И красный цвет сольется от удара! Барс, немного сомневаясь, спросил: — Охлов-ру существа четырех полов? Доликанец поднял вверх две свои руки, и они разделились, как веер их стало шесть, тонких и гибких: — Да четыре. А у вас две пола, это и проще и труднее! Телепат Герой тихо пырскнул в рукав: — У них три пола, но не как у Зоргов, а два самца одновременно любят одну самку. С одним мужем у жены детей не будет. Слоно-еж погрозил пальчиком: — Ты еще мал, не хорошо выражать эмоцию ироний! Кроме того, это ускоряет эволюцию и усиливает обмен — рекомбинацию генов. — И больше солдат для войны! — Воскликнул задиристый Люций. — Ведь самки у вас доли сидят дома, когда мужчины разносят иные миры. Шесть рук у Доликанца опять слились в две, толстые с девятью фалангами. — Война это очень плохо, минус! Я надеюсь, что это давно пройденный этап нашей цивилизации, и он никогда не повториться! Барс ткнул ногой Люция, возможно с размерами у того уменьшился, и ум еще не много и сорвет всю маскировку. — Мы хотим посетить мир охлов-ру. Он видимо, необычен?! Командир доли охотно подтвердил: — Да конечно необычен, как по-своему уникален любой мир. Но вы еще не совсем полнозрелые особи, я вас хорошо знаю много у меня друзей с вашей расы. Радиоактивное излучение губительно для белковых структур, два-три оборота и у вас будут большие проблемы. Фраскандэр досадливо отмахнулся: — Знаю! Нам одни сутки хватит. А в половом отношении мы зрелые! Командир из доли возразил: — Нет, дар! Эти двое совсем еще дети! А ты и твоя подруга, у вас право голосовать и штамп дееспособности! И где взрослые, что вас сопровождали, на межгалактическую дистанцию ваш закон не пускает несовершеннолетних? — Взрослые погибли, а мы устали и хотим есть! — Уже вместо Барса ответила Лига. Еда была приличной и вкусной, по крайней мере, натуральная пища, а не армейское высоко сбалансированное синтетическое пойло с желательной резинкой. Компы-браслеты показали, что это съедобно и ешь смело. Остальное не важно, можно спокойно дрыхнуть. Проснулись, когда звездолет уже приземлился в космопорте. Капитан, только сейчас Барс узнал, что его зовут Хир дю Хон, дал в руки пачку эластичных карточек и вежливо напутствовал: — У вас только полтора оборота, свои скафандры лучше не снимать. Очень близко не подходить и руками не туземцев не трогать. За деньги не волнуйтесь, если не превысите лимита, ваше правительство за вас заплатит. Ты как самец и старший, проследи за детьми. Герой кипел, в легком боекостюме вооружения хватило бы снести весь этот ослепительно красочный город с десятимиллиардным населением или, по крайней мере, половину города. У выхода из космопорта их все тормознули, уже знакомые четырех шариковые типы в глянцевитых мундирах, очень вежливо попросили показать оружие. — Ничего мы вам не сдадим! Это священно! — Закричала примитивную отмазку Лига. Таможенники не растерялись, видимо им не впервой. — Тогда мы поставим только крошечную печать, когда улетите, мы ее снимем. Барс сверкнул взглядом. — Какая печать? Шарики с лапками объяснили: — Маленький анти-пластилин на дуло. В целях безопасности, мы вас ведь не знаем. В этом случае выстрел приведет к самоуничтожению вашего оружия. На сей раз Барс и не возражал — все равно наивные дураки полицейские у охлов-ру. Не догадываются, что стэлзаны обучены легко снимать, подобные печати или предохранители. Но стоит до конца разыгрывать из себя святую невинность. — А, если нападут преступники? Таможенники пропищали: — Это маловероятно, у нас безопасно. Кроме того, вы получите большую компенсацию. Герой тем временем пытался прощупать мысли этих странных существ в полужидких мундирах и прозрачных скафандрах, где знаки отличия прорисованы радиоактивными изотопами. Лицо у мальчика-стэлзана заметно покраснело, закапал пот: — Это супершизофрения. Барс прощупай их сам. Фраскандэр развернулся и поднял прозрачное забрало, густо пахнуло озоном, это естественно на планете где радиация подобна воздуху, а изотопы заменяют кровь. Что у них в мыслях!? Блокировки на вход нет, но такое ощущение, что работает сразу, тысяча мощных громкоговорителей. Вернее если прислушаться, пять голограмм-телевизоров говорят и что-то показывают очень громко и ярко, еще шестнадцать заметно тише и тускло, затем шестьдесят четыре, и так далее — громкость резко падает, а краски тускнеют. Конечно это «шиза», мозги загружает. — У них четыре чужие личностные доминанты и лишь одну условно можно назвать своей личной. — Объяснил подобную галиматью Фраскандэр. — Барс это как. — Люций в растерянности стараясь подобрать аналоги в своей богатейшей памяти. — Макро — телепатический обмен. Барс выдал