Глава 23 По установленному Джиной графику Нота проводила сеансы звукотерапии с Николаем Бояринцевым три раза в неделю. Звуковые ванны шли актеру на пользу. Он с детским нетерпением ждал музыкальных процедур и встречал доктора Ноту широко распахнутыми глазами. Уже на четвертом занятии Николай уверенно запел. Нота догадалась положить перед актером тексты его песен, и заторможенность исполнения быстро ушла. Бояринцев повторял песни с жадностью запойного алкоголика. С точки зрения вокала он пел хуже, чем на грампластинках, но эмоция преодоления болезни наполняла песни особым смыслом, выходящим за рамки банального текста. Жена Людмила слушала за дверью и не стеснялась слез. Когда первая радость прошла, выяснилось, что говорить в быту Коля по-прежнему не может. Петь знакомые песни — пожалуйста, а отвечать на вопросы помимо простых слов «да» и «нет» не получалось. Волевым решением Джины звукотерапию увеличили до пяти сеансов в неделю. Под грузом ответственности, Нота, по примеру директора школы-интерната, завела дневник и отмечала, как меняется состояние пациента. Записывала дату, особенности методики, обозначала стрелочками вверх-вниз улучшения или ухудшения. Постепенно Нота нашла ключ к проблеме. Она подбирала подходящую музыку и просила пациента напевать тексты из книг. Сначала это были стихотворные сказки Пушкина, затем проза для детей. Бояринцев шаг за шагом восстанавливал речевые навыки. После простых текстов Нота показала актеру пьесы, в которых он ранее играл на сцене. Бояринцев вспоминал драматические роли, воодушевлялся и с каждым разом увереннее напевал сложные тексты. И тогда Нота заговорила с Колей в стилистике песен. Также напевной речью общалась Людмила с мужем дома. Актер пытался пропеть ответные слова. Это уже не было чтением готовых диалогов. Он отвечал сам. Порой с задержкой, злился на себя, успокаивался, и с каждым днем его речь становилась увереннее и лучше. — Живем, как в оперетте, — умилялась Людмила. Еще через месяц звуковых ванн и домашней оперетты обычная речь вернулась к Бояринцеву. Одновременно Нота заставляла актера двигаться. Она включала ритмичный трек, настраивала частотные колебания в соответствии с внутренним состоянием пациента и садилась напротив него. Нота двигала руками в такт музыки и требовала от Коли повторять ее движения. — Я твое отражение. Смотри. Твоя рука поднимается. Выше! Так, отлично! А теперь другая рука. Актер старался, проявлял усердие, потел от напряжения, а Диджей активировала его нервные центры звуковыми импульсами. И у них получалось. Сначала общие движения рук, а потом и мелкая моторика на уровне застегивания пуговиц. Вслед за руками начали под музыку сгибать и разгибать ноги. Прогресс не заставил себя ждать. Однажды Нота почувствовала, что время настало. Она приказала пациенту: — Коля, смотри на меня и повторяй. Встать! Она поднялась. И Бояринцев встал с инвалидного кресла. Он даже не понял, что совершил прорыв. Просто скопировал движения врача, которому полностью доверял. Нота решила развить успех. Она поддержала актера и сделала с ним несколько шагов. Уже на третьем-четвертом шаге ноги пациента подкосились. Нота с трудом усадила обессиленного Николая в кресло. Пролистав дневник, проанализировав методику, доктор Нота поняла свою ошибку. Для ходьбы требовалась иная музыка, с пластичным ритмом, который нужно было подстраивать на ходу в прямом смысле этих слов. Нота объяснила Джине, что ей требуется помощница. С тех пор в сеансах звукотерапии стала участвовать Полина Ветрова. Полина физически поддерживала Бояринцеву и помогала ходить. Нота за диджейским пультом стимулировала его подвижность необходимой музыкой. Актер делал успехи. Сначала несколько шагов по ванной комнате. И так многократно. Вместе с мышцами ног крепла уверенность Бояринцева в своих силах. Вскоре ванной комнаты стало мало. Под ритмичную музыку Николай выходил с Полиной в гостиную и обходил вокруг большого стола. Людмила стискивала ладони, чтобы не разрыдаться. Джина цыкала на нее и требовала улыбки. Постепенно Нота усложняла движения актера, ходьба дополнилась танцами. Полина, одетая в короткий медицинский халатик, вела партнера и всячески помогала ему. Танцы под специальную музыку дали отличный результат. С каждой неделей Бояринцев чувствовал себя увереннее. Вместо коляски он стал пользоваться палочкой, а потом забыл и о ней. Актер