— Не хотелось бы тебе мешать, если ты еще занята, душенька. — Очень мило с твоей стороны, но, думаю, я уже закончила. Стены библиотеки начали расплываться, терять плотность и цвет. Вот уже проступил мир за этими стенами, и в его свете она увидела ждущую ее невысокую фигуру в элегантном костюме. Ее пальцы легли в его руку. — Куда мы пойдем, Моррис? — спросила она. И он объяснил. — О! Что ж, неплохо, ради разнообразия, — сказала она. — Мне всегда туда хотелось. И рука об руку они пошли. Глава четырнадцатая, в которой все нити находят логичное завершение Чарли проснулся от стука в дверь и, не понимая со сна, где находится, огляделся по сторонам. Номер отеля. И в голове у него, как мотыльки вокруг голой лампочки, теснились невероятные события прошедших дней. Пока он пытался в них разобраться, ноги сами спустились с кровати и понесли его к двери. Он поморгал на схему, сообщающую, куда идти в случае пожара, пытаясь вспомнить, что же произошло прошлой ночью. Потом отпер дверь и потянул ее на себя. На пороге стояла Дейзи. — Ты спал прямо в шляпе? — спросила она. Подняв руку, Чарли пощупал голову. Там определенно была шляпа. — Да, — признался он. — Наверное, в ней. — Господи! — вырвалось у Дейзи. — Хотя бы ботинки сумел снять. А ты знаешь, что пропустил все веселье вчера ночью? — Пропустил? — Почисти зубы, — желая помочь, предложила она. — И смени рубашку. Да, пропустил. Пока ты был… Тут она замялась. По правде говоря, казалось совершенно невероятным, что он исчез посреди сеанса. Такого просто не бывает. Во всяком случае, в реальном мире. — Пока тебя не было, я заставила шефа полиции поехать в дом Грэхема Хорикса. Пропавшие туристки были у него. — Туристки… — Ну, помнишь, что он говорил за обедом? Про то, что мы подослали к нему двух, которые сейчас в его доме. Это были твоя невеста и ее мать. Он держал их в подвале. — С ними все в порядке? — Они обе в больнице. — А… — С твоей невестой, думаю, все будет хорошо, но ее мама в тяжелом состоянии. — Да перестань ее так называть! Она не моя невеста. Она же разорвала помолвку! — Верно. Но ведь ты этого не делал, так? — Она меня не любит, — сказал Чарли. — Она влюблена в моего брата. А он в нее. А сейчас я почищу зубы, сменю рубашку и предпочел бы сделать это один. — И душ принять тоже не мешало бы, — сказала она. — А то от тебя пахнет сигарой. — Семейное наследство, — объяснил он, а после пошел в ванную и запер за собой дверь. До больницы была всего минута пешком. В приемной они застали Паука, который сидел, держа растрепанный «Энтертейнмент уикли» с таким видом, будто действительно его читал. Чарли тронул его за плечо, и Паук даже подпрыгнул, потом настороженно поднял глаза и, увидев брата, расслабился, но ненамного. — Мне велели ждать здесь, — сказал он. — Потому что я не родственник и вообще никто. — Тогда почему ты просто не сказал им, что ты и есть родственник? — в полном недоумении спросил он. — Или хотя бы врач? Паук поглядел на него ошарашенно, ему явно было не по себе. — Ну, такое нетрудно провернуть, если тебе все равно. Если не важно, что я сделаю или не сделаю, войти внутрь легко. Но сейчас мне не все равно и ужасно страшно… кому-то помешать или сделать что-то не так… Я хочу сказать… Что, если я попытаюсь, а мне откажут, а тогда… Что ты улыбаешься? — Да так, — сказал Чарли. — Знакомо звучит. Давай же. Пойдем поищем Рози. — Знаешь, — обратился он к Дейзи, когда они пошли по выбранному наугад коридору, — есть два способа ходить по больнице. Или ты выглядишь так, будто