– Ответный удар? И как мы, черт подери, нанесем ответный удар? – Мы можем сбросить на их города танкеры, наполненные взрывчаткой, создать штамм сибирской язвы или… – Иисусе, Макс! – взорвалась Дарси. Джон вздохнул. – Это мы уже проходили. Нам не нужна война. – Нет, нам… – Нет, и послушай меня. Прямо сейчас они вспылили, самую малость. По мелочи. И нам остается лишь надеяться, что на этом они остынут или что Минобороны получит свой бюджет, а политики похлопают друг друга по плечу. Аристиллу следует готовиться к возможным последующим лазерным ударам – укрепить инфраструктуру на поверхности, строить подменные солнечные батареи, про запас. Но нам совершенно противопоказано доводить дело до полномасштабной войны. – Они могут только лазерами стрелять, АГ-двигатели есть только у нас. Они слабы, у них пузо… – Макс, они и близко не слабы настолько, как ты думаешь. Земные правительства отправили экспедиции на Луну почти столетие назад. Если они захотят, то сделают это снова… Макс фыркнул. – И какой вес они смогут сюда доставить? Пару посадочных модулей по три человека в каждом? И чего они этим добьются? – А как насчет пары-тройки термоядерных зарядов? Вспомни, мы еще вчера думали, что Аристилл могли и уничтожить. Макс умолк, но глаза у него горели. Джон продолжил, немного мягче. – Нам не нужна война. Нам нужно избежать ее, если получится, а если она начнется, нам надо изо всех сил стараться решить дело переговорами. Макс, ты никогда не гулял по большому городу. Черт, вы вообще, по большей части, сидите в Загоне с тех пор, как прибыли в Аристилл. Вы не чувствуете нутром, как велика Земля. Девять миллиардов человек. Он развернулся и поглядел на всех Псов сразу. – Подумайте об этом сами. Если правительства будут брать с каждого гражданина налог по одому синенькому в день, это девять миллиардов долларов. В день. Подумайте, какие разработки они смогут развернуть на эти деньги. Как думаете, долго ли антигравитационный двигатель останется для них загадкой, с таким-то бюджетом? За неделю у них будет шестьдесят три миллиарда долларов. Какую армию вторжения они смогут снарядить на такие деньги? Он мрачно покачал головой: – Нет. Война не вариант. Нам нужно тихо и спокойно сидеть тут, игнорируя их и надеясь, что они будут игнорировать нас. Думаете, гибель половины Псов – плохо? Если затеете войну с Землей, Аристилл сотрут с лица Луны, а ваша раса исчезнет. Вымрет. Навсегда. Он помолчал. – Нам надо прижаться к земле, вести себя тихо и ждать, пока Земле наскучит с нами возиться. Макс оскалился. – Ты же был воином. Джон стиснул зубы. Проклятье. После всего, что он сделал для Псов, Макс оспаривает его мнение, вот так вот? – Макс, так нечестно, – сказала Дарси. – Ты же знаешь, что… Но Джон перебил ее: – Макс, я знаю, кто я такой и что я в жизни сделал. Я не нуждаюсь в твоем одобрении. Если ты не признаешь моего лидерства, уходи. – Я… – Нет, я серьезно. Никто не заставляет тебя оставаться здесь. Возвращайся с Дарси в Аристилл, пусть она познакомит тебя с Майком, и можете пытаться начать вашу войну. Макс встретился взглядом с Джоном и выдержал. Лишь спустя пару секунд он отвернулся. Блю смотрел то на Джона, то на Макса. А потом, наконец, лег на подушку и закрыл глаза… но его уши так и остались подняты. Скверная ситуация. Очень скверная. Земные правительства нанесли удар по лунным спутникам, и нет никаких причин думать, что они на этом остановятся. Джон выдает желаемое за действительное. Блю не винил его в этом. После всего, что ему довелось пережить, понятно, что ему хочется спокойно уйти в отставку. А теперь Псы оспорили иерархию. Макс понимает, что война будет, но он одержим безумной жаждой крови… а Джон, человек, старший в стае, единственный голос разума, будто уснул. Блю тяжело выдохнул. Попытался заставить себя уснуть, но не смог. Глава 24 2064: обратная сторона Луны, Море Москвы, корабль Дарси Внутри скафандра Джона пискнул сигнал. Они отошли на необходимое расстояние. Он обернулся и поглядел на катер Дарси, такой маленький, что его практически не было видно на фоне огромных лунных гор. Он увидел, как корабль задрожал и поднялся над поверхностью. Первые несколько секунд он подымался