— Ты знаешь, в этом нет совершенно никакого смысла, — начал я. Дебора злобно посмотрела на меня, стукнула запястьем по рулю и сказала: — Ну давай жги. — Другие жертвы оприходовал Курт, — продолжил я. — А его кто? Руководитель бойскаутского отряда? — Деб надавила на сигнал и стала объезжать аварию по встречной полосе. Она увернулась от автобуса, дала по газам и проскочила ярдов пятьдесят, пока затор не остался позади. Я сконцентрировался на том, чтобы восстановить дыхание, а затем подумал, что все мы однажды умрем, поэтому, рассуждая в глобальном масштабе, не важно, по чьей вине это произойдет. Не очень приятные размышления, но они хотя бы позволяли мне не сдерживать крик и не пялиться с ужасом в окно, пока Дебора наконец не съехала на нужную крайнюю полосу Первой автомагистрали. — Здорово, — оценила Эстор. — А можно еще? Коди с энтузиазмом поддержал сестру кивком. — И сирену можно включить, — добавила Эстор. — Почему ты не используешь сирену, сержант Дебби? — Не называй меня Дебби, — огрызнулась Дебора. — Просто не люблю ездить с сиреной. — Почему? — не унималась Эстор. Дебора с шумом выдохнула и взглянула на меня. — Законный вопрос, — поддержал я детей. — Потому что от нее слишком много шума, — ответила Дебора. — Может, я просто поведу машину? — Ладно, — согласилась Эстор, хотя было видно, что Дебора ее не убедила. До Гранд-авеню мы ехали молча, и я использовал паузу, чтобы хорошенько все обдумать и даже изобрести что-нибудь полезное. Не получилось, зато на ум пришло нечто заслуживавшее упоминания. — А что, если убийство Курта — просто совпадение? — предположил я. — Да ты сам себе не веришь, — ответила она. — А если он пустился в бега? Может, хотел по-быстрому сляпать новые документы, да не у тех, или решил смыться из страны тайно, вот и нарвался. На свете полно плохих парней, на которых можно наткнуться ненароком в его-то положении. Это звучало неубедительно даже для меня самого, но Дебора обдумывала мои слова несколько секунд, жевала нижнюю губу и то и дело по рассеянности нажимала на сигнал, обгоняя очередную «подменную» машину[51], принадлежащую какому-то отелю. — Нет, — наконец сказала она. — Его поджарили, Декстер. Как первую парочку. Вряд ли это имитация. Я снова чувствовал, как сгущается мрак у меня внутри, там, где когда-то жил Темный Пассажир. Я закрыл глаза и попытался обнаружить хотя бы крохотные следы присутствия своего некогда постоянного спутника, но тщетно. А открыв глаза, увидел, что Дебора ускоряется, обходя ярко-красный «феррари». — Но люди же читают газеты, — упорствовал я. — А имитаторы были во все времена. Она подумала еще и покачала головой. — Нет, — сказала Дебора наконец. — Я не верю в совпадения. Не в этих обстоятельствах. Оба тела сожжены и обезглавлены, и это совпадение? Нет уж. Надежда всегда умирает тяжело, но при всем при том я вынужден был признать, что Деб права. Обезглавливание и сжигание не совсем стандартные процедуры и нехарактерны для нормального, среднестатистического убийцы, который не станет церемониться: тюк по темечку, гирьку к ногам, и в воду — поминай как звали. Так что, по всей вероятности, мы в скором времени должны были узреть тело того, кого с уверенностью считали убийцей и кто был убит тем же способом, что и его жертвы. Все это могло бы быть достаточно смешным, если бы не было так огорчительно печальным, угрожающим обыкновенному течению жизни. Однако Дебора предоставила мне очень мало времени на обдумывание, снова став раздражительной; она одним махом преодолела транспортный поток в центре Коконат-Гроув и остановилась на автостоянке возле парка «Бэйфорд», где уже царил знакомый цирк: три