Перчик же… вернее, Персик, но этой скотине все равно, а я уже привыкла. Не менять же собственных привычек! Так вот, этот рыжий котяра в доме тети не привык долго сдерживать свои природные порывы, поэтому из сумки теперь недвусмысленно пахло кошатиной. Наверняка все мои вещи пропитались этим запахом. Я произнесла те слова, которые воспитанная леди не должна знать. Во-первых, потому что осталась без одежды, а во-вторых, потому что кот, подкравшись, царапнул меня за ногу и тут же уставился пронзительными золотисто-рыжими глазами. – Мяу! – громко и требовательно произнес он, явно намекая на то, что голоден. – Мяу!!! – Не ори! – одернула я Перчика. – Еще не хватало ссор с соседями! Кот вновь фыркнул, демонстрируя, что чихать он хотел на остальных и вообще это мои проблемы. Из опасений, что на этот кошачий концерт в дверь действительно кто-нибудь постучится и устроит скандал, пришлось идти в соседнюю комнату, представлявшую собой эдакую кухню-гостиную: небольшая плита, раковина и обеденный уголок с вытертым диваном. Еды у меня не было. Я достала из холодильного шкафа баночку с йогуртом, купленным вчера по дороге в общежитие, и налила коту в блюдце: – Вот. Кот презрительно фыркнул и скорчил брезгливую мину. – Ну извини, – отозвалась я. – Ничего другого нет. Но если не хочешь, заставлять не буду! Тяжело вздохнув, Перчик все-таки подошел к блюдцу и начал есть, всем своим видом показывая отвращение. Я подозрительно посмотрела на йогурт, принюхалась и на всякий случай отставила, решив проверить, что станет с котом после трапезы. А заодно прикинула, куда спрятать труп, если рыжее чудовище все-таки умрет. Черепушка вновь проквакала четверть часа, и, спохватившись, я вернулась в спальню, размышляя, что мне надеть. Относительно чистым был лишь мой дорожный костюм: белая блузка с бантом на шее, голубой шерстяной жакет и бежевая юбка в тонкую белую полоску. Но в нем меня уже видели вчера, а два раза надевать одно и то же – дурной тон. Во всяком случае, так меня учила моя мама. Теоретически я была с ней согласна, но идти на ректорское собрание в новом, но провонявшем котом платье было бы еще более дурным тоном. Тяжело вздохнув, я облачилась в дорожный костюм. Шляпку надевать не стала, просто уложила волосы в модную прическу, скрепив локоны замысловатыми гребнями из панциря горгульи – жуткого монстра, жившего как раз в вечных снегах за Северными горами. После чего, капнув на запястья свои любимые духи «Аромат пламени», я поспешила на педагогический совет. Учебные корпуса представляли собой несколько трехэтажных зданий из красного кирпича, соединенных галереями на уровне второго этажа. Закаленный в магической печи, кирпич гасил неустойчивый магический фон юных адептов. В столичной академии стены штукатурили и белили, что в сочетании с бирюзовыми крышами придавало учебному заведению нарядный вид, здесь же явно экономили с момента постройки: в некоторых местах кирпич слегка крошился по краям. Минут пять мне понадобилось, чтобы доказать упрямому троллю-охраннику, до моего появления мирно дремавшему на входе, что я действительно новый преподаватель, а не нерадивая адептка, стремящаяся на спор попасть внутрь академии. Решающим аргументом было указание на то, что портал для адептов еще не активирован и все они прибудут завтра. Тролль подумал и все-таки впустил, после чего вновь заснул. Я скрежетнула зубами: надежда на то, чтобы спросить кратчайший путь, рухнула, и мне придется самой искать дорогу. Внутри академия выглядела не лучше: мрачные стены с облупившейся по углам краской – желтой, как и положено в учреждениях, принадлежащих короне. Рассохшиеся доски пола, скрипящие под ногами. Даже отмытые до блеска окна казались мутными из-за дождя. В здании было тихо. Эдакое затишье перед бурей. Скоро сводчатые коридоры наполнятся адептами, преподаватели будут торопиться в аудитории на лекции, а в лабораториях прогремят взрывы от неумелого использования боевых заклинаний. Согласно плану здания, ректорский кабинет и примыкающий к нему зал совета находились в конце коридора. И, разумеется, как ни торопилась, я