- Пленку просушить забыл, - насмешливо сказала она. Я улыбнулся, вспомнив ее с книгой в обнимку. Читающий человек не может быть невеждой. - Пойду просушу, - кивнул я, открывая дверь в свою комнату. Рита потянулась за мной, я почувствовал ее пальцы на своей руке, остановился. - Ты со мной? - спросил я. - Мы не можем быть вместе. - Она вздохнула, как будто сожалела об этом. - Почему? - Ты сам все узнаешь, - поворачиваясь ко мне спиной, дрогнувшим голосом сказала она. Я качнул головой, глядя, как Рита скрывается в своей комнате. Она бросила на меня прощальный взгляд, обреченно вздохнула и стремительно закрыла дверь, как будто отсекала прошлое от настоящего. Меня ждала какая-то страшная тайна, я чувствовал это на всех семи уровнях своего сознания, но за компьютер всё же сел. Глава 3 Над головой - засиженный мухами потолок, лампочка мерцает, светить ей осталось совсем чуть-чуть. Над ночным кладбищем - мертвая тишина, покойники спят под своими крестами, их души фосфорными огоньками парят над могилами. И лампочка должна умереть, и люди, которые выпивали под ней: неряшливый сторож с бородой, его дружок такой же заплеванной внешности, с обрезанным ухом. Лампочка перегорала, а выпивохи разливали по стаканам паленую, смертельно ядовитую водку. Осталось только выпить, и все… Но шумно захлопнулась дверь в сторожку, корноухий встревоженно пожал плечами. Все это время дверь оставалась закрытой, как она могла с шумом захлопнуться? Сторож тронул собутыльника за плечо, поднял стакан - не стоит отвлекаться, забивать голову шарадами. Кладбище вокруг, у чертовщины здесь постоянная прописка. Но за окном громко-громко крикнул сыч, корноухий со страху подскочил, рванул прочь из сторожки. И застыл как вкопанный, увидев девушку в белом саване, которая шла к нему. Волосы распущены, руки раскинуты, глаза широко раскрыты, лицо иссиня-бледное, губы кроваво-красные. Корноухий охнул, схватился за сердце, осел на землю и лег на спину, откинув руку. А покойница продолжала свой путь, не замечая его. Она шла к воротам, в живой мир… Такую вот картину быстрыми, жирными мазками создало мое взбудораженное воображение. А на мониторе высвечивалась реальная картинка - гранитный памятник с ангелом, гравированное изображение красивой девушки с нежной улыбкой и надпись: «Тихомирова Елена Романовна. 1983-2003 гг.». Фотографию с памятника выдала мне программа идентификации по внешности - в ответ на изображение Риты. Сходство практически стопроцентное. А история фотографии с памятника отражена в газетной заметке о происшествии на кладбище. Это случилось в конце прошлого лета на одном из подмосковных кладбищ. Сначала сторож и его собутыльник увидели Тихомирову, а затем - ее разрытую могилу. Больше покойница на кладбище не возвращалась. - Все там будем, - тихо сказала Рита. И мягко коснулась меня рукой. Я дернулся, повернулся к ней, чувствуя, как отнимается плечо, которого коснулась ее рука. Я даже не заметил, как Рита подошла, настолько сильным было мое потрясение. А может, она появилась из ничего, телепортировалась, как это свойственно привидениям и прочим потусторонним явлениям. - Это же не ты? - спросил я, кивком показывая на фотографию. - Хочешь, чтобы я тебя успокоила? - усмехнулась она. - Но ты же живая. Я поднялся с кресла, повел рукой, хотел прикоснуться к Рите, но не хватило решимости. Я замер как обесточенный башенный кран. - Ну и что ты остановился? - Рита смотрела на меня, не мигая. Она взяла меня за руку, я дернулся, как тот самый кран, в электромотор которого попала шаровая молния. Но предохранители не сгорели, я остался в сознании. - Теплая рука? - спросила она. Я кивнул. И рука у Риты теплая, и сырым тленом от нее не пахло. - Во мне все живое. Она прильнула ко мне, плотно прижалась, и я снова испытал на себе пробивающую мощь ее ударной волны. Жаркая пульсация ее тела передалась мне, две страстные энергии слились в одну, голова перестала соображать, мыслительный процесс переместился куда-то вниз, но Рита вдруг отстранилась. И посмотрела на меня с иронией умудренного вечностью человека. - Это твоя сестра! - Я кивнул на