— Мы ваще братаны, — сказал бандит с механическими руками, прежде чем Притчард успел ответить. Он подошёл ближе, и Дженсен увидел, что вместо уха у него была решётка списанной модели военной слуховой аугментации. Похоже, он слушал их разговор, ещё когда они шли по улице. — Так ведь, Снейки? У остальных бандитов тоже было как минимум по одному кибернетическому протезу (преимущественно низкопробные спортивные модели от «Тай-Юн»), и все они носили пистолеты за поясом. Безоружный Дженсен чувствовал себя неподобающе одетым. — Что тебе нужно, Кали? — Притчард притворялся раздражённым, но было видно, что он волновался. — Я уже расплатился с вами. У нас больше общих дел нет. — Да ты чё? — Кали обменялся с друзьями смешками. — Не, чувак, так дела не делаются. — Он подступил ближе, и его товарищи вальяжно последовали за ним. — Смари, щас мы тут рулим. Ты на нашей территории живёшь, а значит, ты… — он замолк, подыскивая подходящее слово. — Арендатор. — Я заключил сделку с Магнитом, — упрямо сказал Притчард, скрестив руки. — Я свёл полицейские пломбы с ваших аугментаций, чтобы копы не могли вас отследить, а взамен я остаюсь тут жить и никому не мешаю. Кали покачал головой, с ухмылкой потирая короткую бороду. — Не, не. Смари, Снейки, ты нам слишком полезен. И боссу Магу от тя много чё надо. — Мне это не интересно, — помотал головой Притчард. — А никого не парит, чё там интересно твоей тощей белой заднице, задрот, — хмыкнул другой бандит. — Делай, чё скажут. И тогда, может, ты со своими дамочками не помрёшь. Кали пожал плечами и наклонил голову. — Вот такие дела. Смари, прям щас Маг занят кое-чем крупным, но как закончит, он вернётся и… Дженсен решил, что эта беседа затянулась. Он шагнул вперёд: — Кажется, эта слуховая аугментация тебе плохо помогает. — Он встал между Кали и Притчардом. — Фрэнк не хочет с вами сотрудничать. Так почему бы вам не уйти? Кали снова потрогал бороду и издал смешок: — Да вы гляньте на этого упакованного сучёныша. Ты ещё кто, менеджер его? Другой хвастливый бандит вытащил из-за пояса тупоносый револьвер «Медноголовка»[12] сорокового калибра и, небрежно подвесив его на палец, опустил руку. Кали усмехнулся. — Я его коллега, — поправил Дженсен. Он пошевелил руками, чувствуя движение механизмов в ответ на сигналы от нервных окончаний. Без блокатора он мог использовать свои аугментации по полной. С щелчком повернувшихся миниатюрных шестерёнок из щелей в запястьях Дженсена резко выдвинулись метровые клинки из чёрного сплава. Благодаря концам, заострённым на уровне фрактального мономолекулярного слоя, они могли пройти сквозь практически любой материал, как сквозь масло. Ухмылка застыла на лице Кали, а глаза его округлились: Дженсен поднёс лезвие к его подбородку. — Осторожнее, — сказал Дженсен. — Никаких резких движений, если только не хочешь ну очень гладко побриться. Бандит с револьвером замер в нерешительности, и Стакс этим воспользовался, угрожающе шагнув вперёд с поднятыми внушительными руками. Он распахнул механические клешни и медленно их повернул по оси запястья. — Не-а, салага, — сказал он бандиту. — Н-не лезь. Кали сглотнул (медленно и очень осторожно), а затем поднял руку, жестом велев товарищу не вмешиваться. — Эй, спокойно. Я Снейки просто послание передал, ага? — с позволения Дженсена он отступил от лезвия. — Маг придёт, вот и всё. — Он направился к машине, попытавшись восстановить подсбитую спесь. — Ты того, готовься пахать. И пацанов своих манерам поучи. Бандит с револьвером, наконец, убрал