— А что, нельзя? — Николаев стряхнул пепел на дорогу и в упор посмотрел на мужчину. Он был чуть ниже среднего роста, с глубоко посаженными глазами и выдающимся вперед крупным, раздвоенным подбородком. — Нельзя. — Я жду хозяйку. Она сейчас придет, и я уеду. Закройте, пожалуйста, дверцу. — Какую еще хозяйку? Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы в калитке не показалась Альбина. — Донис, прекрати, он ждет меня! — крикнула она. Мужчина подошел к ней и схватил за руку. — Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не таскала своих клиентов сюда? — Ты что, параноик, опять?.. — Официантка выдернула руку и села в машину. — Поехали. Сергей дал задний ход и развернулся. — Что это за тип? Ваш любовник? — спросил он. — Как же, — дернула щекой Альбина. — Придурок один. Сами понимаете, зарплата у официантки небольшая, а одеться по-человечески хочется, вот и приходится сдавать часть дома. А этот дурак возомнил из себя неизвестно что. Ладно, черт с ним… О чем вы сейчас пишете? Действительно о нашей гостинице? — сменила она тему разговора. — Ну как бы вам сказать? Дело в том, что редактор дал мне задание подготовить к летнему сезону статью об успехах курортного обслуживания в вашем городе. Вот я и пытаюсь что-нибудь написать в этом духе. — Обычно вашего брата интересует что-нибудь типа наркотиков, проституток. Тут недавно один писака приезжал из Москвы, все вынюхивал и выспрашивал насчет публичных домов и наркоманов. Дня через три он так всем надоел, что ему местные репу начистили и предупредили, чтоб он больше в городе не появлялся. — Вы употребили сейчас странное выражение "начистить репу". Что оно означает? — Это берут человека за волосы и проводят несколько раз его лицом по асфальту. — М-да, — задумчиво произнес Сергей, подруливая поближе к дверям ресторана, — не хотелось бы мне оказаться на месте этого писателя. — Не ставьте здесь машину, — сказала Альбина. — Это место "забито" местными таксистами. А то они могут вам камеры проколоть. Подайте лучше назад. — Ну и нравы в вашем городе! Машину куда хочешь не поставишь, о наркотиках и домах терпимости лучше и не заикаться. Как вы здесь живете? — В принципе не так уж плохо. Только здесь не любят, когда кто-нибудь садится не на свой стул или сует нос в чужие дела. Вот и всё. Они подошли к дверям ресторана. Возле них, как и вчера, стояла толпа. Официантка постучала монеткой по стеклу. Швейцар тут же распахнул перед ней двери. — Прошу. Чего сегодня так рано? — спросил он, улыбаясь, у Альбины и тут же загородил проход Николаеву. — Куда прешь? Табличку не видишь? Мест нет! — Это со мной, — небрежно бросила через плечо официантка. Швейцар с нескрываемым сожалением пропустил журналиста и вновь закрыл дверь на огромный запор. Гардеробщик бросился навстречу Альбине. — Нет, нет, — запротестовал Николаев, — я сам. По-моему, для мужчины не может быть ничего более приятного, чем помочь женщине освободиться от пут одежды. Разве я могу отказать себе в таком удовольствии? Скинув свой длинный белый плащ на руки Сергея, Альбина обернулась к изумленному почти мгновенным превращением обычной официантки в элегантную даму журналисту и, улыбнувшись, сказала: — Вы изволили заметить, что много одежды только уродует женщину, и мне захотелось вам угодить. — О прекрасная и ослепительная богиня, считайте, что вам это удалось, — Сергей наклонился и поцеловал ей руку. В этом на первый взгляд простеньком, а на самом деле, вероятно, от Диора платье, подчеркивающем все достоинства женской фигуры, с рассыпавшимися по плечам белокурыми волосами, она действительно неплохо выглядела. Николаеву даже стало стыдно за свой потертый пиджак и джинсы. Рядом с такой женщиной надо было находиться как минимум в смокинге. — Ну что, идем? — Альбина подхватила его под ручку, и они стали подниматься по лестнице. На верхней ступеньке их уже поджидал метрдотель. — Прошу сюда, — он показал на стоящий невдалеке от сцены сервированный столик. Вам здесь будет удобно. Вы вдвоем? — Да, — кивнула женщина. — В таком случае я уберу лишние стулья, чтобы вам никто не мешал. Официант сейчас подойдет. Сергей взял протянутое меню, раскрыл и передал его Альбине: — Я здесь в первый раз, поэтому вам и карты в руки. Пока женщина листала меню, Сергей оглядел зал. Такого роскошного оформления ресторана он еще не встречал, хотя ему, еще по работе в милиции, неоднократно приходилось бывать во многих злачных заведениях. — Я уже выбрала, — сказала Альбина. — Закажите мне легкую закуску и икорки, только не лососиную, а осетровую. Ну, еще мороженого и чашечку кофе. — А что вы будете пить? — До выступления апельсиновый сок, ну а потом можно будет шампанского и "КВВК". — "Коньяк Выдержанный Высшего Качества"? Это такая редкость, — удивился Сергей, — я думал, что его уже давно не выпускают и не продают. — Если есть "капуста", то здесь можно получить