монитор, который никак не хотел гаснуть. - Во мне все живое, - повторила Рита. Взгляд ее затуманился, затвердел. - Только душа мертвая. - Сестра-близнец. - Я не хотел ей верить. Рита повела бровью, предлагая мне опровергнуть самого себя. Я качнул головой, отказываясь уходить во тьму, но мысли сами бежали туда. Близнецы рождаются в один день, сестре Тихомировой было бы сейчас тридцать шесть, но Рита выглядела очень молодо, максимум на двадцать - столько лет было Лене Тихомировой, когда она погибла, утонула в реке. Рита кивнула, гипнотически глядя на меня, она как будто соглашалась с моим опровержением. Холодный сумрак вливался в мою душу, я вдруг почувствовал себя воющим на луну волком. - Элли тоже выглядит молодо, - сказал я. Рита качнула головой. Одно дело выглядеть и совсем другое - быть молодой. Элли уже тронута увяданием, а Рита свежа, как утренний цветок на мокром от росы стебле. Даже смерть не властна над ней. - Ты меня дурачишь, - сказал я, отмахиваясь от самого себя. - Ты сам хотел узнать правду. - Рита вздохнула, как будто волновалась, но голос ее звучал ровно, без малейшего дрожания. - Сначала ты была котенком… - Котенка ты придумал сам, а это все - правда. - Рита повела рукой в сторону монитора. - Лучше бы ты оставалась котенком. Рита восприняла мои слова всерьез. Линия ее губ стала жестче, глаза увлажнились от подступающих слез. - Меня утопили, как котенка, - сказала она. - Утонула в реке, - поправил я. Елена Тихомирова утонула, но где - в реке, в озере, в море - я не знал: не успел прочесть, а может, в заметке и не было таких подробностей. Но утонула и утопили - это несколько разные вещи, и мне захотелось поймать Риту на несоответствии, уличить в обмане. Рита разыграла меня, сейчас она признается в этом, и мы вместе посмеемся над ее удачной шуткой. - Меня утопили в озере. - Кто? - Их было четверо… - Я тебе верю, - кивнул я. - Потому что все так и было. - С тобой? - Я устала… Я очень быстро устаю, - тускло, с чувством вины улыбнулась Рита. Она вышла из комнаты, тихо и плотно закрыв за собой дверь. А над местом, где она стояла, появился паучок; помогая себе лапками, он быстро спускался на тонкой ниточке, поблескивающей на солнечном свету. Я глянул на пол - вдруг там после Риты остался червячок? Ничего такого не было, но мимо меня, задев ухо тонким гулом, пронеслась жирная муха, она летела к двери, там она и пропала - или сквозь стекло пролетела, или где-то села. Я долго стоял, как истукан на брошенном капище, наконец, очнулся, тихонько вышел из комнаты. Рита устала, легла отдохнуть, <но вряд ли она спит, скорее всего читает, вспоминая с улыбкой, как запудрила мне голову. Сейчас я открою дверь, она услышит меня, вздрогнет, оторвет взгляд от книги, и мы все-таки посмеемся над ее шуткой. Но вдруг Рита лежит на диване мертвая, и ее лицо стремительно покрывается струпьями, губы мокнут от гноя. Вдруг покойница вскочит, набросится на меня?… Дверь я открывал дрожащей рукой, сравнивая себя со старым холодильником - снаружи трясет, изнутри все леденеет. Риты на кровати не было, но, возможно, покойница стояла за дверью, выжидая момент для нападения. Но если я остановлюсь, если отступлю, то потеряю всякое уважение к себе. Нельзя поддаваться панике, нужно двигаться вперед… Кто-то появился сзади, положил руку мне на плечо. От неожиданности я дернулся, даже, кажется, вскрикнул. Но только от неожиданности… Это была Рита. Она молча смотрела на меня, изображая непроницаемое спокойствие, на шее от волнения пульсировала жилка. - Я жду объяснений. - Я тоже попытался изобразить невозмутимость, но голос предательски дрогнул, соскочив на петушиные нотки. - Мы не можем быть вместе, - не сводя с меня глаз, тихо сказала Рита. - А мы должны быть вместе? - А разве ты этого не хотел? - едко усмехнулась она. И даже не вздрогнула, когда в дверь позвонили, как будто ждала этого. - Дедушка? - вырвалось у меня. - Дедушка давно уже не живой, - печально и одним краешком губ улыбнулась она. - Да ну тебя! Я обогнул Риту, остановился и, не оборачиваясь, выдал: - Никогда не подходи ко мне сзади. Никогда, слышишь?