Тревор встал перед Бэйлом: – Если она погибла, то ты, дезертир, будешь следующим, понял? Не думай, что я тебя боюсь только потому, что ты… И тут по каньону пронесся пронзительный крик. Мы все посмотрели вниз. – Ну вот. Я думаю, она жива, – сказала я сухо. Голова платиновой блондинки едва виднелась в брызгах реки, но леденящие кровь крики Мии выдавали ее расположение. Она барахталась, пытаясь удержаться в вертикальном положении, в то время как ее сносило потоком. – Черт! – вырвалось у Тревора. Хольден схватил меня за руку и потянул вверх. – Помоги ей, – распорядился он, держа меня за воротник моей униформы. Я сверкнула глазами: – Что? – Помоги ей, – повторил он и указал вниз на реку. – Ты можешь это сделать, я знаю. Секунду. Он что, хотел, чтобы я спрыгнула вниз? – Давай я это сделаю, – услышала я голос Бэйла и уже хотела открыть вихрь, когда… – Нет. – Лицо Хольдена словно окаменело. – Пойдет Элейн. Я не доверяю тебе, Треверс. Ты останешься здесь, чтобы я тебя видел. – Джуниор, – сказал Бэйл. – Я клянусь тебе, что я… Хольден достал свое оружие и, прежде чем кто-то из нас успел что-либо сделать, выстрелил гравитационным сенсором в Бэйла. Тот попал Бэйлу прямо в шею. Я замерла на месте. «Это всего лишь сенсор, – успокоила я себя, пока Бэйл зажмурился от боли. – Он не может убить его». – Вперед! – Хольден снова обратился ко мне. – Все в порядке, – прошептала я, вставая на край платформы. Мия была прямо под нами, но поток стремительно уносил ее все дальше и дальше. Быстрое течение выглядело ужасно. Удивительно, как она вообще держалась на поверхности воды. Это не укладывалось у меня в голове. Я могла утонуть. Но не только это: я могла утонуть из-за этой блондинки с куриными мозгами! Я еще раз посмотрела на Бэйла и увидела беспокойство в его глазах. Затем открыла вихрь и прыгнула. Он повел меня прямо в реку, и я направила его так, чтобы приземлиться в нескольких метрах от Мии. Однако водный поток сразу унес меня за собой, придавил вниз, так что я вообще перестала что-либо видеть. Я стала бить ногами в воде, чтобы всплыть наверх, но это было ужасно сложно. Меня бросало из стороны в сторону, а острые каменные выступы царапали ноги. Когда течение на какое-то время ослабло, я рванула к поверхности воды. Жадно глотая воздух, я пыталась найти Мию. Она продолжала кричать, словно ее резали, поэтому поиски завершились быстро. – Мия! – крикнула я и постаралась доплыть до нее, но сделать это против течения было практически невозможно. – Мия, плыви ко мне! Она не смотрела на меня. Я даже не была уверена, слышала ли она мой голос. Мы проплыли крутой поворот, и я спиной ударилась о скалу, которую огибала река. Там я ухватилась за небольшой выступ и приготовилась к моменту, когда Мия будет проплывать мимо. С огромным усилием я вытянула руку над водой: – Сюда, Ланкастер! Наконец, когда я создала вихрь прямо в воде, Мия заметила меня и ринулась в мою сторону, барахтаясь в воде словно бешеная. Она чуть не проплыла мимо, но в последний момент я схватила ее за руку и потянула к себе в спасительный вихрь. Я сфокусировала свои мысли на площадке, на которой мы только что сидели. Энергия хлынула сквозь меня, а секундой позже вихрь рассеялся. Со всех сторон нас схватили руки. Я тут же начала кашлять. Бэйл несколько раз постучал мне по спине, чтобы помочь избавиться от воды в легких. Я дрожала всем телом, хотя воздух давно уже согрел меня. – Это было сумасшествие! – воскликнул Тревор. Он держал в руках Мию, которая выглядела совершенно не в себе. Не только потому, что под глазами у нее растеклась тушь, а коса превратилась в лохматый ершик, она выглядела так, словно сейчас упадет в обморок. – Пошли дальше, – сказал Хольден, глядя на свой детектор. – Мы в правильном времени, следующий рифт наберет свою силу уже через несколько часов. Эй, вы, – указал он на нас с Бэйлом. – Делайте свое дело, ведите нас к координатам. Мы находимся в Колорадо, и согласно карте следующим пунктом будет Перу. – Дружище, дай нам хотя бы отдохнуть, – произнес Тревор. – Мия не может двигаться дальше. – Нам все равно нужно сделать паузу, – сказал Бэйл и указал на свою шею, где до сих пор