Казалось, констеблю Фергюсону не приходило в голову больше вопросов, и он захлопнул блокнот. – Спасибо, мисс Саландер. Я должен написать рапорт о летальном случае. – Так она умерла? – Миссис Форбс? Нет, она в больнице в Сент-Джорджесе. Вероятно, своею жизнью она обязана вам и вашему другу. Умер ее муж. Его нашли на автостоянке у аэропорта два часа тому назад. Это примерно шестьсот метров к югу от гостиницы. – Он был в плачевном состоянии, – пояснил Фергюсон. – Печально, – заметила Лисбет, не выказывая ни малейших признаков потрясения. Когда Мак-Бейн и констебль Фергюсон ушли, появилась Элла Кармайкл и подсела за столик Лисбет. Она поставила две рюмки с ромом и увидела вопросительный взгляд Лисбет. – После такой ночи следует подзаправиться. Я угощаю, и завтраком тоже. Женщины обменялись взглядами, подняли рюмки и чокнулись. «Матильде» надолго суждено было стать объектом научных исследований и дискуссий метеорологов стран Карибского моря и США. Торнадо такого масштаба, которое сопровождало «Матильду», были неизвестны в этом регионе. Теоретически считалось невозможным, чтобы торнадо могло сформироваться над поверхностью воды. Постепенно эксперты пришли к единодушному мнению, что необычное нагромождение и столкновение погодных фронтов привело к возникновению «псевдоторнадо» – не настоящего торнадо, а его подобия. Инакомыслящие выдвигали теории, базирующиеся на парниковом эффекте и нарушенном экологическом балансе. Теоретические дискуссии Лисбет Саландер не увлекали. Она помнила то, что видела, и решила в будущем по возможности избегать братьев и сестер «Матильды». В ту ночь несколько человек получили повреждения, но, как ни удивительно, погиб лишь один. Постояльцы отеля терялись в догадках, что могло заставить Рихарда Форбса покинуть гостиницу в самый разгар урагана. Вероятнее всего, это было очередным проявлением беспечности, столь свойственной американским туристам. Джеральдина Форбс была не в состоянии пролить свет на случившееся. В результате тяжелого сотрясения мозга у нее остались лишь бессвязные воспоминания о событиях той ночи. При всем при том она стала безутешной вдовой. Часть 2 From Russia with Love 10 января – 23 марта Обычно уравнение содержит одно или несколько так называемых неизвестных, часто обозначаемых буквами x, y, z. Значения этих неизвестных, при которых обе части уравнения тождественно равны, называют решениями уравнения или говорят, что они удовлетворяют уравнению. Пример: уравнение 3x + 4 = 6x – 2 имеет решение x = 2. Глава 4 Понедельник, 10 января – вторник, 11 января Лисбет Саландер приземлилась в аэропорту Арланда в половине седьмого утра. Поездка длилась уже двадцать шесть часов, девять из которых пришлось просидеть в аэропорту Грэнтли Адамс на Барабадосе. «Бритиш эруэйз» не разрешали вылета самолету, в котором сидела Лисбет, пока не была предотвращена потенциальная угроза террористического акта и пассажир с арабской внешностью не был эскортирован для допроса. Прилетев в лондонский аэропорт Гатвик, она узнала, что последний в тот день самолет на Швецию уже в воздухе. Ей поменяли билет на самолет, вылетающий следующим утром, и девушке снова пришлось ждать несколько часов. Лисбет чувствовала себя как мешок бананов, перележавших на солнце. Ничего, кроме ручного багажа с ноутбуком, «Границами математики» и утрамбованной одеждой, у нее не было. Беспрепятственно пройдя «зеленый коридор» таможни, она вышла к автобусам и сразу почувствовала себя дома – об этом напомнило снежное месиво под ногами. В нерешительности Лисбет задумалась на секунду. Всю жизнь она должна была довольствоваться самым дешевым и до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что у нее есть почти три миллиарда крон. Она присвоила их способом, комбинирующим интернет-грабеж со старым добрым мошенничеством. Минутой позже Лисбет решила пренебречь своими старыми правилами и взяла такси. Сообщив таксисту адрес на Лундагатан, она чуть ли не сразу заснула на заднем сиденье. Едва такси остановилось на Лундагатан и шофер похлопал ее по плечу, Лисбет поняла, что дала ему неверный адрес. Исправив ошибку, она сказала ему ехать дальше, на Гётгатсбакен. Оставив таксисту хорошие чаевые в американских долларах, вышла из машины и попала ногой прямо в лужу у водосточного люка. Лисбет была одета в джинсы, майку и тонкую курточку, на ногах – сандалии и носочки. Она доплелась до «Севен-илевен»[10], купила шампунь, зубную пасту, мыло, молоко, сыр, яйца, хлеб, замороженные булочки с корицей, кофе, липтоновский чай в пакетиках, маринованные огурцы, яблоки, большую упаковку полуфабриката пиццы и блок сигарет «Мальборо лайт», расплатившись карточкой «Виза». Выйдя