пистолет. Среди бьющих супругов много таких, кто в детстве сам страдал от жестокого обращения, кого бросили родители. Часть общей проблемы внутрисемейного насилия – насилие над детьми. Родительская любовь считалась понятием незыблемым. Но калечат, избивают и мучают детей нередко их собственные родители. Некоторые ведут настоящую войну между собой и против своих малышей. И, как в каждой войне, есть убитые и раненые. Чаще всего в этой войне гибнут дети. Точной цифры не знает никто – многие случаи тщательно скрываются. Молчат врачи, молчат соседи, молчат сами жертвы. Избитые, напуганные, они все-таки остаются маленькими детьми, которые не знают, где искать помощи. Замыкаются и в каждом взрослом начинают видеть врага. Статистика дает лишь малое представление о масштабах повседневной трагедии, которая разыгрывается в квартирах, напоминающих камеру пыток. Родительские побои и истязания, похоже, уносят больше детских жизней, чем все детские болезни, вместе взятые. Педиатры считают, что треть переломов костей у самых маленьких – результат избиений родителями. Нельзя без содрогания подумать о том, что стоит за этой цифрой: глухие звуки ударов, рвущий душу надрывный крик ребенка. Он даже не понимает, почему ему так больно. Избиения продолжаются годами. Ребенок слабеет, заболевает, становится неуклюжим, неповоротливым, менее сообразительным, и это еще больше раздражает бьющих родителей. Страх остается на всю жизнь, рождает ущербное самосознание. Внешне это проявляется в неумении сосредоточиться, постоянном беспокойстве, ребенок не в состоянии усвоить учебный материал в школе. В конце концов синдром избитого ребенка оборачивается либо глубокой депрессией, либо открытой агрессивностью. Первое зачастую толкает ребенка к самоубийству, второе приводит к преступлению. Дети без родительского присмотра и при отсутствии нормальной семейной жизни образуют уличные банды. Они создают вокруг себя субкультуру насилия, в которой каждое мерзкое действие порождает стремление сотворить нечто еще более мерзкое. В этой среде, чтобы прославиться, надо сделать что-то особо жестокое. Поэтому появляются новые малолетние преступники. Рано или поздно их ловят, судят, но в своей среде они остаются героями. Они отправляются в колонию, но друзья вспоминают о них с восторгом. Может быть, преступные наклонности заложены генетически? Нет, убийцами не рождаются. Человека формируют среда, воспитание, поведение родителей. Педагоги, психологи, и криминологи чувствуют себя беспомощными: всплеск детской преступности остается загадкой. Нет ни объяснений, ни рецептов, как быть. Что же происходит с детьми? Дети воюют друг с другом. Подростки – с подростками. Причина взаимной ненависти – маленькие радости жизни. Одним они достаются в избытке, а другим остается только 15 завидовать: дорогие кроссовки, модные куртки, телефоны и компьютеры. За новенький телефон могут и ножом пырнуть. По статистике, быстрее всего растет преступность среди тех, кому не исполнилось еще четырнадцати лет. Иногда трудно понять: это еще игра или уже уголовное преступление? У детей это чаще всего неразделимо. Во время игры они переступают границу и совершают уголовно наказуемые деяния. Долгое время это казалось лишь болезнью роста. Вырастут – пройдет. Новейшие исследования показали: само собой зло не проходит. Детям с преступными наклонностями предстоит полноценная уголовная карьера. Не очень ясно, какую роль играют телевидение, кино и видеоигры. Одни психологи говорят, что детям нужны сказки, в том числе и жестокие. Это дает выход детской агрессии и приносит облегчение. Но иногда получается иначе – телевизионные чудовища становятся примером для подражания. Интернет и телевидение перевернули мир с ног на голову. Раньше актеры стремились играть как можно реальнее, сейчас люди в реальной жизни стараются подражать персонажам из фильмов. Еще опаснее видеоигры из Интернета, объединяющего единой сетью детские комнаты всего мира. Интернет проносит в дом такую вспышку насилия, перед которой бледнеет все, что нам известно из телевидения. Впрочем, теперь уже ясно, что нет единой причины и всеобъемлющего объяснения детской преступности. По подсчетам социологов, примерно пятеро из каждых ста детей проявляют невиданные жестокость и безжалостность. Современная наука сформировала модель агрессивного поведения. Прежде чем нанести удар, ребенок проходит через три этапа. На первом – оценивается происходящее: полезно оно или вредно? Но агрессивные дети даже нейтральные события воспринимают как враждебные. На втором этапе принимается решение: как реагировать? Быстро прокручиваются варианты поведения, пока не обнаруживается подходящий образец. Предпочтение отдается испытанным методам. Чем чаще ребенок реагирует агрессивно, тем больше вероятность включения отработанной программы. На третьем этапе ребенок обращается к прошлому опыту, проверяя: помогала ли ему агрессивность добиться успеха или нет? Если у него были крупные неприятности, срабатывает команда «стоп». Кулак сжимается, но прячется за спину или в карман. Если ребенок уже перешагнул порог торможения, то он прикидывает чисто практически: выгодно ли ему насилие? Прямо здесь и сейчас? Чем он глупее и моложе, тем хуже представляет последствия своего поступка. Если успех кажется вероятным, дело доходит до преступления. Из этой модели становится ясным одно. Срываются ли дети с тормозов, протекает ли в их умах и душах настоящая цепная реакция насилия или остается всего лишь