тебе тут самое место… Вот видишь, Паук, белый халат на крючке; как раз твоего размера, надевай!.. Или нужно выглядеть настолько не на месте, чтобы никому в голову не пришло жаловаться на твое присутствие. И сестры, и санитары тогда предоставят разбираться кому-то другому. — Он начал напевать себе под нос. — Что это за песня? — спросила Дейзи. — Она называется «Желтая птица», — ответил Паук. Чарли сдвинул на затылок фетровую шляпу, и они вошли в палату Рози. Сидя в кровати, Рози читала журнал, и вид у нее был обеспокоенный. Увидев новоприбывшую троицу, она встревожилась еще больше. Посмотрела сперва на Паука, потом на Чарли, потом снова перевела взгляд на Паука. — Вы оба очень далеко от дома забрались, — сказала она. — Нас всех далеко занесло, — ответил Чарли. — Ну, с Пауком ты уже знакома. Это Дейзи. Она из полиции. — В этом я уже не уверена, — ответила Дейзи. — Скорее всего я попала не в один, а в несколько переплетов. — Это тебя я видела вчера ночью? Ты заставила полицию острова приехать в тот дом? — Рози осеклась. — О Грэхеме Хориксе что-нибудь слышно? — Он в реанимации, как и твоя мама. — Ну, если она придет в себя раньше него, — сказала Рози, — то боюсь, прикончит его своими руками. — И добавила жалобно: — Мне ничего не говорят о состоянии мамы. Только твердят, что оно очень серьезное и что скажут, как только будут знать что-то определенное. — Она посмотрела на Чарли ясным взглядом. — Она не такая плохая, как ты думаешь, честное слово. Надо только узнать ее получше. У нас была уйма времени поговорить, пока мы сидели запертые в темноте. Правда, она не такая плохая. Тут она высморкалась и продолжала: — Кажется, они сомневаются, что она выкарабкается. Напрямую мне не сказали, но вроде как дали понять без слов. Странно. Я-то думала, она переживет что угодно. — И я, — согласился Чарли. — Я считал, что даже если случится ядерная война, на Земле останутся только радиоактивные тараканы и твоя мама. Дейзи наступила ему на ногу. — Врачи уже установили, что причинило ей такой вред? — Я им говорила. Там, в доме, был какой-то зверь. Может, всего лишь Грэхем Хорикс. То есть отчасти он был самим собой, отчасти кем-то другим. Она отвлекла его от меня, и он схватил ее… Рози, как могла, объяснила все утром полиции острова, но о светловолосой женщине-призраке предпочла умолчать. Иногда разум под давлением сдает, и Рози решила, что лучше людям не знать, что и с ней вышло то же самое. Рози умолкла. Она смотрела на Паука так, словно только что вспомнила, кто он. — Я все еще тебя ненавижу, понимаешь? Паук промолчал, но на лице у него возникло жалкое выражение, и он перестал походить на врача: теперь он был похож на человека, который позаимствовал чей-то висящий за дверью белый халат и беспокоится, как бы его не раскусили. А в тон Рози вкрались мечтательные нотки. — Вот только… — начала она и, помолчав, продолжила: — Вот только когда я была в темноте, мне казалось, что ты мне помогаешь. Не подпускаешь ко мне зверя. Что у тебя с лицом? Сплошные царапины. — Зверь, — объяснил Паук. — Знаешь, — сказала Рози, — теперь, когда вы стоите бок о бок, видно, что вы совсем не похожи. — Я из нас красивый, — сказал Чарли, и Дейзи во второй раз наступила ему на ногу. — Ей-богу! — пробормотала она и чуть громче добавила: — Чарли? Нам нужно кое о чем поговорить. Давай выйдем. Сейчас же. Они вышли в коридор, оставив Паука в палате. — В чем дело? — спросил Чарли. — В чем дело что? — откликнулась Дейзи. — О чем нам нужно поговорить? — Ни о чем.