Маша невольно пискнула – пьянчуга всё-таки шлёпнул её по пятой точке. Сергей сделал движение в его сторону, бугай махнул на шефа рукой, чуть снова не потеряв равновесие, и, всё так же спотыкаясь и меняя направление, побрёл к кабаку. Впрочем, где-то на полдороги он передумал или просто забыл, куда идёт, и направился в ближайший жилой дом. – Бедные жильцы. Пошли отсюда быстрее. А то ещё перестрелка начнётся. У него как минимум один запасной магазин в кармане. До тихого и милого, опять-таки по словам рекламного проспекта, ресторанчика они добрались пешком: всего-то пятнадцать минут неспешным шагом. Сергей – Буба! – всю дорогу смешил её, рассказывая какие-то полуприличные анекдоты, поглаживал по спине… Маша слишком поздно сообразила, что шеф отвлекал, не давая зацикливаться на случившемся, и не знала, злиться на него или благодарить за такую заботу. Они устроились за столиком у сцены, где томно извивалось несколько полуголых девиц, шеф сделал заказ, полез в карман за сигарой и замер, слегка побледнев. Маша, не понимая, смотрела, как Сергей судорожно хлопает себя по брюкам и пиджаку, как вместо своего ПТ-мини вытаскивает из внутреннего кармана завёрнутый в салфетку кусок металлической пластины… – Что?.. – Сумку проверь! – Ой! – Маша открыла сумочку, запустила туда руку и похолодела: сумка пуста, внизу, вдоль шва, идёт тонкий, почти хирургический разрез… Но как же так? Она же должна была почувствовать… Да. Должна была. Но после такого приключения последнее, о чём она думала, это вес сумочки. К тому же непривычной сумочки. Вот бестолочь! – Может, всё-таки в полицию? – Нет, – Сергей мотнул головой, – Ты обратила внимание, что люди на улице на этого типа старались даже особо не смотреть? И что никто не попытался отобрать у пьяного дорогое оружие? Маша чуть не спросила, с чего кому-то пытаться обезоруживать пьянчугу, но сразу поняла: шеф имел в виду, что никто не попытался отобрать и присвоить пистолет. Но какое это имеет значение? И тут до неё дошло: – Вы думаете?.. – Я думаю, что там этого типа знают, и он – не простой пьяница. Хм… Интересно. Габариты у него примечательные… А полиция… Что мы им скажем? Запомни одну простую истину: когда ты решаешь обратиться в полицию в таких вот местах, твои проблемы только начинаются, – Сергей вздохнул и кивнул на сумочку. – Что у тебя там было?.. Уже на следующий день Эл засёк и идентифицировал «пьянчугу». Тим Тим, один из приближённых Харта, босса сектора. Жил Тим Тим не в этом районе, но тут у него были в собственности квартиры. И в одной из них обитала его подружка, из комнаты которой нагло и прямолинейно велось наблюдение за гостиницей. Но это было только начало. Девушка Тим Тима оказалась псиоником, причём таким, каких Маше встречать не доводилось. Именно тогда Сергей Иванович задумчиво протянул: «И вопрос, кто у кого под колпаком…» А потом… Маша сидела координатором на связи. Они уже почти не сомневались, что таинственный псионик, о котором сообщала агент, это подружка Тим Тима, но шеф сказал: «Линию стриптизёрши отработать до конца». Вот они и отрабатывали, хотя Маша видела, что Сергей заинтересовался этой Сонел куда больше, чем Хелен из клуба. Это было понятно: танцовщица никак не проявила свои пси-способности, если они у неё вообще были, а Сонел уже отметилась как очень нетипичный псионик. Нетипичный и сильный. Они бы уже точно оставили её главным подозреваемым, но мешала одна-единственная, но очень серьёзная нестыковка: Палома Сонел появилась на планете намного позже отлёта агента. Вот, кстати, тоже вопрос: как эта девчонка так быстро окрутила Тим Тима? Словно амазонка. Или они и раньше были знакомы? Так что