светился гравитационный сенсор. – Нужно было думать раньше. И еще: когда я прыгал по рифтам, то пропускал как минимум один день. Если мы будем совершать один прыжок за другим, то нас ожидает то же самое. Хольден покачал головой: – Отец ничего не говорил мне об этом. – Потому что твой отец не имеет представления о прыжках! – Чепуха. Ты просто хочешь потянуть время. Мия вырвалась из объятий Тревора и склонила голову через край платформы. Ее вырвало так сильно, что звуки были слышны, наверное, по всему каньону. Когда мы снова увидели ее бледное лицо, из носа у нее текла кровь. – Я больше не могу, Хольден, – выдавила она. – Никак. Хольден выглядел так, словно серьезно подумывал оставить Мию здесь. Наверное, его осенило, что в таком случае мы с Бэйлом уже не будем в меньшинстве. И если он будет терять бегунов после каждого прыжка, то останется совсем один. – Ну ладно, – нехотя пробормотал Хольден. Он снял со спины рюкзак, но из рук его не выпустил. Затем он посмотрел на свой детектор: – У нас есть четыре часа, а потом нам нужно будет попасть на следующую точку. Кто не будет готов к тому времени, останется здесь. 33 Солнце в каньоне постепенно садилось за горизонт и бросало на крутые скалы ярко-оранжевый свет. Бэйл и я переместились на другую сторону платформы. Я сидела, прислонившись к нему спиной и положив голову на его плечо. И хотя я чувствовала взгляды остальных, а активированные гравитационные сенсоры на моих ногах и запястьях постоянно сжимались и разжимались, я – по крайней мере, большую часть времени – могла притвориться, словно мы здесь были одни. Впервые в жизни мне было все равно, где я была и когда я была, хотя я могла выяснить это с помощью детектора Лукаса. В принципе, это не играло никакой роли. Как только Хольден даст сигнал, мы отправимся к новому туннелю, а затем еще к одному… Мысль о том, что мы путешествуем так далеко в прошлое, внушала мне страх. Еще несколько дней назад я даже не знала, что вихри в состоянии делать подобные вещи. Во время нашей учебы нам четко давали понять, что вихри представляли из себя огромную неконтролируемую силу, которую можно было использовать, только если ты прилежно учился… но которой нельзя было овладеть. И то, что вихрей вскоре может не стать, казалось мне сумасшествием. Каким будет мир без них? Бегуны, которых уважали повсюду в мире, завтра могут стать ненужными. Кураториумы не будут больше служить никакой цели. И все следы мутантов будут разом сметены с поверхности земного шара. Мне казалось, что мою шею сдавливает удавка, и чем дальше мы продвигаемся во времени, тем сильнее она затягивается. Происходящее было в моих руках, но действовать нужно было осторожно. Я почувствовала, как что-то скользнуло по моей ладони. – Вот, – тихо произнес Бэйл. – Я должен был отдать это раньше. Я подняла голову, чтобы посмотреть, что лежало в моей руке. Увидев кусок бумаги, я нахмурилась. Или нет, это была не бумага. Это была фотография. С шершавой поверхностью и обшарпанными краями. Это… это была та самая фотография, которая когда-то висела у меня на шее в медальоне. На обратной стороне я увидела красивый тонкий почерк. Некоторые слова были истерты до неузнаваемости, но главное я смогла прочитать совершенно отчетливо: Элейн & Ребекка Коллинз. Осторожно, словно сокровище, я перевернула фотографию размером с ноготь. На лицевой стороне были изображены женщина и маленькая девочка. У женщины были светлые локоны, она улыбалась краешком рта. А у девочки… немного оттопыренные уши, гладкие светлые волосы и голубые глаза. Я осторожно сжала руку в кулак, чтобы защитить единственное фото моей мамы, охваченная страхом, что его у меня снова отнимут. – Я все еще не верю, что ты хранил ее все это время, – прошептала я. – Что это был ты. Я имею в виду… спасибо тебе за то, что спас мне жизнь. Взгляд Бэйла был направлен в пустоту. – Но я не спас твою маму. И тут я наконец поняла, почему он не хотел, чтобы я обо всем узнала. И почему он все время вел себя со мной так отстраненно. Он чувствовал себя виноватым. – Ты видел ее тогда? – спросила я и осторожно положила фотографию обратно в медальон. Никогда и никому ее не отдам.