Если бы он был сделан из взрывоопасных материалов, мои слова послужили бы зажженной спичкой. Его кожа мгновенно вспыхнула жаром. Он накрыл мой рот своими теплыми губами в голодном поцелуе, который подтверждал, что мои чувства к нему абсолютно взаимны. Я создана для него. А он – для меня. И к черту всех, кто попытается встать у нас на пути. Он скользнул языком в мой рот, проглотив вырвавшийся у меня стон. Я целовала его с лихорадочным отчаянием, ощущая, как распаляюсь все сильнее, готовая взорваться изнутри. Помня, что он разрешил мне вести, я потянула его в спальню. Его рука забралась мне под футболку, но не поднималась выше лифчика, пока я сама не подтолкнула ее выше, давая ему разрешение. Когда он обхватил мою грудь, между ног у меня стало невыносимо жарко, отчего я зарычала и толкнула его на кровать. Он упал на белые простыни, а я осталась стоять. Схватившись за нижний край моей футболки, он снял ее через голову, удовлетворенно оглядев мое тело. Свою футболку он тоже снял, обнажив идеальную мускулистую грудь и кубики пресса. Расстегнув шорты, я стряхнула их на пол – он зеркально повторил мои движения. Теперь он лежал в трусах, приподнявшись на локтях, и выжидающе на меня смотрел. Я полностью контролировала ситуацию: это чертовски заводило. Одним движением я сбросила лифчик – его глаза мигом пожелтели. Наклонившись, я медленно подтянулась к нему поближе, по пути намеренно коснувшись грудью его живота и скользнув сосками по его кубикам. – Черт, Деми… – простонал он, заставив меня довольно усмехнуться. Оказавшись на уровне его лица, я взяла его руку и положила ее себе на левую грудь, затем медленно наклонилась и засосала его нижнюю губу. Я почувствовала, как у него встал, когда я взяла другую его руку и положила ее себе между ног. Мы одновременно застонали. Наши языки переплелись. Желание охватило меня еще сильнее. Я хотела Сойера так, как не хотела никого в жизни. Он скользнул внутрь меня одним пальцем, и из моего горла вырвался довольный низкий стон. – Так нормально? – спросил он, дыша мне в ухо. Я тяжело сглотнула. – Да. Я толкнулась бедрами навстречу его руке и выгнулась дугой, когда он взял в рот мой сосок и засосал. Внутри меня словно отпустило какую-то пружину; я нашарила рукой его член и погладила его. – Деми… – простонал он. Его рука опустилась мне на поясницу. Одним плавным движением он меня перевернул – теперь я оказалась снизу. – Так нормально? – спросил он. Я кивнула, чувствуя, как двигаются во мне его пальцы. – Презерватив? – спросила я, прерывисто дыша. Он пошарил рукой в тумбочке возле кровати. Я хотела быть к нему еще ближе, стать с ним единым целым. Он порвал упаковку презерватива зубами и надел его, все это время глядя мне в глаза. – Ты уверена? – спросил он. Никогда в жизни я еще не была так уверена. С того самого дня, как мы встретились, я чувствовала, что он сыграет особую роль в моей жизни. Но тогда не хотела этого признавать. – Абсолютно. Он стянул мои трусики, поцеловав меня в бедро, и быстро лизнул меня между ног, отчего я чуть не кончила. Он довольно зарычал, когда я схватилась за простынь. Между ног у меня пульсировал жар. Затем он вошел в меня. Я громко ахнула. С каждым движением его бедер меня переполняло удовольствие. Жар, напряжение и чистое, мать его, блаженство танцевали у меня под кожей. Он поцеловал меня в шею, одновременно массируя пальцами мое чувствительное местечко. – Так хорошо? – прошептал он мне на ухо. – Не останавливайся, – сумела выдохнуть я. Это было не просто «хорошо». В тот раз с Исааком ничего подобного я не ощущала. На самом деле подобного я не чувствовала вообще никогда в своей жизни. Приглушенная вибрация зародилась