все равно опоздала. Вбежала уже тогда, когда собрание началось и ректор, высокий седовласый мужчина с военной выправкой, говорил свою приветственную речь, торжественным эхом отражавшуюся под сводчатым потолком зала совета. Деревянные панели и цветные витражи придавали огромному помещению излишнюю, на мой взгляд, помпезность. Сразу вспомнились легенды про рыцарей и прекрасных дам. Сейчас ни рыцарей, ни дам не было. За огромным столом сидели преподаватели академии. В основном люди, хотя я заметила несколько эльфов и даже пару гномов. Все они обернулись на скрип двери и теперь рассматривали меня с неприкрытым любопытством и некоторым осуждением. Заметив, что я замерла в дверях, ректор вопросительно приподнял брови – жест, отработанный годами на нерадивых адептах. – Простите, юная леди?.. – Он выразительно замолчал, ожидая, пока я назову свое имя. – Патриция Флоу, младший преподаватель факультета теоретической магии, – представилась я, все еще задыхаясь от бега по галереям. Не самое лучшее начало новой жизни. – Рад, что вы решили присоединиться к нам. – Тусклые глаза ректора смотрели недовольно. – Извините… – Я попыталась выдавить улыбку, чувствуя себя так, словно вновь опоздала на лекцию. – Я… я заблудилась… – Даже так? – хмыкнул ректор. – Надеюсь, к следующему собранию вы выучите дорогу? Это очень легко, поверьте! Среди преподавателей раздались сдавленные смешки. – Да, сэр. – Не желая начинать с конфликта, я заняла единственный свободный стул. Ну, Перчик! А ведь из-за него я даже не позавтракала! Надо срочно решить вопрос с отправкой кота домой. Ректор тем временем продолжил говорить о планах повышения годовой успеваемости. Преподаватели делали вид, что внимательно слушают, но я то и дело ощущала на себе их пристальные взгляды. И если мужчины в основном были заинтересованы, то у женщин я однозначно вызвала неприязнь. Еще бы! За последнюю тысячу лет жители северных провинций так и не смирились, что стали лишь частью огромной империи Ниневии, и до сих пор жаждали независимости. Признаться, эти мысли лично мне казались несусветной глупостью: слишком много воды утекло с тех пор, когда имперцы присоединили к своим территориям Северные горы. Сейчас выход земель из состава империи был лишен всякого смысла: маленькая страна все равно слишком бы зависела от могущественного соседа. Понимая, что сидеть опустив глаза означало признать себя виновной, я подняла голову и… чуть не свалилась со стула, встретившись с пристальным взглядом того самого мужчины, с которым вчера… от которого сбежала ночью. Он сидел, слегка откинувшись на спинку стула, и насмешливо смотрел на меня, скрестив руки на груди. В голове зашумело. Я опустила взгляд, судорожно пытаясь придумать, что делать дальше. Но мыслей не было, ни одной. Ладони вспотели, а тело то и дело охватывало волной жара и… желания? Определенно это было желание. Голова кружилась, грудь под блузкой отвердела, а низ живота то и дело сводило сладкой судорогой. Украдкой я вновь взглянула на мужчину. Он все еще смотрел на меня, а на полных, чувственных губах играла улыбка, словно он знал, о чем я сейчас думаю. По спине пробежала дрожь. Ворот его рубашки был расстегнут, белизна ткани подчеркивала золотистую загорелую кожу. Мне до боли захотелось провести по этой коже пальцами, расстегнуть пуговицы, обнажая восхитительное тело… – Мисс Флоу! – Строгий голос ректора прорвался сквозь пелену, заставив вздрогнуть. Опомнившись, я нервно сглотнула и выжидающе посмотрела на главу академии: – Ректор? – Почему-то под взглядом бесцветных глаз, слишком пристально следящих за мной, я чувствовала себя, словно напроказившая адептка. – Вы ничего не хотите сказать своим коллегам? – недовольно поинтересовался он. Приветственная речь… я и забыла об этом! Давняя традиция, когда новый преподаватель обращается к коллегам, уверяя их в своей лояльности. Я хотела подготовить ее с утра, но из-за суматохи упустила из виду! В растерянности прикусила губу и опять взглянула на мужчину, от которого сбежала ночью. Он явно усмехался, прекрасно понимая, чем вызвано мое