. Сотня Copyright ® 2014 by Alloy Entertainment ® Марина Акинина, обложка, 2015 ® Ольга Кидвати, перевод, 2014 ® ООО «Издательство АСТ», 2015 Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru) Эта книга – плод воображения автора. Все имена, персонажи, места и ситуации вымышлены. Любые совпадения с реальными событиями, географическими объектами и людьми, как умершими, так и ныне здравствующими, являются случайностью. Посвящается моим родителям, дедушкам и бабушкам, которые научили меня с одинаковым восхищением взирать на мир и на слова. Глава 1 Уэллс Никому не хотелось стоять возле могил. Хотя четверо из сотни уже были похоронены на импровизированном кладбище, оставшихся в живых до сих пор выводила из душевного равновесия мысль о том, чтобы закапывать покойников в землю. Поворачиваться спиной к деревьям тоже никому не хотелось. После недавнего нападения достаточно было легкого треска, чтобы любой из сотни нервно подпрыгнул. Поэтому глаза почти ста человек, собравшихся, чтобы сказать Ашеру последнее «прости», метались от тела на земле к полному теней лесу. Не было слышно уютного потрескивания огня. Дрова кончились еще прошлой ночью, и никто не решался за ними идти. Уэллс сходил бы сам, но он был занят тем, что рыл могилу. Кроме него и высокого молчаливого парня с Аркадии по имени Эрик, других добровольцев на эту работу не нашлось. – А вы уверены, что он правда умер? – прошептала Молли, пятясь от края глубокой ямы, словно та могла ее проглотить. Ей было всего тринадцать, но она и на них не выглядела. Во всяком случае, до недавних событий. Уэллс помнил, как помогал ей после крушения, и ее круглые щечки были в слезах и пепле. Теперь лицо девочки стало худым, почти изможденным, а на лбу красовался плохо промытый порез. Взгляд Уэллса непроизвольно метнулся к шее Ашера, туда, где оставила рваную рану стрела, пробившая его горло. С тех пор как он погиб, прошло два дня. Два дня назад на хребте материализовались две загадочные фигуры, перечеркивая все, что знали колонисты, все, что когда-либо было им рассказано. Их посылали на Землю, как подопытных кроликов. Они считали себя первыми людьми, ступившими на эту планету за последние триста лет, и ошиблись. Оказалось, есть люди, которые никогда не покидали Землю. Все произошло так быстро! Уэллс даже не понял, что дело неладно, пока Ашер не упал на землю, поперхнувшись и отчаянно вцепившись в вонзившуюся в горло стрелу. Уэллс тогда резко обернулся – и увидел их. Темные силуэты на фоне заходящего солнца скорее походили на демонов, чем на людей. Уэллс моргнул, наполовину ожидая, что они исчезнут. Их просто не могло существовать. Но галлюцинации не стреляют из луков. На его крик о помощи никто не отозвался, и Уэллс отнес Ашера к палатке, где они держали спасенные от пожара медикаменты. Но все оказалось зря. Пока он перерывал палатку в поисках бинтов, Ашер умер. Откуда на Земле могли взяться люди? Это было невозможно, ведь в Катаклизме не выжил никто. Этот факт впечатался в мозг Уэллса и был так же неопровержим, как то, что вода замерзает при нуле градусов по Цельсию и планеты вращаются вокруг Солнца. Тем не менее он видел их собственными глазами. Людей, которые совершенно точно не прилетели на челноке с Колонии. Людей, рожденных на Земле. – Он умер, – поднимаясь на ноги, сказал Уэллс Молли. Он не сразу осознал, что большинство ребят смотрят на него. Несколько недель назад в их взглядах читалось недоверие, чтобы не сказать презрение. Никто не верил, что сына Канцлера действительно судили и признали виновным. Грэхем с легкостью убедил всех, что отец прислал его на Землю в качестве шпиона. Но сейчас взгляды были выжидающими. Во время воцарившегося после пожара хаоса Уэллс организовал команды для сортировки спасенных припасов и строительства постоянных домов. Его интерес к земной архитектуре, так раздражавший прагматичного Канцлера, позволил колонистам выстроить посреди поляны три деревянных хижины. Уэллс поднял взгляд к темнеющему небу. Он что угодно отдал бы за то, чтобы отец мог увидеть эти хижины. Ему даже не хотелось больше доказывать свою правоту – после того как Канцлера подстрелили на взлетной палубе, Уэллс простил отцу все еще до того, как с его щек сбежала краска. Теперь Уэллсу всего лишь хотелось, чтобы папа однажды назвал Землю домом. Предполагалось, что остальные обитатели Колонии присоединятся к сотне, когда станет ясно, что Земля не таит в себе угрозы, но пролетел двадцать один день, а никаких вестей с небес все не было. Потом Уэллс снова перевел взгляд под ноги, и его мысли вернулись к реальности: в данный момент все они собрались, чтобы проводить одного парня в куда более мрачное место, чем это. Там он найдет последнее упокоение. Стоявшая рядом с ним девушка поежилась. – Может, закончим уже? – сказала она. – Я не хочу стоять тут всю ночь. – Последи за своим тоном, – неодобрительно поджав тонкие