сегодня они для очистки совести вели стриптизёршу. А заодно и тренировались: Сергей велел по возможности ходить за объектом ножками, а не отслеживать по камерам и сигналам комма. Ребята побурчали, но согласились, что это разумно, учитывая стиль работы местного криминала. Да и опыт лишним не бывает. Особенно после того потрясающего провала, когда Эл почти два часа следил за пустым флаером, потому что «пас» Хелен по её комму, а танцовщица просто оставила все гаджеты в салоне «корвета»… Хелен появилась из подъезда, и Андрюха передал сигнал, что объект зафиксирован. Маша двинула пальцами, отдавая команду комму на обработку данных, получила подтверждение и мурлыкнула в микрофон: – Работай. – Принял. Только, Мари, эта лярва идёт не к стоянке. – Фи, Андрэ, вы пошляк! Разве можно так относиться к представительнице самой престижной профессии? – Самой древней? – Ну, может где-то она и древняя, а тут престижная. Слышал про их богиню? – Слышал, – Андрей усмехнулся. – Только наш объект с этой компашкой не в ладах. Интересно почему? – Это ревность. Банальная ревность. Она лучше танцует, лучше сложена, и она интригует. Думаешь, почему она всегда в очках на пол-лица лица или в маске ходит? – Думаешь, поэтому? – Обольстительная и таинственная незнакомка – разве это не одна из ваших фантазий? – Маша улыбалась. Лёгкий трёп во время слежки не возбранялся. Каждый из них был обучен не терять концентрацию, выполняя несколько дел разом. Виртуозы вроде того же Андрея вообще могли писать стилом правой рукой и набивать на комме левой, причём работая над разными текстами или программами. «Что-то не так». Маша нахмурилась, пытаясь осознать, что случилось, что именно из увиденного на камерах её встревожило. Нет, всё было в порядке. Тревога высунула нос и спряталась, не дав себя опознать. Значит, наверное, это какая-нибудь ерунда. Тем временем объект зашла в небольшое кафе-пекарню. Вся команда уже знала, что стриптизёрша обожает маленькие местные булочки. Пекли их не везде, в большинстве заведений просто вынимали из синтезатора, а объект любила именно запечённые, с хрустящей корочкой, прямо из печи, с какой-то остро-горькой приправой, отдалённо напоминающей чеснок. Таких пекарен было немного, и Хелен знали в каждой из них. – Учись! – Чему это? – Сколько она этих плюшек поедает? Я уже со счета сбился… Картинка есть? – Есть. Передать? – Давай. Маша снова зашевелила пальчиками и переключила на Андрея изображение с камер. Вот действительно, как эта умудряется есть столько булок и не толстеть? Маша была противником пластики и старалась держать себя в форме, что с её работой было в принципе несложно, но уплетать такое количество сдобы? Нет, пожалуй, Маша себе не могла такого позволить. Впрочем, их объект ежедневно на сцене такие пируэты выкручивает, и просто так, и у шеста, что нагрузки у неё похлеще, чем у военных в мирное время. Маша бросила взгляд на картинку. Да уж, «таинственная незнакомка». Короткое обтягивающее чёрное платье, открывающее длиннющие ноги в черных же колготках, ярко-красная фантазийная накидка с капюшоном и тёмные очки-кошки на пол-лица. Вульгарщина ведь! Но мужики пускают на такое слюни. – Смотри, Андрюша, не запади на неё. – Ревнуешь? – Да иди ты! – Интересно, а что под такое… платье можно надеть? Как думаешь? – Ничего. – В смысле? – В прямом. Ничего там нет. Только колготки-паутинки. Так, завязываем, она собирается. – Принял. – Дюш, поаккуратнее. – Не впервой. Маша переключилась на другие камеры. Объект вышла из пекарни с пакетом булочек и пошла… опять не в сторону стоянки. Что за ерунда? Собралась в один из домов? Но зачем?! Неужели всё-таки встретится с этой