— Я, типа, благодарна. — Могу ему навалять. Нота не сомневалась в физической силе Юрия. Приближалось время сеанса звукотерапии и она попрощалась: — Пусть живет. Мне пора. Пока! Она пошла к дому Джины. Лагушкин увязался за ней. — На Арбат потянуло? — из вежливости спросила Нота. — Анжела настояла. — Какая Анжела? — Сейчас узнаешь. Около розового дома им навстречу шагнула худая женщина под пятьдесят, цеплявшаяся за атрибуты бурной молодости. Стиль одежды — фигура напоказ. На шею из-под воротника выползала татуировка, в руке с браслетом модный телефон, темные очки сдвинуты на волосы. Она прижимала телефон к уху и прокуренным голосом отчитывала Лагушкина: — Юрец, куда ты испарился? Нас ждут. — И ласково добавила в трубку: — Джина, мы заходим. Анжелой оказалась мать Юрия Лагушкина, энергичная и болтливая дамочка с миндалевидными глазами. Целительница волевым усилием остановила треп Анжелы, приняла деньги и вежливо вытолкала на улицу. Вано тем временем подключил Юру к одному из жужжащих электронных приборов. Джина вывела Ноту в соседнюю комнату. — Принимай нового пациента. Двадцать два года, невроз навязчивых состояний, психопатическое расстройство личности. — Психопатическое? — удивилась Нота. Она последний раз видела Юру после столкновения с Казбеком. После увольнения он был немного не в себе, да и она сама была на взводе. Бывает. — Я знаю Юру. Работал электриком в клубе. С виду норм. — Ты его знаешь. Тем лучше. А про Анжелу? — Первый раз вижу. Джина рассказала: — Его мать — кукушка. Анжела, фанатка рок-групп семидесятых. Одной, другой, третьей, как переходящий вымпел. Родила мальчика неизвестно от кого. Оставила ребенка деду с бабой и сбежала с рокером. Баба померла, дед один его воспитывал. А Анжела моталась по гастролям, изредка заезжала домой. И вот результат — парень пациент психушки. — Почему? — Сама у него спросишь. Расширяй свой метод на людей в депрессии. Видя сомнение на лице Ноты, целительница оправдалась: — Я бы отказала, но у Анжелы связи в музыкальной тусовке. За нее попросили очень известные люди. Джина таким не отказывает. Приступай! У меня другой пациент. Нота переоделась в медицинский халат и отвела Лагушкина в кабинет звукотерапии. Усадила на стул для пациента, включила успокаивающую музыку. Юра оценил обстановку «звуковой ванны»: — Аппаратура как в ночном клубе, а музыка лучше. Нота не знала с чего начать. — Юра, как ты оказался в психиатрической клинике? — Потому что Анжела психованная. — В смысле? — Меня из клуба поперли ни за что. Обидно было до соплей, депресуха накрыла. Набухался до потери пульса, и тут Анжела явилась. Ей черти что в башку втемяшилось, решила спасти. — В психушке? — Почти месяц там провел, — подтвердил Юра. — Жуткие лекарства, тупые рожи санитаров. Но я нормальный! Просто сорвался. — Ты один живешь? — До четырнадцати лет с дедом. Он умер. Бабка еще раньше. — А мама? — Это разве мама? Это Анжела. Она променяла меня на волосатых рокеров. Я ее видел раз в год или реже. У Ани никогда не было мамы. Обрадовалась бы она такой? Вряд ли. Юру можно понять. — Почему ты здесь, у Джины? — Чтобы вырваться из психушки. Попросил Анжелу, она устроила. Теперь будет хвастаться, что ее мальчика лечит сама Джина. — Раз напросился, приступим. Раздевайся до пояса. Сверху, — смущенно уточнила девушка. Юра снял рубашку: — Я весь ваш, доктор Нота. Девушка украдкой оценила крепкое тело парня. До сих пор у нее были пожилые пациенты. Сейчас молодой человек с привлекательной фигурой. Ничего, врачам и пациентам нечего стыдиться. — Теперь молчи. Слушай музыку. — Приказала Нота и мысленно добавила: «А я буду слушать тебя». Она вслушивалась в пациента, но не улавливала отклонений. Внутренние органы звучат правильно, без нарушений. С головой сложнее. Если у Бояринцева она сразу распознала гематому, то у Лагушкина явных повреждений не было. Нота пробовала разные звуки и спецэффекты, наблюдала, как звуковые волны проходят сквозь мозг. Кажется, пациент пребывал в нормальном состоянии. Напрашивался вывод. Психиатрическая клиника написала диагноз для солидности или на Юру подействовали медикаменты и расстройство в прошлом. После сеанса Нота спросила: — Юра, ты сейчас принимаешь лекарства? — Сыт по горло. Уж лучше твоя музыка. — Ты знал, что я работаю у Джины? — Поэтому и напросился. Наташка Рыжикова хвасталась в клубе, что ты теперь звукотерапевт. Анжела на музыке сдвинутая. Она сразу поверила, что музыка лечит. — Не всегда. Лучше пусть тобой Джина займется. — Нет. Мне правда стало легче. Мои сеансы оплачены, — забеспокоился Юра. Они вышли в гостиную. Там вернувшийся к жизни Николай Бояринцев обсуждал киношные сплетни с любопытным Вано. Увидев Ноту, актер прервал разговор и шагнул ей навстречу. — Диджей Нота, посмотри, что я принес. Твоя афиша. Он развернул постер. Аня увидела одну из лучших своих фотографий, где она за диджейским пультом в кожаном топе в момент выступления. И жирную подпись: «Диджей Нота — новый дубль! Только в «Пятом дубле». У девушки не было слов, лишь смущение, что все слышат бешенный ритм ее сердца. Она не рассчитывала, что знаменитый актер выполнит обещание. Бояринцев говорил серьезно: — Если ты готова выступить, назначим дату. Эту афишу расклеят около всех ночных клубов. Зажжешь в «Пятом дубле», Диджей Нота? — Еще как, — выдохнула Нота. Она заметила, что на постере на ней бейсболка и спросила: — Это откуда? — От меня. Держи на удачу. Бояринцев достал из пакете черную бейсболку с именем Nota и водрузил на девушку. — Ух ты! Ты снова диджей. Я обязательно приду, — обрадовался Юра. Он увидел вошедшую Джину и спросил: — Ведь мне можно в ночной клуб? Музыка лечит.