморщила нос: – Может, его уже отмыли. – Он в кандалах, – еще раз медленно повторила Сара, ставя на стол нетронутую чашку с вином. – Ты ведь подумаешь о том, чтобы сойти на берег? – А что говорит Ян? – Он мне не верит. – Тогда с чего ты взяла, что он меня отпустит? – Не отпустит, – признала Сара. – Я… не собиралась ему говорить. – Сара! – Корабль в опасности! – воскликнула Сара и с досадой ударила ладонями по балке на потолке. – Ради себя и мальчиков, пожалуйста, вернись в Батавию. – Она помахала ушибленными руками. – Следующий корабль отплывает через четыре месяца. У тебя будет еще полно времени до свадьбы. – Проблема не во времени, – возразила Кресси. – Ян хотел, чтобы я была на корабле. Он выкупил мне место, билет доставил один из его мушкетеров. Я не могу сойти на берег без разрешения.