практически вернулся к нормальной жизни. В начале весны Нота в конце сеанса звукотерапии вышла из кабинета, плотно прикрыв дверь. Внутри остались Николай и Полина. Людмила, поджидавшая мужа, собралась туда войти. Нота остановила ее: — Сеанс не закончен. Подождите. Людмила присела, прислушалась. За дверью играла музыка, наполненная провоцирующей эротикой. Джина отвела Ноту в сторону и спросила на ухо: — Там то, о чем я думаю? Вместо ответа Нота одела большие наушники, подсоединенные к плейеру, отгородилась от неприличных звуков в кабинете и вышла во двор. Озадаченные женщины остались ждать в гостиной. Они прислушивались за происходящим за дверью, но им мешала музыка. Когда музыка стихла в гостиной появилась слегка растрепанная Полина и объявила: — Пациент в норме. У него работают все органы движения. Вслед за ней из кабинета вышел зардевшийся от гордости Николай Бояринцев. Плечи расправлены, в глазах огонь, хоть сейчас делай снимки для глянцевого журнала. Взгляд Людмилы метался между довольным супругом и Полиной в бесстыжем халатике. Джина одернула женщину и заговорила с деловитой уверенностью: — Люда, я обещала тебе вернуть прежнего Колю. Получай! — Никто не верил. Даже врачи. Спасибо, Джина, — пробормотала Людмила и похвасталась. — Коле вчера прислали сценарий. Приглашают на съемки. — Я смогу, — заверил артист. — Вот и замечательно. Теперь сеансы раз в неделю для профилактики. Джина сделала пометку в ежедневнике, назначила дату. Людмила заикнулась, что нужно чаще. Целительница ее пресекла: — Ты у меня не одна. Джина лечит всех! Жену министра сейчас привезут. Еще художник и певец после инсульта. Я не говорю о толстосумах, те любые деньги предлагают, лишь бы Джина день и ночь им помогала. Джина не преувеличивала. У звездной целительницы не было недостатка в просителях. Хочешь не хочешь приходилось многим отказывать. Взыскательный отбор проходили известные и богатые пациенты, либо кто-то по их протекции. Одновременно с Бояринцевым Нота лечила еще нескольких пациентов после инсульта. Метод был отработан, звукотерапия давала хорошие результаты. Но находились и скептики. Недоверчивый чиновник привел с собой врача. Врач измерил параметры пациента до и после сеанса звукотерапии. И вынужден был констатировать: — Кровяное давление нормализовалось. Аритмии нет. Дыхание стало глубже, ритмичнее. Нота ограничилась скромной улыбкой. А Джина знала себе цену: — Еще бы! Музыка управляет нашим настроением, эмоциями, жестами. Это лишь видимая часть эффекта. Музыка также влияет на мозг. — Что вы имеете в виду? — Меняет скорость принятия решения. Возбуждает или отупляет в зависимости от мастерства целителя. Вы сомневаетесь в мастерстве Джины и Ноты? Могу вернуть деньги. — Простите, Джина, — заволновался чиновник. — Мне лучше после звуковой ванны. Джина ценила помощницу с необычными способностями. В конце недели Нота оставалась в доме Джины на поздний ужин и получала гонорар от хозяйки. За ужином компанию им составлял Вано, сын Джины. Двадцатилетний парень жил на четвертом этаже в мансарде. Его интересы ограничивались молодежными тусовками и гонками по ночному городу в красивых автомобилях. Мама знала об этом, терпела и настойчиво привлекала сына к семейному делу. Считалось, что Вано отвечает за исправность приборов, придуманных Джиной, хотя фактически этим занимался вездесущий помощник Виталий. Джина не готовила еду. Ужин вместе со столовыми приборами доставлял из ресторана молчаливый официант. Он же забирал с собой грязную посуду. В этот вечер Вано спешил к друзьям и поел быстро. Мама ласково потрепала сына по макушке и проводила напутствием: — Ты сын Джины. Не расстраивай ее. Когда официант убрал со стола, Джина передала Ноте конверт с деньгами и спросила: — У тебя внутри чертик пляшет. В чем дело? — Бояринцев обещал мне работу диджея в ночном клубе киношников «Пятый дубль». У него там связи. — Вот и делай людям добро, — проворчала хозяйка. Решительно хлопнула ладонью по столу и прикрикнула: — Выбрось из головы! Нота мне нужна здесь! — Я могу днем работать у вас, а вечером в клубе. — Быстро ноги протянешь, деточка. — Я записала несколько программ звукотерапии для типичных болезней. Нота показала диски. Джина не взглянула, лишь качнула рукой. — Пронумеруй и подпиши. Пусть у меня хранятся. — Пациенты могут проходить лечение без моего участия. Даже на дому, — объяснила идею Нота.