медленно, но ускорение нарастало, и вскоре Джону пришлось задрать голову, чтобы следить за уходящим в черноту кораблем. Затем запылали ярким пламенем старомодные химические двигатели, наклоняя корабль и разгоняя его в сторону горизонта… он превратился в пятнышко, потом в точку… а потом исчез. Джон моргнул. Корабль исчез быстрее, чем пальцами щелкнешь, и вот уже весь этот эпизод, когда Дарси доставила им припасы, стал ощущаться чем-то вроде сна. Единственным доказательством того, что она здесь побывала, был груз припасов на старом муле и еще три новых мула, стоящие рядом. Джон перевел взгляд на восток. Черные, белые и серые лунные горы и хребты показались ему еще более пустыми и тоскливыми, чем всего пару недель назад. Он все еще сопротивлялся напору Рекса, который продолжал настаивать на установке в скафандры программ дополненной реальности. Однако теперь, когда над ним все время нависал холодный ужас, он решил все-таки попробовать. Надо попытаться хоть как-то оживить этот мертвый пейзаж. Джон принялся перелистывать темы. Африканская пустыня. Нет. Покрытые снегом горные пики Швейцарии… нет. Перебрав еще с десяток вариантов, он остановился на лиственном лесу – большие деревья с кронами крупных зеленых листьев, перемежающихся с красными, оранжевыми и желтыми. На теме стояла метка «Северо-запад Тихоокеанского побережья», но на самом деле это было больше похоже на Мэн или Вермонт. Без разницы. Такая картинка, что, казалось, он ощущает запах приближающейся осени. – Какую тему поставил? – спросил Блю. Джон вздрогнул. Он что, вслух сам с собой разговаривал или выбор темы отражался в их локальной базе данных? – Называется «Северо-запад Тихоокеанского побережья», но по мне больше на Новую Англию похоже. – Дай-ка и я попробую. Спустя мгновение Блю фыркнул, слегка разочарованно. – А. Выглядит так же, как все остальные лесные темы. – Да что ты говоришь? Осенние цвета… а-а. – Быть может, в следующем поколении сможем сделать трехцветное цветовосприятие. Джон усмехнулся и тут же остановил себя. – Слушай… ты серьезно? – Конечно. А почему нет? На это у Джона ответа не было. – Но если найдем средства, сначала следует сконцентрироваться на продолжительности жизни, – добавил Блю. Джон вздрогнул. Вопрос продолжительности жизни мучил их все то время, которое они копались в записях геномов, добытых в лабораториях. Но что они могут сделать? Генная инженерия – дело дорогое. Чрезвычайно дорогое, и это было одной из причин – или, по крайней мере, оправданием – того, что БПИ решило закрыть программу. Они шли, и Джон продолжал обдумывать замечание Блю насчет продолжительности жизни, все больше погружаясь в меланхолию. Настолько нечестно – Псы, ставшие такими же разумными, как люди, даже более разумными, на самом деле полноценными разумными существами, но все так же обреченные на недолгую жизнь. Зарегулированную, полностью контролируемую жизнь. Первые годы жизни они провели в лаборатории, и даже после того, как Джон и Команда их освободили, они поменяли одну тесноту на другую. Нынешний поход Джон задумал именно для того, чтобы Псы осознали «огромный мир природы», чтобы вывести их из тоннелей. Но чем они здесь заняты на самом деле? Получилось ли у него придать ценность ограниченному времени жизни Псов? Он поглядел на юго-восток, в сторону от намеченного маршрута, и снова начал обдумывать мысль, которая не давала ему покоя уже час. …и вдруг осознал, что уже принял решение. Безумная мысль, но если учесть, что у Псов есть всего лишь по десять лет на нос у каждого, надо попытаться придать этому времени ценность. Каждому дню. – Ребята, я тут подумал насчет смены маршрута. Блю, самый благоразумный из всех, ответил первым. – Не думаю, что это умно, учитывая проблемы со связью… – Дарси сказала, что Гамма через пару дней новые спутники запустит, а на новых мулах у нас припасов больше чем на месяц. Как только восстановят связь, мы сообщим об изменении маршрута и новой точке заброски припасов. – А что за изменение маршрута? – спросил Дункан. – Я подумал, что мы можем пойти чуть южнее. – Зачем? Джон ухмыльнулся. – Мне уже скучно смотреть на камни и пыль. Я подумал, что нам стоит поглядеть на нечто более интересное.