его обратно за пояс и, задержавшись, чтобы плюнуть на землю, присоединился к остальным. Машина, взревев двигателем, укатила прочь, и Дженсен убрал клинки. Как только машина окончательно скрылась из поля их зрения, Притчард набросился на него. — Всё тот же Дженсен! Тебе надо всюду лезть! — ткнул он Дженсена пальцем в грудь. — Я бы с ними справился! — Да ладно? — издал кашляющий смешок Стакс и приподнял бровь. — И как бы ты это сделал? — Я тут живу, — продолжил Притчард. — Поэтому мне нужно смириться с определёнными реалиями. Не надо мне тут рушить статус кво ещё сильнее. — Не стоит благодарности, — парировал Дженсен. Притчард нарочито громко фыркнул и подошёл к задней двери «Риалто», чтобы ввести код на потайной цифровой панели. Тяжёлая противопожарная дверь, лязгнув, отворилась, и Притчард прошёл внутрь, даже не посмотрев, прошёл ли кто-нибудь за ним. * * * От осторожных шагов Дженсена и Стакса разносилось эхо. Внутреннее убранство «Риалто» являло собой роскошные руины, походившие на фотографию полуразрушенных скульптурных изваяний. На гнивших обоях ещё виднелись узоры ар-деко, выпирал широкий балкон с покосившимися рядами кресел. Сырые, напитанные дождевой водой потолочные панели нависали, грозя вот-вот рухнуть, над полом, огромные куски которого провалились в тёмный подвал. Притчард прошёл по самодельной дорожке из лестниц и листов металла к сцене, на которой когда-то висел экран. Там, на помосте, Дженсен увидел палатки-пузыри и подвижные пластиковые стены, выстроенные вокруг светившихся компьютерных серверов. По атриуму разносился мерный писк, заставивший Дженсена напрячься: он сразу узнал предупреждающий сигнал мины. Вдоль дорожки вытянулась цепочка мигавших огней: для обеспечения безопасности своему убежищу Притчард установил гранаты ударного действия и электромагнитные гранаты, снабжённые датчиками движения. И прежде чем все эти устройства успели сработать, Притчард кашлянул, прочистив горло, и громко произнёс пароль: — Аэрис жива[13]. Обратный отсчёт остановился, и мины перешли в спящий режим. — Интересный антураж, — заметил Дженсен, осматриваясь. В стороне он увидел расчищенный от кресел кусок зала, вместо которых высилась свалка увесистых пластиковых кейсов с логотипами «Шариф индастриз». — Дай угадаю, до того как тебя уволили, ты успел позаимствовать офисные принадлежности? — Я сам ушёл, — подчеркнул Притчард, поднимаясь на помост. Он приостановился, чтобы проверить провода электронного мотоцикла, который заряжался от огромного аккумулятора. — И я это всё считаю своим выходным пособием. — Он махнул рукой на кейсы. — Вроде там есть и твои вещи. — Что? Притчард кивнул. — Из твоего офиса. Они были на складе. Я… их присвоил. Стакс отыскал холодильник и взял из него алюминиевую банку пива. Он грузно опустился в кресло в переднем ряду и принялся выхлёбывать пиво. — Не стесняйся, чувствуй себя как дома, — язвительно сказал Притчард. Его реплика осталась без ответа. Дженсен подошёл к кейсам и разгребал их в стороны до тех пор, пока не нашёл парочку, на которых значился его старый код сотрудника «Шариф индастриз». В одном были в основном папки и канцелярские мелочи, но во втором хранились вещи из его личного шкафчика в центре обеспечения безопасности компании. В нём Дженсен нашёл запасной бронежилет и контейнер с запасным пистолетом. Он проверил и зарядил компактный полуавтоматический CA4, засунув его в плечевую кобуру, которую не было видно под курткой. — Так-то лучше, — пробормотал