на улицу, Лисбет заколебалась, какой дорогой идти домой. Она могла пойти вверх по Свартенсгатан или выбрать Хёкенсгатан в сторону Шлюза. Недостатком Хёкенсгатан было то, что на ней располагалась редакция «Миллениума», стало быть, велик риск встретиться лицом к лицу с Микаэлем Блумквистом. Наконец Лисбет решила не ходить в обход только ради того, чтобы не встретиться с ним. Она поспешно направилась в сторону Шлюза, хотя вообще-то этот путь был чуть длиннее, а потом свернула направо и по Хёкенсгатану дошла до площади Мосебакке. Пройдя наискосок мимо статуи Сестер у «Южного театра», она поднялась по ступенькам к Фискаргатан. Там остановилась и невесело взглянула на дом. Но ощущения «вот я и дома» у нее не возникло. Она оглянулась по сторонам. Это был тихий закоулок в центре Сёдермальма, одного из самых престижных районов Стокгольма. Здесь не было широких проезжих улиц, что ее очень устраивало. Здесь было легко следить за тем, что делается в округе. Летом эта улица являлась популярным местом прогулок, но зимой по ней ходили лишь те, кто жил здесь или кого приводили сюда дела. Обычно тут не было ни души, а главное – никого, кого она бы знала или кто мог знать ее. Лисбет поставила пакет с покупками прямо в снежную слякоть и поискала ключи. Затем доехала на лифте до последнего этажа и открыла дверь с табличкой «В. Кюлла». Одной из первых забот Лисбет, когда она стала обладательницей большой суммы денег и тем самым обеспечила себе финансовую независимость на всю оставшуюся жизнь (или пока не подойдут к концу три миллиарда крон), было найти себе подходящее жилье. Квартирные дела стали для нее совершенно новым опытом. Никогда раньше ей не приходилось вкладывать деньги во что-то большее, чем отдельные потребительские товары, за которые она платила наличными или в рассрочку, если та была необременительна. Наибольшие затраты в ее «бухгалтерии» относились к разного рода компьютерам и легкому мотоциклу «Кавасаки». Последний она купила по бросовой цене – за семь тысяч крон. Почти столько же выложила за запчасти, а затем потратила несколько месяцев на то, чтобы полностью перебрать его и привести в порядок. Ей хотелось бы иметь машину, но она не решалась на подобную покупку, так как не знала, как собрать такие деньги. Войдя в подробности, Лисбет осознала, что покупка квартиры – дело намного более сложное. Сначала она просматривала объявления о продаже квартир в газете «Дагенс нюхетер», выложенной в Сети, но вскоре поняла, что даже это для нее – китайская грамота. Объявления содержали совершенно непостижимые обозначения и сокращения, так что Лисбет, почесав в затылке, решила позвонить по нескольким объявлениям, даже не зная, как и о чем расспрашивать. Вскоре она осознала, что это полная глупость, и прекратила свои попытки. Следуя новой тактике, в первое воскресение января Лисбет посетила две квартиры, где был день открытых дверей. Одна располагалась на острове Реймерсхольм, на улице Виндрагавеген, а вторая находилась на улице Хеленеборгсгатан, в районе Хорнстюль. Первая квартира оказалась четырехкомнатной, светлой, в здании, выходящем на Лонгхольмен и Эссинген. Пожалуй, она бы ей подошла. Вторая, на Хеленборгсгате, оказалась просто убогой каморкой с видом на соседний дом. Проблема была в том, что Лисбет сама не знала, где хочет жить, как должна выглядеть квартира и какие требования она может предъявлять при покупке. Никогда раньше Лисбет не задумывалась о жилье лучшем, чем ее сорок семь «квадратов» на Лундагатан, где она провела детство и на которую стараниями Хольгера Пальмгрена получила права собственности по исполнении восемнадцати лет. Приземлившись на продавленный диван в комнате, совмещавшей функции гостиной и кабинета, Лисбет задумалась. Квартира на Лундагатан выходила окнами во двор, была тесной и безрадостной. К тому же из окна спальни была видна лишь пожарная лестница на торцовой стене другого дома. Окна кухни смотрели на заднюю часть соседнего дома, стоящего фасадом на улицу, и на вход в подвал. Оставалась гостиная, из которой можно было рассмотреть уличный фонарь и несколько веток березы. Поэтому первым ее требованием к будущему жилью стало наличие привлекательного вида. Ей не хватало балкона: она всегда завидовала более состоятельным соседям с верхнего этажа, которые имели возможность в жаркие летние дни посидеть под маркизой на балконе, попивая холодное пиво. Итак, вторым требованием к новому жилью стал балкон. Как же должна выглядеть квартира? Лисбет вспомнилось жилье Микаэля Блумквиста на Беллмансгатан. Перестроенная мансарда представляла собой единую большую комнату площадью шестьдесят пять квадратных метров с видом на Ратушу