смущение. – Да, я… – Голос срывался, пришлось прокашляться, вызвав ехидные улыбки коллег. – Я хотела… Я признательна за приглашение… это честь… Я очень рада работать со всеми вами… здесь… в Йоршаде… Как ни старалась, в последних словах скользнуло отчаяние. Я с вымученной улыбкой обвела взглядом преподавателей, отметив тех, кто недовольно поморщился. Одна особо чопорная матрона, сидевшая рядом с ректором, достаточно громко фыркнула, выражая возмущение моей бестолковой фразой. – Боже, и это теперь будет преподавать! – прошипела она. – В мои времена такая речь была просто позором! Я вспыхнула и хотела ответить, но в последний момент промолчала. Замечание не было адресовано мне лично, и отвечать на него означало заранее испортить отношения со всеми. Пусть лучше коллеги считают меня глупышкой, чем бойкой на язык нахалкой. – Ну что ж… – Ректор был явно обескуражен. – Надеюсь, что Департамент магического образования не ошибся, рекомендуя вас нам, и на своих лекциях вы будете более красноречивой! А это он зря. В глазах коллег я и так была южанкой, захватчицей, и упоминание о том, что академии меня фактически навязал департамент, произвело отнюдь не самое благоприятное впечатление на преподавателей. Недовольство во взглядах сменилось откровенным презрением, гномы скривились, а сидящий с надменным видом напротив меня эльф приподнял бровь, выражая изумление. – И помните: послезавтра начало учебного года, что означает ночные безобразия в кампусах. Стражи города предупреждены, но прошу всех также быть к этому готовыми, с главными воротами я решу сам! – Опять невозможно будет пройти до утра? – возмутился кто-то. Ректор смерил нарушителя спокойствия строгим взглядом: – Вам никто не мешает оставаться на территории академии и следить за порядком в кампусах, магистр Эрроу! – И пропустить общение с коллегами?! – На этот раз возмущение было более искренним. – Эрроу, в прошлом году ваше общение с коллегами закончилось магической дуэлью и обрушением крыши старого корпуса! Это хорошо, что остаточная энергия развеялась раньше, чем дошла до развалин тюрьмы! – отчеканил ректор. – Да, но орки сами виноваты! – возразил преподаватель, пока остальные усмехались, по всей видимости, вспоминая тот эпизод. Я вновь почувствовала себя чужестранкой. Ректор Норрик поднял руку, призывая всех к порядку. – На этом все. – Он поднялся, и я с изумлением заметила, что все это время он сидел на огромном стуле, выточенном из камня. Признаться, ректорское место больше напоминало трон: высокая резная спинка, по которой замысловатым узором вились национальные цветы северных земель: колючий астриум, по преданию отгоняющий злых духов, и веточки эрики, исцеляющие от всех болезней. – Приятного учебного года! – Ректор вышел. Преподаватели повскакивали со своих мест, зашумели, будто адепты на перемене. – Нет, ну вы подумайте, каждый год одно и то же! – бурчал пожилой магистр Эрроу. – Словно нельзя сделать отдельный вход для преподавателей! – Брось, Квентин, это же традиция! – рассмеялась одна из женщин, сидевших рядом. – Пойдем я угощу тебя кофе и настоящей сигарой! – Да, но… – Магистр позволил увести себя. Я тоже поднялась и с досадой взглянула на выход из кабинета. Здание было слишком старым, двери – узкими, вдобавок открыли почему-то одну створку, и на пороге возник затор. С виду благообразные мужчины и женщины уверенно проталкивались вперед, точно от этого зависела их жизнь. В любое другое время я бы спокойно подождала, но не теперь, поскольку мой незнакомец встал и решительно направился ко мне. Я вздрогнула и устремилась к выходу, делая вид, что тороплюсь. Впрочем, отчасти это была правда: в моих комнатах оставался Перчик. Кто знает, что может выкинуть это животное! Меня сразу же оттеснили к дубовой створке, два раза наступили на ногу, потом заехали локтем под ребра. Я готова была стерпеть все, если бы мне удалось ускользнуть, но я все еще оставалась в зале совета. Чья-то рука по-хозяйски легла мне на талию, и я почувствовала, как меня потащили обратно. Спасительный выход явно отдалялся. Я оглянулась, уже понимая, кого увижу за спиной.