— Бамбини, прего сюда, — показал на стулья Дьяболини. — Сеньори е сеньоре — кресла, молто комфортабиле. Эччеленца, — поклонился он генералу, — полтроне для хозяин и хозяйка. И сам подвел супружескую чету к двум креслам, расположенным по обе стороны от «кормушки». — Ну что за церемонии, мы ведь не король с королевой, — проворчал Брянчанинов, но все же сел, куда следовало. Однако ларец на столик не положил — пристроил себе на колени. Это нарушало план, и Ластик с беспокойством посмотрел на Дьяболини, но тот сиял безмятежной улыбкой. Кто-то из девочек разглядел под плащом Ластика: — Ой, смотрите, там мальчик! — Это ассистент, — с важным видом объяснила Липочка и сказала. — Бон джорно, Пьетро. — Бон джорно, синьорина, — ответил Ластик. Слава богу, ничего другого по-итальянски Липочка, кажется, не знала, а то пришлось бы худо. Впрочем, как только последний гость уселся, маг немедленно завладел всеобщим вниманием. — Аттенционе! — начал он по-итальянски, а затем потихоньку перешел на сплошной русский, но, кажется, никто не обратил на это внимания. Слишком уж поразительные вещи говорил маэстро. — Я вам сегодня демонстраре не фокус и не иллюзион, а нечто особенное, результато много-много лет эксперименто. Как известно, человек состоять из два субстанция: тело плотское и тело астральное, иначе именуемое «душа». Если два эти тела делить — что будет? — Известно что, — прогудел генерал. — Отдал душу — и со святыми упокой. — Правильно, морте — смерть. Но я уметь делить душа от тело так, что человек оставаться живой. Душа будет говорить с астрал, то есть с Небо, при этом оставаясь внутри тело. Вы увидеть настоящая дематериализация души. Более того, вы увидите то, чего не видеть еще никто! Вы увидите, как выглядеть сама душа, ее из-лю… излучение. Я сделаю дематериализация души мой ассистент Пьетро. Она будет лететь в астрал и отвечать на любой вопрос от серениссима публика. Ведь Небо знать все-все тайны — и прошлого, и настоящего, и даже будущего. — Ну-ну, поглядим, — снисходительно улыбнулся Лавр Львович. — Астрал так астрал. — Мне один будет трудно, — продолжил маг. — Нужно, чтобы все мне помогал энергией своя душа. Прего, вытяните руки вперед и раздвиньте пальцы, вот так. Дети выполнили просьбу маэстро охотно, взрослые с иронической улыбкой и не все. — О, прошу, дамы и господа! Нужно, чтобы все! Иначе не получаться энергетическая цепь! Генерал поднял было руки, но побоялся, что ларец соскользнет на пол. Вздохнул, переставил шкатулку на столик, растопырил пальцы. — Ну? Что дальше? — хмыкнул он, явно скучая. А у Ластика сердце колотилось всё быстрее. План синьора Дьяболини был близок к осуществлению, всё шло как по маслу. Еще минута-другая, и случится то, ради чего шестиклассник Фандорин, потомок проклятого Тео Крестоносца, отправился путешествовать в прошлое! — Бене, молто бене! — похвалил зрителей Дьяболини. — Теперь мне нужен полный темнота. Семьон, давай! Лакей по имени Семен, как было велено, повернул выключатель, и гостиная погрузилась в абсолютный мрак. Маэстро и Ластик не только задвинули двойные шторы на окнах, но еще и прихватили края клеем, чтобы не проникало ни единого лучика. Маг учил своего ассистента: «При быстром переходе от яркого света к полной темноте глаза в течение первых десяти секунд не видят ничего. Затем зрачки начинают постепенно расширяться, и человек может различать тени и силуэты. Но тебе хватит десяти секунд, чтобы добраться до „кормушки“.» Как только погасло электричество, Ластик набрал полную грудь воздуха, нырнул на пол и быстро-быстро пополз на четвереньках по направлению к «кормушке». Не зря битый час тренировался — вышел на цель безошибочно. На коленях и ладонях у него были специальные подушечки, чтобы не производить даже легчайшего шума. Выдохнул, только забравшись под столик — и то тихонечко-тихонечко. Слева пыхтел генерал, справа шуршала шелковым платьем хозяйка. До обоих Ластик легко мог бы достать руками, причем одновременно. Теперь нужно было ждать условленного сигнала. Выждав десять секунд, Дьяболини сдернул с плаща тонкий чехол, и в темноте засветился силуэт мальчика, весь состоящий из крошечных мерцающих точек: