Не знаю почему, но амулет против стрел не сработал. Я получил серьёзный удар по ноге, и она буквально подломилась, не упал я только чудом. Если бы не непробиваемые подштанники, левая нога была бы проткнута. — Ошейник! — Лысый ко мне подходить не спешил, но пока я старался удержаться на ногах, арбалет успел снова зарядить. — Быстрее давай, безногий шакал! Стоять, опираясь на одну ногу было неудобно, но я всё же выставил шпагу перед собой. Этого противника я не боялся. Даже хромой, вооруженного одним ножом, я убью его легко. Опасность для меня представляет только метательное оружие. Я не граф, если бандит кинет нож, при неработающем амулете, могу и не успеть среагировать. Да и арбалет, который опасно маячил невдалеке, вносил свои поправки в мои дальнейшие действия. — Ганнидар, мне всё же придётся тебя серьёзно подстрелить, если ты не дашь надеть на себя усмиритель. — Окающий занудливый голос раздражал, но я понимал, что он, как бы, прав. Ошейник мне надеть придётся. — Хорошо, не стреляй, я надену его сам. — Наклонился и поднял с пола один из усмирителей. Такая игрушка, помнится, больше десятки золотых стоит, а тут они у каждого имеются. Надел ошейник, замок в наступившей тишине довольно громко щёлкнул. Этот щелчок тут же расслабил всех присутствующих. Лысый опустил арбалет, коротко приказав: — Забери у него шпагу. — И посмотрел на двух раненых. — Чего разлеглись, быстро встали! Нечего было в межсезонье пропивать амулеты, теперь страдайте. Последний здоровый бандит шагнул ко мне, широко улыбаясь, и закрывая меня своим телом от лысого. Так, улыбаясь, он и умер, получив удар кинжалом в подбородок, который я нанёс вместе со щелчком открывшегося усмирителя. Немного неуклюже обогнув стоящий труп, и делая шаг вперёд, выдернул кинжал, чтобы кровь на меня не попала. Рука, правда, была уже вся в крови, но тут главное кинжал не выронить. Три шага. Это если прыжками, но не с больной же ногой их делать. На моей стороне была неожиданность, так что, в первые две секунды я успел проковылять первые полтора метра. Из шести. Третья и четвёртая секунда у лысого ушла на осмысление ситуации и взгляд на оседающего убитого, а я успел сделать ещё три коротких шага. Последний рывок, оттолкнувшись здоровой ногой, я проделал уже во время поднятия арбалета. Не знаю, какой мировой рекорд по прыжкам с места, но я его точно превысил. Успел. Удар шпагой сбил чуть в сторону арбалет, а уже левой я всадил кинжал лысому в правое плечо. Что характерно, оба раненых в это время даже не дёрнулись в мою сторону. Глухой крик, и я наваливаюсь на лысого, сбивая его на диван. Бесполезную в ближнем бою шпагу пришлось выронить, левая рука была занята кинжалом, который застрял в чужом плече. Лысый пытался меня скинуть с себя, но я уже вошёл в раж. С хорошим размахом я зарядил правой ему в челюсть, чуть не сломав себе пальцы. Короткая боль стрельнула в костяшках, но мою ярость не остановила. Опираясь левой рукой на кинжал, я нанёс второй удар, а затем сразу третий, в ухо. Больная нога почувствовала, как её пнули, но это отразилось где-то на затворках сознания. Ещё один удар кулаком, левой вытащить кинжал и приставить к горлу. — Дёрнешься — умрёшь. — Прошипел я ему прямо в лицо. Не знаю, что было у этого человека в голове, но он попытался меня ударить в живот левой рукой. Точнее, не попытался, а ударил. Рубашка, отлично защищающая меня от порезов, от удара тупым предметом не защитила, я охнул и невольно дёрнул левой рукой. Кровь из разрезанного горла плеснула в лицо, а у меня даже сил отшатнуться не было, я в это время восстанавливал