Сонел и они наконец-то получат реальное подтверждение, что эти девицы работают вместе? Нет, она совсем в другую сторону двинулась. «Третий, перегони флаер к повороту!» – скомандовала Маша, стараясь перехватить наблюдение с остальных камер. В принципе, ничего сложного, но вот на маленькой улочке, куда свернула объект, камеры упорно не хотели давать нужную картинку. – Дюша, если она повернёт налево, я не смогу её вести. Там камеры не работают. – А транспортные? – Сейчас поищу. Вот Эл наверняка мгновенно нашёл бы и включил камеры – на припаркованных вдоль улицы флаерах или частные, у магазинов и подъездов. Маша так не умела, и вся надежда оставалась на дорожный контроль, раз городское наблюдение там не работает. – Она сворачивает. Я за ней. – Так… Есть картинка. Две дорожные камеры давали хоть и не идеальное, но достаточно чёткое изображение, и объект вдруг посмотрела прямо в одну из них и как-то очень зло ухмыльнулась. Маша отшатнулась от визора и, нахмурившись, заново прокрутила момент. Нет, показалось, но ощущение чего-то нехорошего, недоброго уже не покидало. – Она уходит во дворы. Иду за ней. Томительно потекло время. Минута, две… три. И тут Машу затрясло. Это же Тирана, это не какой-нибудь Вохл или Сахай! В городах Сахай даже во время мятежа работали все камеры! А тут… – Красная готовность! – она всё-таки решилась и переключилась на общую частоту. – Маша? Что? – шеф откликнулся немедленно. – Не знаю, опасно, плохо… не знаю. Предчувствие, Серёж…Сергей Иванович… – она чуть не плакала, не понимая, почему. – Понял, – шеф, как всегда, вместо привычного «принял» выдал что-то своё. Тут же посыпались команды. Маша вздохнула, откинулась на спинку кресла – и чуть не вскочила. Что, дура, обрадовалась, что ответственность теперь не на тебе?! Она ещё раз проверила камеры, а потом сделал то, что надо было сделать сразу – попыталась «нащупать» Андрея. Маша без особых усилий почуяла напарника – вернее, его агрессивный азарт. И это было плохо. Плохо, плохо, очень плохо! Сколько раз их предупреждали, что нельзя увлекаться, что это опасно: увидеть впереди победу и ломануться сломя голову… «Андрюша, спокойнее, спокойнее!» – взмолилась Маша, пытаясь передать эти мысли напарнику. Вроде получилось даже, но она опоздала. Боль, тьма, запредельное изумление – «Что происходит?!» – и такой же запредельный ужас накрыли её с головой. И даже понимание того, что это всё – чужое, не её, ситуацию не спасало. Маша не знала, закричала она или нет. Вся жизнь сосредоточилась на кончиках пальцев, на кнопке общей тревоги на брелоке, но тьма захлестнула, не давая дышать или пошевелиться. Кресло куда-то исчезло, пол ударил по щеке, и она потеряла сознание. Первое, что Маша почувствовала – боль в сведённых пальцах левой руки. Они сжимали что-то твёрдое и не хотели расслабляться. Маша села, уставилась на руку, не понимая, что случилось и почему кнопка не нажата. Она же её нажимала, точно! Или только подумала, что нажала… Но зачем она поднимала тревогу? Что случилось? «Андрей!!!» Маша схватилась за кресло, встала на колени, в панике огляделась. Где гарнитура? Видимо, слетела, когда она упала. Что вообще происходит? Сколько прошло времени? Что с Андреем? Где Сергей? Гарнитура лежала на полу прямо под носом, Маша просто умудрилась не сразу её увидеть. Руки тряслись, особенно левая, Маша кое-как нацепила ларингофон, сунула наушник в ухо. – … по другой стороне. По другой. Гусь, спокойно! Кот, подгони флаер… Маше понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: она каким-то образом всё-таки подняла тревогу. Или прошло уже много времени? Нет, тогда её саму точно бы уже нашли… – Шеф… Но как…