На этот раз насмешливое фырканье Дайму точно не померещилось, причем фыркали отчетливо на два голоса. — А теперь тебе надо уснуть, Люка. И прошу тебя, завтра дай себе отдых. Никаких экспериментов с силой. — Ладно, уговорил. Завтра мы с тобой будем играть в шатранж, запускать голубей и очаровывать дам. Я приметил одну очаровательную кошечку… нет, двух очаровательных кошечек… Пошли им цветы, Дамиен, и пригласи завтра поужинать со мной. — Люка, только не говори, что мне придется весь вечер развлекать твою невесту! — Невесту… да ладно, Дамиен, это такие мелочи. Тем более вчера вы очень неплохо развлекли друг друга. Может, ты и на этот раз добудешь динг-другой фейской пыльцы. — О боги. Даже если добуду, обещай мне, что ты не станешь ее употреблять. Тебе надо поберечься. — Не стану, — с честными глазами соврал Люкрес и снова довольно улыбнулся. — А ты тоже спи. Здесь где-то была вторая кровать… — Люка, мне еще надо написать приглашения советникам. Если ты не передумал завтра с ними беседовать. — Не передумал. Ох, Дамиен, ну поручи это кому-нибудь! Я хочу, чтобы ты был рядом. Мне страшно одному в этом проклятом рассаднике аномалий. — Я посижу с тобой, пока ты уснешь, а потом займусь делами, — кивнул Дайм. — Если тебе приснится плохой сон, просто позови. — Упрямый, занудный бра-атец, — зевнул Люкрес. — Доброй но… И уснул. — Доброй ночи, Люка, — шепнул Дайм. — Если бы ты знал, как я мечтал когда-то о таком вот разговоре. Спи спокойно. Я позабочусь о тебе. Встав с края кровати, где он сидел все это время, Дайм встретился взглядом с едва заметно отблескивающими в темноте глазами лейтенанта Диена. Тот по своему обыкновению неподвижно стоял у изголовья и даже, кажется, не дышал. Правда, встретив взгляд Дайма, почему-то дернул ртом, словно пытался улыбнуться. — Доброй ночи, Диен, — неожиданно для себя сказал Дайм. Впервые за почти полвека, что они знакомы. И впервые подумал: как странно, Диен намного его старше, в его жилах не течет драконья кровь, но выглядит он в точности так же, как и в их первую встречу. Словно его тело в стазисе. — Доброй ночи, полковник Дюбрайн, — едва слышно отозвался Диен. Тоже впервые за все время их знакомства. Странные дела творятся! Глава 19. Молнии в банках 3-й день каштанового цвета Шуалейда Всего через четверть часа Шу входила в кабинет дру Бродерика. Его, счастливчика, не пригласили на королевский завтрак, плавно переходящий в обед. Поэтому Берри мог потратить время с толком. По своему обыкновению — на научные эксперименты. В его новой лаборатории Шу еще не бывала, слишком занятая придворной жизнью, ширхаб ее нюхай. А зайдя, чуть не прослезилась от ностальгии… ну или от едких испарений, ползущих по полу и норовящих вылететь из лаборатории через открытую дверь. На мраморном столе, как всегда, что-то кипело, трещало, искрило, извергало клубы вонючего дыма и подпрыгивало, дребезжа металлическими частями. — Уберите магию, у меня эксперимент! — проворчал гном вместо приветствия и снова застрочил в блокноте, время от времени поворачивая какие-то рычаги и доливая в воронку маслянисто-радужной жидкости. Шу лишь пожала плечами и свернула потоки как можно плотнее, чтобы чего-нибудь не повредить. Она давно привыкла к тому, что Берри жить не может без своих изысканий. Вот и сейчас, едва переехав в Риль Суардис, он поселился в лаборатории, а спальню наверняка приспособил под склад реактивов и железяк. Единственное, что осталось без изменений, это библиотека. В белом фартуке и защитных очках, сдвинутых на лоб, с запорошенной сажей, но тщательно заплетенной бородой Берри походил на полководца. Только командовал не солдатами, а приборами. В Сойке Шу не раз помогала ему в экспериментах: Берри задался целью научиться управлять стихийной энергией не нормальным способом, как все шеры делают, а с помощью хитроумных