в моей груди. Сойер задвигал пальцами быстрее, толкнулся бедрами резче. Я запрокинула голову на подушку. Он стал целовать мою шею, а потом провел языком вдоль ключицы. О боже, я сейчас взорвусь. «Я люблю тебя», – выдохнул он. «Я тебя тоже», – простонала я. И тут я изумленно вскинула голову, осознав, что мы только что общались друг с другом мысленно. Он широко распахнул глаза, и вибрация усилилась. Его эмоции хлынули в мой разум, словно эмоции моей волчицы. – Ты это чувствуешь? – спросил он. Я кивнула, ахнув, когда он продолжил двигаться. – Что это было? Свободной рукой он коснулся моей щеки и прислонился своим лбом к моему. На меня обрушились волны обожания. Он обожал меня. Он любил во мне все: мои нелепые футболки, мой смех, мое увлечение фотографией. – Это запечатление, – выдохнул он. – В каком см… Я не успела спросить, что это значит: мое тело сотрясали волны оргазма. Я вскрикнула от наслаждения, царапая ногтями его спину. Яркий белый свет засиял из моей груди, а затем и из его. Лучи света встретились посередине, превратившись в слепящую белую сферу. Мой разум наводнили образы. Это была я… но глазами Сойера. Я, выбегающая из коридора в Дельфи, воющая в небо, бессильная освободить свою волчицу. Я, фотографирующая цветы и пейзажи на территории кампуса, пока Сойер наблюдал за мной, разговаривая с друзьями. Моя первая попытка трансформации и то, как он помог тогда моей волчице. Я ощущала его возбуждение, ревность, любовь, страх – все эти чувства накрывали меня почти одновременно, пока я пыталась понять, что происходит. Сойер надо мной содрогнулся, застонав от удовольствия, когда наши тела переплелись еще теснее, напряженные каждой мышцей. Наше взаимное наслаждение достигло крещендо. Смесь блаженства и магии пульсировала внутри: мы оба тяжело дышали. Свет стал таким ярким, что мне пришлось закрыть глаза. Затем он вспыхнул в последний раз и погас, как будто его и не было. Я открыла глаза. Сойер упал рядом со мной, тяжело дыша. Я тоже отдышалась, глядя в потолок и пытаясь собраться с мыслями. – Что это была за хрень? – наконец спросила я. И рассмеялась. Он тоже начал смеяться, и очень скоро мы оба хихикали, не в силах остановиться. Потом меня накрыло осознание, что мы только что… запечатлелись… и мой смех прервался. Я приподнялась на локте. – Сойер, что еще за запечатление? Что это был за свет? Я вспомнила, что такой же свет появился, когда мы впервые поцеловались. Я думала, это как-то связано с моей необычной трансформацией и с тем, что в книге говорилось про подпитку от моих сил… но, возможно, это что-то другое. Он перекатился набок и вздохнул, заправив мне за ухо прядь волос. – Твои родители рассказывали тебе об истинных парах? О тех, где ты не просто выбираешь себе партнера для брака, а которые предназначены тебе судьбой? Во рту у меня пересохло, и я покачала головой. – Деми, с того самого дня, как я встретил тебя в Дельфи, я знал, что ты – моя истинная пара. Сердце билось у меня где-то в горле. Неужели истинная пара – это как родственные души? – Я тоже это почувствовала. То есть я не знала, что это, но… – я позволила фразе повиснуть в воздухе недосказанной. – Но что такое запечатление? И тот белый свет? Он посмотрел на меня с нечитаемым выражением лица. – Я мало что знаю об этом. Слышал об особой связи между… Паладинами. Это какая-то магическая штука у их истинных пар. Ох, черт. Мне не хватило спокойствия, чтобы спрятать свою реакцию. Мои глаза невольно распахнулись шире, и я закусила губу, пытаясь подобрать слова. Но Сойер посмотрел на меня… без какого-либо упрека. – Все в порядке, Деми. Я знаю. Я нахмурилась. – Знаешь… о чем? «Только не говори: „Что ты Паладин“».