и Шлюз. Там было бесподобно. Ей хотелось иметь уютную, не захламленную мебелью квартиру, которую было бы легко убирать. Это стало ее третьим требованием. Лисбет годами жила в тесноте. В кухне площадью десять квадратных метров хватало места лишь на кухонный стол и два стула. Гостиная была размером двадцать квадратных метров, а спальня – двенадцать. Ее четвертым требованием стала просторность квартиры и множество встроенных гардеробов. Еще желательно иметь впечатляющий кабинет и большую спальню, чтобы было где развернуться. Ее нынешняя ванная комната представляла собой конуру без окон, с полом, выложенным дешевой серой плиткой, с малоудобной сидячей ванной и обоями из пластика, которые никогда не выглядели чистыми, сколько их ни скреби. Ей хотелось кругом кафель и большую ванну и чтобы в ванной приятно пахло и работала вентиляция. А еще хорошо бы, чтобы стиральная машина стояла в квартире, а не в занюханном подвале для общего пользования жильцами подъезда. Итак, поразмыслив, Лисбет зашла в Интернет и посмотрела список контор, предлагавших услуги маклеров по недвижимости. Встав пораньше на следующий день, она направилась в контору агентства «Нобель», считавшегося многими лучшим в Стокгольме. Одетая в потертые черные джинсы, грубые сапоги и черную кожаную куртку, она остановилась у одной из стоек и сначала рассеянно наблюдала за тридцатипятилетней блондинкой, выкладывавшей снимки квартир на домашней страничке «Нобель». Наконец к ней подошел толстячок лет сорока с поредевшими рыжеватыми волосами. Когда она спросила, какие квартиры есть у них в наличии, он на секунду недоуменно уставился на нее, а затем произнес тоном доброго дядюшки: – А что, милая барышня, ваши родители знают о вашем намерении покинуть отчий кров? Лисбет смерила его холодным взглядом, пока он не закончил хихикать, и выразилась более четко: – Мне нужна квартира. Он кашлянул и покосился на свою коллегу. – Я понимаю. И какого же типа? – Мне нужна квартира в районе Сёдер, с балконом, видом на воду, не менее четырех комнат, ванная желательно с окном, и еще нужно место для стиральной машины. Кроме того, необходимо помещение для мотоцикла с замком в двери. Женщина за компьютером прервала свою работу и, повернув голову, с любопытством уставилась на Лисбет. – Мотоцикл? – переспросил рыжеволосый толстяк. Лисбет Саландер кивнула. – Простите, – запинаясь, начал мужчина, – а как вас зовут? Лисбет представилась и тоже спросила его имя. Оказалось, Иоаким Перссон. – Тут вот какое дело, квартира в Стокгольме чего-то да сто́ит, – продолжил он. Эту реплику Лисбет оставила без внимания – она ведь спросила, какие у них предлагаются квартиры, а напоминание, что они стоят денег, вообще излишне и неуместно. – А кем вы работаете? Лисбет на секунду задумалась. Формально она единоличный предприниматель, а фактически она работала только у Драгана Арманского в «Милтон секьюрити», да и то в последний год совершенно нерегулярно, а последние три месяца вообще ничем у него не была занята. – Сейчас у меня нет определенной работы, – начистоту ответила она. – Та-ак… наверное, ходишь в школу? – Нет, не хожу. Иоаким Перссон обогнул стойку, за которой стоял, дружелюбно обхватил Лисбет за плечи и учтиво повернул к двери на выход. – Вот что, юная дама: милости просим к нам через несколько лет, но тогда тебе нужно иметь в распоряжении немного больше денег, чем помещается в свинье-копилке. Тут, видишь ли, карманных денег не хватит, – пояснил он и добродушно ущипнул ее за щеку. – Так что возвращайся когда-нибудь, мы и тебе квартирку подыщем. Лисбет Саландер постояла на улице перед агентством «Нобель» несколько минут, задумчиво прикидывая, как понравилось бы этому Иоакиму Перссону, если бы ему в витрину засадили бутылку с коктейлем Молотова. Потом пошла домой и включила компьютер. Десять минут спустя она уже зашла во внутреннюю сеть агентства «Нобель», использовав пароль, который нечаянно увидела, когда женщина за конторкой набирала его перед размещением фотографий. А еще через три минуты обнаружила, что компьютер, на котором работала та дама, в сущности, выполнял работу сервера всего агентства. «Вот дебилы», – подумала Лисбет. Ей понадобилось еще три минуты, чтобы получить доступ ко всем четырнадцати компьютерам, составлявшим локальную сеть. Через два часа, прочесав бухгалтерию Иоакима Перссона, она заключила, что он утаил от налоговой службы почти семьдесят пять тысяч крон черного нала за последние два года. Скачав все необходимые файлы, она послала их в налоговую службу с анонимного электронного адреса, сервер которого размещался в США. Вслед за тем она раз и навсегда выбросила из головы Иоакима Перссона.