устройств. Извлекать нечто подобное молниям он умел еще до того, как король Валанты сманил его в наставники своим детям — правда, до Шу не доходило, ни как Берри это делает, ни, главное, зачем. «Как ваше высочество не понимает! — недоумевал Берри. — Магия-то иссякает! И что будет с цивилизацией, когда драконья кровь окончательно растворится в человеческой? Руны вам не освоить, ваш разум не приспособлен к такой точности и сложности вычислений. Шаманская волшба тоже не для вас. Вот и останетесь со своим примитивным земледелием, без связи, без энергии, без медицины… Эх! И чем только занимается ваш Конвент? Наверняка же, если провести полномасштабные исследования, можно вывести закономерности, и тогда…» В такие моменты Шу казалось, что Берри готов и ее распотрошить на лабораторном столе во благо науки. А может, использовать как подопытную мышку для выведения устойчивых шеров. Нет уж, пусть лучше Берри занимается энергиями — раз он говорит, что вскоре молнии в банках будут освещать улицы вместо фонарных жуков и двигать корабли вместо Синих жемчужин и ветра. Несмотря на то что Шу с Бален молча сидели в уголке, ожидая окончания эксперимента, у Берри снова что-то не заладилось. Конструкция из медных пластин и трубочек, проводов, рычагов, шестеренок и маховиков заскрежетала, окуталась голубым огнем, — точь-в-точь шаровая молния, — издала жалобный пшик и умерла. — …смещение полярности… слишком высокая проводимость… изоляция… разряд… — увлеченно бормотал гном, удвоив скорость царапанья вечным пером по бумаге. — Надо попробовать другое соотношение. Понятные по отдельности, слова сливались в мозголомную мешанину. Все эти преобразования, сопротивления в приложении к гномьим агрегатам казались полным бредом, а сила в проводах — детскими сказками. «У вашего высочества совершенно иное мировосприятие. Магия и естественные науки принципиально несовместимы: это все равно что учить рыбу летать. Чуждая среда, чуждый подход. Шер и физика вступают в неразрешимый конфликт, и в вашем случае физика безнадежно проигрывает, — объяснял гном лет пять назад, глядя на отрастивший ножки с глазками и сбежавший под шкаф прибор. — Вы, шеры, влияете на материю посредством воли и идеи. А мы, гномы, используем законы самой материи: посмотрите, как отличается руна, сделанная рунмастером от "руны", нарисованной вами. Ничего общего, кроме грубого внешнего сходства! Вы заменяете пропорции и материалы на чистую идею, используя продукт высшей математики лишь как красивый символ. Но убери из этой "руны" искусственно вложенную энергию, и она перестанет действовать. А правильная руна работает без вливания магии! Наоборот, естественным путем преобразует тонкие энергии…» Ну и как это понимать? Магия — неестественна? Он бы еще сказал, что магия — это сказка! Нет, пусть Берри умен, как все семь магистров Конвента, вместе взятые, но тут Шу никак не могла согласиться. Мир не может существовать без творящей силы Двуединых! Как тогда будет двигаться по небу солнце? Оно же рухнет и сожжет землю! — А, ваше высочество, — наконец заметил их гном. — Прошу прощения, увлекся. Баль прыснула: как будто во время эксперимента дру Бродерик заметит ураган и наводнение, если, конечно, те не снесут его ненаглядные приборы. — Надеюсь, дру Берри, мы не помешали. — Шу присела в насмешливом реверансе. — Мне нужна ваша консультация. — Неужели ваше высочество решили изучать физику? — Боюсь, физика не вынесет такого счастья, — фыркнула Шу, памятуя о сбегающих от нее приборах. — Мне нужен сильный темный артефакт. Может быть, вы знаете, где и как его достать? — Темный артефакт? Ваше высочество не по адресу. Вряд ли вам подойдет электролитическая батарея, а ничего более похожего на темный артефакт у меня нет. — Звучит очень страшно, — вздохнула Шу. — Обратитесь к полпреду Конвента. Вот у него, я