другое объяснение: — Нет, я думаю, судя по некоторым признакам, причина проще и сложнее. Наследственная память, перенесенная память от всех четырех родителей. Юный телепат присвистнул, а его зрачки от удивления стали треугольными: — Да ну! Я слышал, что родители тех или иных рас передавали память, но что бы сразу четыре. Фраскандэр отрицательно завертел головой: — Нет, не четыре, а еще более сложная формула. Люций тут сумел сообразить: — Я понял, с каждым коленом, все больше предков-передатчиков и все меньше объем информации. — Да попал правильно, вундеркинд! — Барс произнес это со смесью уважения и одновременно иронии. — Человек, ты хоть и командир, но не надо называть меня человеческим сленгом, унизительно это для стэлзана. — Люций посмотрел на свой компьютер, исполненный в виде браслета. — Вот интересно другое, ведь память это личность и сколько в одном личностей? Фраскандэр сурово перебил напарника: — А мне болтать не интересно, лучше посмотрим на город. План у Барса был простой, надо найти самое ценное из красного цвета, что есть на этой планете, и что бы это было относительно не большого размера, это и будет вторым артефактом. А как лучше поступить, зайти к самому ученому дому в этой планетарной столице и притворившись малоразвитыми подростками вырвать тайну. И Лига Виндзор и Фай Родис молчали, город был прекрасен, своеобразен, но не настолько, чтоб поглотить все внимание гордых имперок. Обе девочки были расстроены, у Фай Родис была почти сформированная фигурка, а теперь она стала угловатой девочкой. Лига также очень гордилась своим ростом и бюстом, а, теперь убавившись в пышных формах, чувствовала себя ущербной лишь то, что и Барс Фраскандэр уменьшился, слегка утешало гордое тщеславие. Но самое главное это прически, вместо пышных волос короткие почти бесцветные ежики, для юных женщин это катастрофа. Барс не столь избалованный в отличие от космических захватчиков зрелищами особенно внимательно рассматривал дом, выполненный в форме десяти лежащих друг, на друге бутонов начиная от подобия розы, кончая подобием ромашки. Раса охлов-ру любила строить по принципу снеговика, используя стили — красочных цветочных бутонов или подсаженных друг на друга насекомых, диковинных многохвостовых рыбок. Многие дома изгибались спиралькой, или треугольниками, и что особенно нравилось Барсу, почти полностью отсутствовала навязчивая реклама и характерные для стэлзанов многокилометровые рекламные щиты и голограммы. Не смотря на относительно высокий уровень радиоактивности, росли пышные деревья, цветы и плодовые культуры, в большинстве завезенные с других миров. Висячие сады были, может быть не такие огромные как в крупных городах империи Великого Стэлзаната, но очень изящные и разнообразные живыми и даже поющими растениями. У Барса неприятно засосало под ложечкой, ведь всего сутки назад он убил десятки миллионов практически таких же существ, и приложил для этого всю свою паранормальную силу. — Барс не жалей о содеянном поступке! Те охлов-ру не имели разума и памяти. Ты детонировал свору ходячих реакторов! Гер так мило улыбнулся, не скажешь что перед тобой эсесовец. Мальчик даже просвистел одну из мелодий воспроизведенных цветками. — У них не плохой вкус, если будут послушны, то хорошие получаться рабы для нашей империи. Дать оплеуху охота, но рука не подымается. Тем более что кажется, они пришли, хотя в столице этого активно-цивилизованного мира и были движущееся дорожки Барс и его спутники предпочитали быстрый спортивный шаг, а если бы горело, то можно и антиграв включить и полететь. Хоть и не особенно активно порхали по салатово-гранатовому небу механические бабочки, все же и здесь хватало летательных аппаратов, и патрульных киборгов — дроидов. Уже не переливающеюся всеми цветами радуги, а целиком красное в форме семи черепашек здание стояло прямо перед отважно четверкой. Самая большая и семиГлавая черепаха внизу, далее шестиГлавая, и на вершине маленькая одноГлавая, с острым штилем на панцире и четырьмя подвижными, как ртуть шариками на вращающемся штиле. — Наверное, здесь! — Сказал сам себе Фраскандэр. — Красный цвет, не символ крови, ибо их кровь искристый изотоп семи транс-плутоновых элементов. А символ «солнца». Светило четыре звезды, но три из них были малы и дырявили небо едва заметными точками и лишь огромное красное светило, давало основную энергию — породившую уникальную жизнь. На этом долгая, хотя и захватывающая проповедь Шамая закончилась. Эдик чувствовал себя выжатым и голодным. Но вот сектанты отправились на обед. Стали подкрепляться ухой. Эдуард подумал, что каждый день рыбный — это перебор. Но поел с удовольствием.