форме горных егерей. Я почувствовала какую-то притягательную силу, исходившую от этого человека, и побоялась ответить на его взгляд». Это был обер-лейтенант вермахта Петер Якоб. За бои на территории Франции он получил Железный крест первой степени, был легко ранен и находился в отпуске для излечения. Он сразу пошел в атаку на Лени Рифеншталь. В гостинице постучал в ее номер. «Я не открывала, и тогда на дверь обрушился настоящий град ударов. С возмущением я слегка приоткрыла ее. Петер Якоб просунул в щель сапог, затем просунулся сам, запер за собой дверь на ключ и, преодолев бурное, но недолгое сопротивление, овладел мной. Никогда прежде я не знала такой страсти, никогда еще меня так не любили. Чувства Петера походили на извержение вулкана, что меня и радовало, и пугало. Эта встреча изменила всю мою жизнь. Началась большая любовь». В Греции Петер Якоб получил Рыцарский крест. Когда Германия напала на Советский Союз, его перебросили на восточный фронт. Когда Лени Рифеншталь вышла замуж за героя войны, их принял и поздравил Гитлер. Узнав о смерти Гитлера, Лени прорыдала всю ночь. Ее счастливая жизнь тоже закончилась с крушением Третьего рейха. Война обернулась для Германии полным поражением, нищетой и разрухой. В майские дни 1945 года немецкие города представляли собой груду развалин, и державы-победительницы вывозили из поверженной страны все ценное. Но освобождение от нацизма – это была только половина дела. Немцам предстояло освободиться от самих себя. Потому что они сами избрали Гитлера и поклонялись ему, воевали и убивали людей, грабили Европу и пользовались награбленным. Многим не хотелось ни слышать, ни признавать этого. Но им пришлось услышать, что немецкий народ несет ответственность за то, что подчинился Гитлеру, за все преступления нацистского режима. За Гитлером пошли те, кто разделял его идеи, кто считал правильными его лозунги. И те, кто преданно служил власти, потому что власть щедро платила за услуги. Лени Рифеншталь каяться не собиралась: «Я отправила руководителям всех западногерманских телеканалов деловые письма с предложением показать мои фильмы. Отовсюду я получила отказы. Имя Рифеншталь в Германии оказалось вычеркнутым. На родине не хотели меня знать». Западногерманская интеллигенция отвергла Лени Рифеншталь, считая, что она воспевала нацистскую эпоху и потому тоже виновата в постигшей Германию катастрофе. Каждый, кто, видя несправедливость, издевательства, мучения, которым подвергали других людей, ничего не сделал, чтобы их спасти, – виновен. Такая постановка вопроса о вине определила духовный климат Федеративной Республики. Именно поэтому Западная Германия, мучительно рассчитываясь с фашистским прошлым, стала в послевоенные годы подлинно демократическим государством. Лени Рифеншталь была очень счастливой женщиной – природное здоровье, спорт, клеточное омоложение в одной альпийской клинике позволили ей дожить до девяноста восьми лет. И находились молодые мужчины, готовые разделить с ней ложе. Нельзя было снимать кино – она занялась фотографией. Не приняли в Европе – перебралась в Африку. Она даже успела удостоиться премии на кинофестивале в городе, который, когда он назывался Ленинградом, больше других пострадал от ее друзей-нацистов. Причем эта премия была ей вручена в нашей стране 22 июня 2001 года – словно в насмешку над чувствами людей, которые еще не забыли войну. Рифеншталь говорила, что это самая дорогая для нее награда, что она «ошеломлена» приемом, который ей оказали в России. Это верно. После 1945 года порядочные люди не подавали ей руки, и уж тем более нигде в Европе ее не встречали так восторженно, с таким пиететом, как в городе, пережившем блокаду, в городе, который в войну тщетно пытался взять ее муж – офицер вермахта и кавалер Рыцарского креста… 81 Возвращение невозможно. Марлен Дитрих Сколько людей пыталось проникнуть в ее секреты! В предвоенные, военные и послевоенные годы Марлен Дитрих, которая выросла в Германии, снималась в Америке, а жить предпочитала во Франции, была фантастически популярна. Однажды похитители проникли в квартиру Марлен и унесли ее дневник – кто-то из ее постоянных посетителей подсказал им, где его искать. Они надеялись выяснить все тайны, но были жестоко разочарованы! В дневнике никаких откровений. Она была очень осторожна. Держала язык за зубами. И никому не доверяла свои секреты – даже бумаге. Кого из своих многочисленных любовников она действительно любила? Правда ли, что женщины рождали в ней такую же страсть, как и мужчины? И вообще была ли она способна на сильные чувства? Ее дочь, которая искренне не любила свою мать, уверяла, что Марлен Дитрих нуждалась лишь в поклонении, а вовсе не в любви, и не огорчалась, если в постели мужчина оказывался не на высоте – значительно важнее было выспаться накануне съемок. Работа, ее актерская карьера важнее мужчин. И женщин… Но отчего в таком случае она предпочла из Германии уехать в Голливуд, где была лишь одной среди множества звезд? Время от времени теряла работу, зависела от настроения капризных продюсеров и режиссеров, хотя на родине могла быть первой и единственной? Единоличной любимицей зрителей и власти – и ни в чем не знать отказа? Не она зависела бы от киностудии, а студия от нее! Никого руководители Третьего рейха так не уговаривали вернуться в Берлин, как Марлен Дитрих. Когда из Берлина наведывались эмиссары с приглашением вернуться на родину, Марлен страшно веселилась: – Все это выдумка насчет того, что Гитлер желает видеть меня «великой звездой» его германского рейха! Знаете, что побуждает его присылать офицеров высокого ранга, уговаривающих меня вернуться? Он видел меня в «Голубом ангеле» в поясе с подвязками и не прочь забраться в эти самые кружевные трусики! Насчет намерений Гитлера она сильно ошибалась – фюрер Великогерманского рейха