уверен, темных артефактов — целый склад. — Это не смешно, Берри, — нахмурилась Бален. Шу только вздохнула: у Роне наверняка что-нибудь найдется, но Люкрес не отпускает его ни на шаг. Темный шер вынужден торчать рядом с кронпринцем, словно он — еще один голем лейб-гвардии. Но, может быть, это и хорошо? Если Роне не отходит от кронпринца, ей и не придется объяснять ему, почему она не хочет делиться Линзой. Ужасно глупое объяснение: мама против. Но… если мама — Хранитель, спорить с ней как-то неправильно. — Совершенно не смешно, — согласился гном. — Поверьте, я бы помог… впрочем… если вам понадобится взломать королевскую сокровищницу, я всегда к вашим услугам, прекрасные шеры. Но на вашем месте я бы пошел простым путем и обратился в гильдию ткачей. Уверен, у них найдется что-нибудь подходящее. Шу переглянулась с Бален, и они синхронно кивнули друг другу: гильдия так гильдия. Идем. — Благодарю, дру Бродерик. — Шу присела в церемонном реверансе. — Мы непременно воспользуемся вашим советом. Выйдя из гномьей лаборатории, Шу мысленно позвала Дайма, но он не услышал. Зато Шу всего на мгновение прикоснулась к нему, почти стала им… и в ужасе сбежала от того, что увидела. — Что случилось? — забеспокоилась Баль. — Тебе привиделся Ману Одноглазый? — Зачем такие древности, когда тут есть мой не жених, — передернула плечами Шу. — Знаешь что, а пошли в гильдию прямо сейчас. Похоже, Дайм будет занят еще очень долго. «Надеюсь, ты справишься с этим чудовищем и вернешься ко мне. Вы оба вернетесь живыми и здоровыми», — мысленно добавила она. — Пошли. У тебя есть чем расплатиться? Я как-то не запаслась золотом. — Хм. Золото. — Шу в задумчивости остановилась и огляделась, словно кошель мог найтись вот прямо тут, под древней статуей, украшающей одну из дворцовых галерей. — Интересно, сколько нам понадобится… Как думаешь, полусотни империалов хватит? — Думаю, хватит. Мы же собираемся заказывать шера Бастерхази. Интересно, а они бы взялись? — Нет, — резче, чем собиралась, ответила Шу и тут же примирительно улыбнулась. — Извини, я просто не хочу о нем говорить. Бален лишь пожала плечами: не хочешь — и не надо. Полсотни империалов Шу, недолго думая, одолжила у Энрике, честно сказав, куда они с Бален собираются. А себе сделала заметку: поговорить с казначеем, чтобы тот выплачивал Бален жалованье, как фрейлине. Фрейлинам наверняка полагается жалованье. Это в Сойке она могла не думать о деньгах, все равно тратить их было некуда, а столица — совсем другое дело. Насколько другое, она поняла, лишь выйдя из Леса Фей в город. Разумеется, они с Бален пошли вместе, и не как принцесса с фрейлиной. Они и в Сойке бегали в ближайшую деревню под видом мальчишек с конюшни, и сейчас надели привычные штаны и немножко изменили внешность. Из Шу получился долговязый и голенастый парнишка, типичный южанин, а из Белочки — мальчишка лет тринадцати, не больше, мастью почему-то похожий на Медного генерала. Если бы не повод, они обе бы наслаждались первой прогулкой по столице. Ведь когда едешь в королевском обозе, города толком не увидишь. То ли дело — пройтись вот так, неузнанными, купить у разносчика пирожков с курятиной, послушать такие непривычные разговоры горожан, рассмотреть витрины с диковинными товарами… — Ух ты, ржавая подкова! — Бален дернула Шу за рукав, привлекая внимание к странной лавке. Написано было — «Оружейный мастер Иргвин», но в витрине в самом деле лежали ржавая подкова, нож для чистки копыт и дырявый молочный бидон. Но самым странным было не это, а вороненок, сидящий на этом бидоне. Вроде бы самый обычный, едва вставший на крыло птенец. За исключением того, что от него явственно тянуло золотой силой, одно крыло было аккуратно перевязано, а на шее красовалась тесемка с полудесятком самоцветных бусин. — Цып-цып, — позвала Шу прямо через витринное стекло.