было видно голову, руки, туловище, ноги. Точка покрупнее помигивала в области сердца. По гостиной пронесся изумленный шепот. Ластик-то знал, что на плаще рисунок, сделанный особым фосфоресцирующим раствором, но зрелище все равно впечатляло. Большой выдумщик Дьяболо Дьяболини, ничего не скажешь. — Пьетро! Ты меня слышать? — раздался напряженный голос маэстро. — Готов, — тонко ответил силуэт. Маэстро говорил, что посредством чревовещания умеет изобразить любой голос, и Ластик расстроился: неужели я такой писклявый? — Скажи нам, Пьетро, кто задаст тебе первый вопрос? — Именинница. — Синьорина, — произнес маг, — вы можете спрашивать душу Пьетро о чем угодно и получите точный, правдивый ответ. Было слышно, как Липочка встала, как она переминается с ноги на ногу. Наконец решилась: — Скажите, пожалуйста, уважаемая душа, поедем ли мы завтра в зоологический сад и увижу ли я там слона? — Поедете, — ответила душа. — Вы увидите слона, он помашет вам хоботом и покачает ушами. — Спасибо, я очень рада… — пролепетала именинница упавшим голосом, кажется, сообразив, что можно было задать вопрос и поинтересней. Все вежливо похлопали. — Однако, как хорошо душа этого Пьетро говорит по-русски. Без акцента, — заметил генерал, в темноте заливисто рассмеялась Иветта Карловна. Но мага это не смутило. — Разве у души бывает акцент? Скажи мне, Пьетро, кто задавать второй вопрос? — Господин генерал. — Бениссимо! — обрадовался Дьяболини. — Сейчас синьор генерал может проверять свой скепсис. Спрашивайте, эччеленца. Внимание, приготовиться! — скомандовал себе Ластик. Лавр Львович фыркнул. — М-м-м… Право, не знаю, о чем и спросить столь почтенную субстанцию… — Спросите о том, что вас больше всего сейчас занимать, — подсказал маг. — Чем вы занимать свои мысли последнее время? — Ну извольте. Только, боюсь, для астрала задачка сложновата. — Брянчанинов с комической торжественностью вопросил: — Скажи мне, о душа мальчика Пьетро, состоится ли сделка по приобретению нефтяного прииска в Баку? Могу ли я доверять гарантиям комиссионера Карабекова? И засмеялся, довольный своей шуткой. — Сделка не состоится, — ответил чревовещатель. — Геологическая проверка покажет, что месторождение в Акбаше почти полностью истощено. — Черт подери! — ошеломленно пробормотал генерал. — Вот уж не думал, что в астрале до такой степени разбираются в вопросах нефтедобычи. Хм, любопытно. А как насчет Карабекова? — Доверять ему нельзя. Мошенник. В прошлом году он получил от Русско-Азиатского банка пятьдесят тысяч по подложной доверенности. Будьте осторожны! — Лаврик, я тебе говорила, что этот Карабеков не похож на приличного человека! — ахнула Афина Пантелеевна. — Ты никогда меня не слушаешь! Генерал задал новый вопрос, про какие-то паи и акции — теперь уже безо всякой шутливости, а чрезвычайно встревоженным голосом, но Ластик дальше не слушал. Слова «Будьте осторожны» были сигналом: маэстро решил, что хозяин и хозяйка уже достаточно заинтригованы, всё их внимание теперь направлено на светящийся плащ. Ну-ка, где вспышка? Вот она! Над головой «астрального тела» сверкнул яркий блиц — это полыхнул заготовленный магний. Ластик вовремя зажмурился, а остальные вскрикнули от неожиданности и, конечно же, на несколько секунд снова ослепли. Высунувшись из-под столика, Ластик схватил ларец. Он был гладкий, холодный и довольно тяжелый. Теперь бесшумно перебежать к боковой двери. Есть! — Пердоне, дамы и господа! — рокотал в темноте голос мага. — Это значить, что душа уставать. Но мы просить Пьетро говорить еще немножко. Хозяин нервно крикнул: — Да уж, любезный, вы потерпите! Мне жизненно необходимо выяснить… Что именно генералу нужно выяснить, Ластик так и не узнал, потому что уже выскользнул в коридор. Щедро смазанные петли двери даже не пискнули. Всхлипывая от неимоверного облегчения, отпрыск рода Дорнов открыл ларец, весь в перламутровых драконах, и увидел бархатную коробочку, а вокруг нее ожерелья, браслеты, кольца, и всё это играло бликами, посверкивало синими, красными, зелеными искрами. Трясущимися пальцами Ластик достал коробочку. Прочие драгоценности его не интересовали, поэтому шкатулку он сунул на подоконник.