Вовка осторожно вошел в комнату. Марков с ногами сидел на кровати, крепко обхватив свои колени. – Врачи сказали, что мне осталось жить не более суток! – Он не говорил. Он выкрикивал слова. – У меня была очень редкая болезнь, полирадикулоневрит. От нее не существует лекарств, больные умирают в течение двух дней! Тогда папа поехал к какой-то знахарке. Он боялся, что меня сглазили, что кто-то просто захотел, чтобы я умер. И знахарка сделала амулет от сглаза. Он должен был меня защищать. И я вылечился. Год не ходил, ног не чувствовал. А потом встал! – Марков вскочил и что-то сорвал со стены. – Он меня защищает! Перед своим носом Маркин увидел плоский тряпичный кружок, обшитый мехом, с пуговкой в середине. – Я не знаю, что там хотела Хрустикова, но этот амулет отвел от меня беду! Я не думал, что все выйдет именно так. Я не хотел, чтобы кому-то было плохо. Я хотел, чтобы не делали плохо мне! Вовка повертел в руках незатейливый амулетик и осторожно положил его на стол. – Ты мне не веришь? – подскочил к старшекласснику Володя, бледное лицо его было заплаканным. – Почему? Верю. Вовке хотелось поскорее уйти. Он только сейчас понял, какой опасности подвергался. И ему вновь стало нестерпимо жалко Дусю, пострадавшую ни за что. – Не плачь, Марков. – Маркин похлопал Володю по плечу. – Все будет нормально. Я вот тут тебе принес… – Он покопался в кармане и положил на стол колечко с таинственными буквами. – Отдай своему папе, пусть изучит его. Может быть, это действительно что-то ценное. И, еще раз потрепав по склоненной голове тезки, Вовка побежал на улицу. Он только-только собирался облегченно выдохнуть, как ему навстречу попалась Генриетта Карповна. – Марков! – возмущенно начала она. – Маркин… – тихо поправил Вовка. – Вы меня с ума сведете! – не слушала его учительница. – Короче, я где тебе сказала быть? Что ты тут делаешь? Хочешь моей смерти? Вы меня точно в гроб вгоните! Ты видел Маркенсона? – Он, наверное, уже дома, – произнес Вовка, не очень-то надеясь, что его услышат. – Дома? – снова взорвалась Генриетта Карповна. – Ну, все! В понедельник объявляю родительское собрание. Я вам всем устрою грандиозный скандал! И она побежала дальше. Вовка почесал в затылке. Все-таки везение не всегда зависит от ведьм. Бывает, что и без их «помощи» не везет. Но тут он забеспокоился. А вдруг ему только показалось, что все закончилось? Вдруг клад снова выкопали и ведьмы опять начали бесчинствовать? Он бросился к кладбищу. И снова его опередили. Из-за гаражей слышалось натужное сопение и шарканье лопаты. На этот раз Вовка не стал забираться на крышу, а просто выглянул из-за угла. Серега Минаев стоял на четвереньках и усиленно работал маленькой саперной лопаткой. Пятачок между гаражами вновь был перекопан. – Клад ищешь? – поинтересовался Маркин. От неожиданности Серега чуть не запустил в приятеля лопаткой, но вовремя остановился. – Фу, – откинулся он спиной на земляной холмик, – ты меня напугал! Слушай, кто же так тихо подкрадывается? – Нашел? – Вовка заглянул в вырытую яму. – Нет здесь ничего, – грустно вздохнул Минаев. – Опять меня Манька обманула. – А зачем тебе клад? – Маркин с сочувствием смотрел на вспотевшее лицо приятеля, на его перепачканную в земле куртку. – В кругосветку хочу. – Ты же сам говорил, что на металлолом далеко не уедешь, – напомнил ему его же слова Вовка. – Так это ж не металлолом! – Серега вылез из ямы. – Сначала Манька все о каких-то железках твердила. А потом вдруг заговорила о несметных богатствах, что теперь они с Хрустиковой всё, что угодно, сделают. Что их каждый бояться будет и слушаться! Ну и прочую ерунду несла. И все колечком каким-то вертела. Я поначалу внимания на нее не обращал. Манька – известная болтушка. А когда все это закрутилось, тут-то я и понял, что это не просто железки! С какого это испуга их слушаться будут? Манька говорила, что подруга ее клад закопала обратно. Вот я и пошел проверить. А тут уже все перекопано, словно бульдозер работал. Короче, нет здесь ничего. Вовка ткнул мыском ботинка в землю. – Слушай, бросай ты это дело, – посоветовал он. – Если там что-то и есть, то на кругосветку точно не хватит. – А на что хватит? – Минаев уже и так понял, что удача с кладом ему сегодня не улыбнется. – Ни на что не хватит, – заверил его Вовка. – И вообще, этот клад одни только несчастья приносит. Он вспомнил, с какой ненавистью Олег смотрел на Екатерину Валерьевну. А ведь он не просто так хотел эту шкатулку выкопать! Наверное, надеялся с ее помощью стать руководителем театра. Его сгубила его же ненависть. А казалось бы – театр, храм искусств… – Пошли, Серега, – позвал Вовка. – Без чужих кладов обойдемся. Он еще раз осмотрел перекопанный пятачок. Куда же Анька украшения вчера девала? Он сам видел, как она носила их за гаражи. Может, не будучи в силах закопать их, она покидала все за кладбищенскую ограду? Ведь недаром шкатулку закопали в этом месте. Колдовские вещи, да еще принадлежавшие актерам, на освященной кладбищенской земле оставлять нельзя. А если они там оказываются, то невольно теряют свою бесовскую силу. Может, так все и случилось? Маркин подошел к забору. Могилы покрывал ровный слой снега. Никаких украшений на них видно не было. – Все кончилось, – улыбнулся Вовка. Он вдруг почувствовал себя невероятно хорошо, даже прекрасно! – Давай мороженое купим, я тебе такое расскажу! Минаев с грустью посмотрел на перекопанный пятачок, плюнул, взял лопатку под мышку и отправился следом за приятелем. В вершине дерева закаркала ворона. Она завозилась в своем старом гнезде, устраиваясь удобней. Под ее лапками звякнули железяки, которые птица ранним утром подобрала на земле. Они неприятно холодили лапы, но расставаться со своими сокровищами ворона не собиралась.