все, что вашей душе угодно. — А если нет? — Как и везде. Не вижу денег — не вижу человека. В общем, заказывайте, я сейчас вернусь. Мне надо за кулисы заглянуть, узнать, что там творится. Пока Альбина отсутствовала, Николаев успел сделать заказ и даже пройтись по ресторану. Больше всего его поразила огромная надпись краской на белой кафельной стене в туалете: "Мафия бессмертна". — Вот и я. Вы не соскучились? — сказала Альбина, садясь за столик. — О, алкоголь и закуски уже прибыли. В таком случае наливайте мне в бокал апельсинового сока, а себе шампанского и давайте выпьем за наше знакомство. Они чокнулись и выпили. — Расскажите, чем вы кроме своей писанины занимаетесь? Ведь вы, журналисты, знаете, наверное, много интересного. — Мы, много интересного?.. — Сергей задумался. "Черт побери, почему мне раньше не пришла в голову эта мысль. Ведь первое, что я должен был сделать, — побывать на месте происшествия. Вполне возможно, там еще остались какие-то следы, которые могли бы многое рассказать об аварии. Надо завтра же побывать там". Он вытащил из кармана ручку и записную книжку. — Что, журналисты все такие, со странностями? То задумаетесь на час, то хватаетесь за ручку и начинаете что-то строчить? — спросила Альбина. — Дайте хоть почитать. — Ой, извините. Здесь вы все равно ничего не прочтете, у меня очень плохой почерк, — улыбнулся Николаев, пряча записную книжку в карман. — Честное слово, в сегодняшний вечер я больше ни о чем не буду думать, кроме как о вас. И, чтоб подтвердить свои слова, я предлагаю тост… "Какой странный звук", — Арнольд приподнялся и вдруг неожиданно для себя обнаружил, что лежит поперек железнодорожного полотна. Откуда-то из темноты навстречу ему стремительно приближались два ярких источника света. "Поезд!" — как молния мелькнуло у него в голове, и он рывком, превозмогая боль во всем теле, перевернулся на живот и закрыл голову руками. Едва он это сделал, как над ним загрохотали колеса электрички. Вдали уже давно исчезли красные огоньки последнего вагона, а он все еще лежал между рельсов, уткнувшись лицом в пахнущую мазутом шпалу, не в силах от только что пережитого страха даже приподнять голову, и пытался припомнить, как он сюда попал. Последнее, что осталось в памяти, — это вылетевшая из темноты машина и удар, Арнольд поднялся и, хромая, скрипя зубами от каждого резкого движения, с трудом добрался до ближайшей остановки. Пассажиров в автобусе было мало, да и сидели они на передних сиденьях, поэтому никто не обратил внимания на его куртку с оторванным рукавом и порванные на коленке и бедре брюки. На крыльце, перед входной дверью, Арнольд обшарил все карманы, но не обнаружил ни ключей, ни бумажника и ему пришлось влезать к себе домой через кухонное окно, хорошо, что оно оказалось приоткрытым. Перевалившись через подоконник, он, не включая света, добрался до ванной комнаты, достал из аптечки упаковку с баралгином и, засунув в рот сразу три таблетки, запил их водой из-под крана. Голова в буквальном смысле раскалывалась на куски от боли и слегка подташнивало. Арнольд сел прямо на пол и прислонил голову к прохладной, облицованной кафелем стене. В гостиной зазвонил телефон. "Пошли все к черту. Меня нет", — Арнольд закрыл глаза и еще сильней прижался лбом к холодным кафельным плиткам. Неизвестно, сколько он так просидел — полчаса, час. Вывел его из оцепенения на этот раз звонок в прихожей. Кто-то не переставая нажимал на кнопку дверного звонка. Чертыхаясь, Арнольд поднялся, но едва он сделал несколько шагов, как услышал звук поворачиваемого в замке ключа. Дверь приоткрылась, и в зеркале, висевшем в коридоре, четко обозначились на фоне лунного света силуэты двух мужчин. Арнольд щелкнул выключателем и осторожно проскользнул назад в ванную, прикрыв за собой дверь. — Ничего домик, — раздался глухой мужской голос. Дверь в ванную приоткрылась, луч фонарика скользнул по белым кафельным плиткам и полке с разноцветными бутылочками из-под шампуня. — Богато живут. Похоже, он еще не появлялся. — Что там? — донесся, вероятно из гостиной, голос второго непрошеного гостя. — Ванна, глубокая. Вот почему так, когда я вижу ванну, мне ужасно хочется в нее насрать? Вероятно, сказывается недостаток ласки и витаминов в детстве. — Хватит трепаться. Иди сюда, посмотри, что я нашел. Дверь захлопнулась. Арнольд, стоявший за ней, с облегчением вздохнул. Надо было что-то предпринимать, но вместе с тем и дураку было понятно, что в таком состоянии, без оружия, едва держась на ногах от головной боли, ему с двумя бандитами не справиться. Пока он, кусая губы, стоял, присло-нившись к стене в ванной, и обдумывал свое незавидное положение, незваные гости преспокойно хозяйничали в его доме. Это были не самые лучшие минуты в жизни Арнольда. С улицы донеслись два коротких автомобильных сигнала. — Сматываемся, — раздался голос одного из бандитов, — давай быстрей.