губы, огрызнулась другая девушка, которую звали Кендалл. Поначалу Уэллс думал, что она с Феникса, но в конце концов понял, что, несмотря на высокомерный взгляд и четкие интонации, она всего лишь смахивает на девчонок, с которыми он вырос. Молодежь с Уолдена и Аркадии частенько подражала им, хотя ни у кого это не получалось так здорово, как у Кендалл. Уэллс повертел головой из стороны в сторону, ища Грэхема, единственного в сотне уроженца Феникса, если не считать его самого и Кларк. Обычно Уэллсу не нравилось, когда Грэхем брался верховодить, но этот парень дружил с Ашером и уж точно мог сказать надгробную речь лучше, чем Уэллс. Однако Грэхем оказался в числе тех немногих, кто отсутствовал в толпе – так же, как и Кларк. Она сразу же после пожара ушла вместе с Беллами на поиски его сестры, и в памяти Уэллса запечатлелись брошенные ею горькие слова: «Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься». Из леса донесся треск, и в толпе заахали. Уэллс, не раздумывая, одной рукой толкнул Молли к себе за спину, а другой схватил лопату. Через мгновение на поляну вышел Грэхем в сопровождении Азумы и Дмитрия, парней с Аркадии, и уолденской девушки по имени Лила. Парни несли охапки тонких древесных стволов, под мышкой у Лилы тоже торчали какие-то ветки. – Так вот куда подевались остальные топоры, – сказал Антонио, парень с Уолдена, показывая глазами на торчащие за плечами у Азумы и Дмитрия топорища. – Мы, знаете ли, весь день их ищем. Грэхем, подняв бровь, рассматривал последнюю выстроенную хижину. Она наконец-то была закончена, и в ее крыше отсутствовали щели, суля проведенные в тепле и сухости ночи. Правда, ни в одной из хижин не было окон: прорезать их было некогда, к тому же незастекленное окно по сути всего лишь зияющая в стене дыра. – Поверь мне, это важнее, – сказал Грэхем, демонстрируя свои деревяшки. – Дрова? – спросила Молли и отшатнулась, когда Грэхем хмыкнул. – Нет, копья. Несколько деревянных лачуг нас не спасут. Нам нужно защищать себя. Когда эти ублюдки объявятся в следующий раз, мы будем готовы к встрече. Глаза Грэхема остановились на Ашере, и на его лице вдруг появилось непривычное выражение. Маска гнева и высокомерия, которую он обычно носил, дала трещину, и под ней проступило нечто, напоминающее подлинное горе. – Может, присоединишься к нам ненадолго? – мягко спросил Уэллс. – Думаю, нужно что-то сказать об Ашере. Ты хорошо его знал, поэтому, может, скажешь… – Я смотрю, у тебя все под контролем, – перебил его Грэхем, отводя взгляд от тела Ашера и встречаясь с глазами Уэллса. – Валяй дальше, Канцлерок. К тому времени, как село солнце, Уэллс и Эрик бросили на свежую могилу по последней лопате земли, а Прийя увила надгробие цветами. Все остальные разошлись; кто-то не хотел смотреть, как закапывают тело, а кто-то просто поспешил застолбить себе место в одной из новых хижин. В каждой из них могли с комфортом расположиться двадцать человек. Тридцать, если люди слишком устали или замерзли, чтобы жаловаться на то, что кто-то кладет ноги поверх их обгоревших одеял или тычет локтем в лицо. Уэллс был разочарован, но не удивлен, когда обнаружил, что Лила уже заняла одну из хижин для Грэхема и его друзей, оставив ребят помладше дрожать на темной поляне, опасливо озираясь по сторонам. Несмотря на то что добровольцы несли караул, охраняя лагерь, никто из оставшихся под открытым небом не чувствовал себя в безопасности. – Эй, – окликнул Уэллс Грэхема, когда тот проходил мимо, неся недоделанные копья, – ведь вы с Дмитрием будете сторожить во вторую смену, да? Почему бы вам тогда не поспать снаружи? Так мне проще будет вас найти, когда моя смена закончится. Прежде чем Грэхем успел ответить, Лила, подскочив, повисла на его локте: – Ты обещал побыть со мной сегодня ночью, помнишь? Я слишком перепугалась, чтобы спать в одиночестве, – с придыханием пропела она высоким голоском, так непохожим на ее обычную тявкающую речь. – Извини, – пожав плечами, сказал Грэхем Уэллсу, и в его словах звучала самодовольная усмешка, – но я терпеть не могу нарушать слово. – Он бросил Уэллсу копье. Тот поймал его одной рукой. – Покараулю завтра ночью, если мы все к тому времени не сдохнем. Лила нарочито содрогнулась. – Грэхем, – попеняла она, – нельзя так говорить! – Не бойся, я смогу тебя защитить, – сказал, обнимая ее, Грэхем. – Ну или прослежу за тем, чтобы последняя ночь на Земле стала лучшей ночью в твоей жизни. Лила хихикнула, а Уэллс изо всех сил постарался не закатить глаза. – Может, тогда вам обоим лечь снаружи, – сказал Эрик, возникая за его плечом. – Тогда все остальные смогут хоть немного подремать. Грэхем презрительно усмехнулся. – Только не веди себя так, будто я не видел, как нынче утречком Феликс выбирался из твоей постельки, Эрик. Что я ненавижу, так это лицемерие. На лице Эрика возник намек на улыбку, что бывало нечасто. – Да, но ты ведь нас не слышал.