полицейские машины и Камилла Фидж, сдувающая пылинки с отпечатков пальцев на разбитом красном, «гео», припаркованном на одном из мест. По-видимому, это машина Курта Вагнера. Я высунулся из окна и огляделся, но даже и без внутреннего голоса, который нашептывал мне обычно подсказки, мой наметанный глаз сразу заметил: чего-то здесь не хватает. — А где тело? — осведомился я у Деборы. Сестрица уже шагала к воротам яхт-клуба. — На острове, — бросила она. Я моргнул и вылез из машины. Не знаю почему, но при мысли отеле на острове волоски у меня сзади на шее встали дыбом, однако, блуждая взглядом по воде в поисках ответа, я не ощутил ничего, кроме полуденного бриза, который гулял в соснах барьерных островов Диннер-Ки и пронизывал насквозь мою внутреннюю пустоту. Дебора подтолкнула меня локтем. — Ну, давай, — наседала она. Я посмотрел на заднее сиденье, где были Коди и Эстор, которые только что овладели искусством самостоятельно высвобождаться из ремней безопасности и намеревались выбраться из машины. — Вы остаетесь здесь, — сказал я. — Я скоро вернусь. — А ты куда? — поинтересовалась Эстор. — Мне надо вот на тот остров. — А там мертвый человек? — спросила она. — Да, — ответил я. Она глянула на Коди, а потом снова на меня. — Мы тоже хотим пойти, — заявила она. — Вам категорически нельзя. Мне неприятностей с вами хватило в прошлый раз. Если я покажу вам труп, то и сам им стану благодаря вашей маме. Коди подумал, что это очень весело, издал смешок и даже замотал головой от восторга. Я услышал окрик и посмотрел сквозь решетку ворот на эспланаду. Дебора уже была в доке, собираясь сесть в полицейскую лодку, привязанную там. Она помахала мне рукой и крикнула: — Декстер! Эстор топнула ногой, чтобы привлечь мое внимание, и я снова посмотрел на нее. — Вы должны оставаться здесь, — повторил я, — а мне надо идти. — Но, Декстер, мы тоже хотим поехать на лодке, — уперлась она. — Вам нельзя, — сказал я. — А если будете себя хорошо вести, мы поедем кататься на лодке в выходные. — И смотреть на мертвого человека? — спросила Эстор. — Нет, — ответил я. — Мы пока больше не будем смотреть на мертвые тела. — Но ты же обещал! — воскликнула она. — Декстер! — снова Харкнула Дебора. Я помахал ей, но она, очевидно, ожидала другой реакции, потому что яростно мотнула головой, подзывая меня к себе. — Эстор, я должен идти, — сказал я. — Оставайтесь здесь. Поговорим позже. — У тебя все время «позже», — пробормотала она. Проходя мимо ворот, я остановился и заговорил с полицейским, стоявшим там, — крупным могучим человеком с темными волосами и очень низким лбом. — Не могли бы вы приглядеть за моими детьми? — попросил я. Он воззрился на меня: — Я тебе что, детский сад? — Всего несколько минут. Они послушные. — Ага, «пригляди», тоже мне развлечение, — уперся он, но не успел закончить фразу, как совсем рядом послышалось движение и около нас возникла Дебора. — Черт подери, Декстер! — воскликнула она. — Тащи свой зад в лодку! — Погоди, — сказал я, — мне надо найти того, кто посмотрит за детьми. Дебора стиснула зубы. Потом глянула на большого копа и прочла его именную табличку. — Сушински, — сказала она. — Смотри за долбаными детьми. — Ну вы что, сержант, — взмолился тот. — Ну ради Бога! — Сказано тебе: сиди с детьми, черт подери, — повторила она, — может, научишься чему-нибудь. Декстер, вали в чертову лодку, шевелись, вперед! Я покорно повернулся и повалил в чертову лодку. Дебора большими шагами обогнала меня и уже сидела в лодке, когда я в нее только забирался, а коп, находившийся у руля, направил суденышко к одному из маленьких островков, лавируя между лодками, стоявшими на якоре.