дыхание после его удара. Вот урод! Я же не хотел его убивать! Он ещё не ответил на все мои вопросы. Ещё и кровью меня своей забрызгал! Правда, у меня тут имеется ещё два языка, но вряд ли они много знают. Неспешно оттолкнулся от тела, встал на шатающихся ногах, стараясь не опираться на болевшую, огляделся. Думаю, мой вид впечатлял. Два оставшихся в живых бандита от моего взгляда отшатнулись, а тот, что сидел на полу с раненой ногой, даже отползти попытался. Убежать они не успели, думаю, им тоже помешали тела у двери. А может, просто идиоты. Наклонился, поднял шпагу. Думаю, надо сначала заняться тем, что на ногах, раненым в плечо. Второй точно никуда не денется. — Играем в игру, которая называется «пока говоришь — живёшь». — Поигрывая шпагой и кинжалом, я сделал шаг к бандиту. — Ну! — Так это, я ничего не знаю. — Этот дурак отступал от меня, а потом здоровой рукой вытащил нож. Возможно, мой рост и возраст его не сильно впечатлили, да и откровенная хромота говорила, что боец из меня сейчас не очень. — Жаль, значит, ты для меня бесполезен. — Короткий укол в лицо, который он даже заблокировать не успел. Слабак. — Может, ты что-то хочешь мне сказать? — Повернулся к последнему выжившему. — Заинтересуешь меня — останешься жить, слово благородного. Всех убивать всё равно бесполезно, раз писклявого тут нет. Любой следователь догадается, кто тут устроил кровавый натюрморт, а уж некроманты расскажут в подробностях, как писалась эта картина. — Я ничего не зна… — Начал он, но потом прервал сам себя. — Я всё расскажу! Что ты хочешь узнать? — Ты знаешь, где девушка? — На его вопросительный взгляд, уточнил. — Три дня назад этот, — я кивнул на труп лысого, — увёл её, после чего девушку не видели. — Которая девушка? — Непонимающий бандит немного меня запутал. — А их что, было несколько? — Да, день назад как раз отправляли партию. Пришёл заказ, от нас отправили четверых взрослых, и пять детей. Но дети все были мальчиками. А караван был большой, больше ста рабов в этот раз отправили. — Куда отправили? — У них тут, оказывается, работорговля во всю налажена. — Не знаю. — Опасливо смотря на меня, ответил бандит. — Я только забираю рабов или рабынь с рынка у стоянки, а увозят их к каравану другие. — Девушка была благородной, а не рабыней. — Поморщился я. Нога стрельнула болью, наверное, мне там всё же что-то сломали. — Её куда отправили? — Благородных мы не берём. — Интенсивно замотал головой мой собеседник. — Их не заказывают. Только одарённых иногда, или магов. Вот, последний заказ от Ножа был на мага жизни. Нам сказали, что ты как раз такой. — И он поёжился от своих же слов. — От Красного Ножа? — Тут же зацепился я за знакомое имя. — Ты с ним знаком? — Не, с ним и Тетило Зануда не знаком. — Кивнул он в сторону почившего лысого. — В смысле, был не знаком. Красный Нож приказывает только через своих помощников. — А кого из помощников знаешь? — Никого не знаю. — Слишком быстро проговорил он. Понятно, оклемался и начал врать. Несильно кольнул его в здоровую ногу, вызвав короткий вскрик. Подождал немного, и уколол второй раз. Молчит. — Знаешь, я очень не люблю, когда меня обманывают. — Направил окровавленный кончик шпаги ему в лицо. — Или ты называешь мне имя помощника, или умираешь. — Я не могу! — Он снова попытался отползти, словно не замечая, что давно упирается спиной в стенку. — Я умру, если назову его. Хм, а ведь такое вполне возможно. Я вспомнил, как ещё граф говорил о том, что все фигуранты в этом деле под заклятьем. Повинуясь какому-то наитию, вернулся к лысому главарю бандитов и резанул куртку на