он. Дженсен вернулся к новому дому Притчарда, обширной коллекции взломанных серверов, цифровых дисплеев и прочих технических устройств, о назначении которых он мог только догадываться. По всему помосту вились лианами кабели. Часть сцены была отведена под своеобразную гостиную с потёртым кожаным диваном, мобильной кухней из модуля, который обычно сбрасывали с самолётов на места стихийных бедствий, и палаткой-пузырём для сна. Притчард уже разместился в своей «кабине» и пробегал пальцами по клавиатуре с подсветкой, работая с водопадом строчек программного кода на одном из больших экранов. — Итак, — хмыкнул он. — С чего ты решил начать свой крестовый поход? Чем раньше решишь, тем быстрее уберёшься отсюда. Ответ Адама пресёк сдавленный крик боли с переднего ряда в зале. Стакс накренился вперёд и упал с кресла на пол, сотрясаемый судорогами, его дрожащие механические пальцы сплющили банку из-под пива. Дженсен спрыгнул к нему. Конвульсия началась внезапно, и теперь, когда она вцепилась в Стакса мёртвой хваткой, ему оставалось только перетерпеть её. Ещё один крик сорвался с его губ, ему было трудно дышать. Дженсен перевернул его, чтобы он не навредил себе, и больше он ничего не мог сделать, кроме как ждать, пока Стакс переживёт приступ. — Это синдром отмены из-за нейропозина, — мрачно сказал Притчард. — И реакция очень сильная. Когда он принимал дозу последний раз? — Чёрт, Стакс… — нахмурился Дженсен. — Ты что, отдал той девчонке свою последнюю дозу? Он понял, что Стакс откладывал приём нейпоза столько, сколько мог, — и теперь расплачивался за своё решение. — Я… я… в порядке… — выдавливал Стакс, по мере того как судороги ослабевали. Он закашлялся, сплёвывая кровью, выступившей из прикушенной щеки. — Вот дерьмо. Как ножами режет, брат. Притчард притащил с собой устройство, за которым потянулся сноп цветных кабелей. Он включил его и подсоединил провода к гнёздам в механических плечах Стакса. — Куча тревожных сигналов, — пояснил он, прочитав показания с маленького экрана. — Э, я из этого понимаю только половину… Кажется, у него отказывают коннекторы в полиэтилендиокситиофеновых кластерах… — Я справлюсь. — Стакс приложил большое усилие к тому, чтобы встать, но эта попытка чуть не стоила ему обморока. — Я… переживу. Просто мне надо передохнуть. — Это как-то связано с тем, что с нами сделали в клинике ВОЗ? — спросил Дженсен, глядя на Притчарда. Хакер прекрасно знал о том, что Дженсену не требовался нейропозин, однако его аугментации могли отказать точно так же, как любые другие. Он покачал головой. — Я не знаю, и с этим оборудованием я мало что могу, Дженсен. У меня нет ни техники, ни знаний, достаточных для того, чтобы устроить тебе полноценный техосмотр. В смысле, я хакер, а не кибернетик[14]. Дженсен нахмурился. — Законными путями мы воспользоваться не можем, нас сразу повяжут. Как насчёт чёрного рынка? — Если хочешь отдать себя на милость местным Сборщикам, на здоровье, — мотнул Притчард головой в сторону руки Дженсена. — Проснёшься в виде слепого туловища в кресле-коляске, а твои аугментации будет носить бандюган вроде Кали. Это если ты вообще проснёшься. Дженсен помолчал, обдумывая варианты. В его голову прокралась неприятная мысль: беспокоиться ему нужно было не только о благополучии Стакса, но и о собственном. «Я лежал без сознания долгие месяцы. И я понятия не имею, что они со мной делали. — Он посмотрел на свои ладони. — Могу ли я доверять собственным аугментациям?» — А что насчёт «Шарифа»? — спросил он.