его левом плече. Точно! Амулет лечения, сверкая знакомым зелёным узором, обнаружился на привычном месте. Тот же тройной узор: диагностика, лечение от ядов и лечение от механических повреждений. И водяное заклинание привязки на ауру, наложенное сверху. — Где мне его можно найти? — Спросил я, расстёгивая амулет. Защёлка обнаружилась на нужном месте, эту партию явно сделал один и тот же артефактор. — Не можешь рассказать про помощника, расскажи про того, кто с ним живёт или рядом обитает. Клятвы на амулетах примитивны, любой здравомыслящий человек их может обмануть. Это обещание богам почти не обойти. — Рядом с ним живёт один артефактор. — Очень заинтересовал он меня своим ответом. — Мы у него покупаем усмирители. Это в городе Ленман. Надо же, прожил там четыре месяца, а ни о каком артефакторе не слышал. Зато понял, о каком помощнике Красного Ножа он говорит, я с ним уже знаком. Поднял с пола ошейник, всмотрелся в рисунок, в систему активации, защелку. Нет, усмирители и лечилки делали разные люди, тут любой слесарь это увидит. — А кто лечебные амулеты делал? — Я поднял повыше браслет, снятый с плеча лысого. — Не знаю, Зануда их раздал в прошлом году, сказав, чтобы привязывали сами. У меня он быстро сломался, а остальные ещё на прошлый праздник пропили. — Интересно, как можно сломать такой амулет? Да он, кажется, прямой удар топором выдержать должен. Думаю, этот его тоже пропил, но по привычке соврал и мне. — Штука дорогая, а не понадобилась. Мы требовали, чтобы дали другие, но Зануда не дал, хотя у него их много, я сам видел. Разбойник говорил, суетливо частя и немного захлёбываясь словами, видимо опасаясь, что как только замолчит, получит следующую порцию уколов. Правильно опасаясь. Тут я услышал шум, идущий откуда-то сверху. — В доме ещё кто-то есть? — Да, племянник Тетило, это который тебя привёл, три рабыни, и охрана. — Охрана? А вы тогда кто? — Я демонстративно оглядел трупы. — Не, охрана из Гильдии Наёмников, а мы из Гильдии… — И он захрипел, пытаясь сказать какое-то слово. Ему как будто что-то передавило горло, не давая сказать даже слова. Он ухватился руками за свою шею, но это не помогло. Лицо бандита быстро налилось кровью и он, подёргавшись, затих. Интересно девки пляшут. Голяком и по три в ряд. Это что за гильдия такая, что за одно название можно асфиксию с летальным исходом получить? Ковыляя, обошёл комнату, обирая трупы. Поднял арбалет, взвесил на руке. Для моей руки тяжеловат, и размер не маленький, не повесить на пояс. Ладно, другого у меня всё равно пока нет. Полежит в рюкзаке. Стрел на него нашлось всего три, на четвёртой об мою ногу обломился наконечник. Дешёвка какая-то. Несколько ножей, с сотню различных монет, (серебро и медь), найденные у убитых, тоже быстро покидал в сумку. Позвал паука, который всю баталию просидел на потолке, отправил его спать. Раз в пределах стен города использовать Ромашку нельзя, пусть не тратит ману зря. По уму бы, весь дом хорошенько обыскать, но не буду наглеть, где-то там, наверху, бродит охрана из наёмников, а я немного не в форме. Нога всё ещё побаливала, а амулет лечения, который я снял с лысого, сейчас не применить, его перепривязывать надо. Оглядел комнату. Чёрт, восемь трупов, а информации практически ноль. Остался всего один человек, который может что-то знать — племянник лысого, писклявый. Нужно будет вылечить ногу и вернуться, допросить этого шибзика, пока он не убежал из города. Пора покинуть сею гостеприимную обитель, да бежать домой, зализывать раны. Помыться не помешало бы перед этим, но пока что с этим пунктом проблемы.