Две полоски. Смотрю на тест на беременность и не верю своим глазам. Хотя, диагноз очевиден, мне просто не хочется в него верить. Руки дрожат от волнения, а в голове немного штормит после рвоты, которая стала моим ежедневным спутником. Вытираю рукой холодный лоб, но волнение таким способом не снять. Как же все усложняют эти две полоски! Я представила себя мамой, и мне поплохело еще больше. Ну, какая из меня мать? Вот карьеру делать, проекты развивать — тут да, я — мастер. Но родить ребенка… Ладно еще, родить. А что потом? Ведь ребенку мама нужна. А я такого для своей жизни никогда не планировала, не мечтала о ребенке. Знаю, многие женщины видят свое счастье только в кругу семьи, где есть муж и дети. Но я мечтала просто о комфорте, спокойной уверенности в завтрашнем дне. Мне хотелось совсем не мокрых пеленок и детского крика. Наоборот, я всегда была уверена, что меня вполне можно отнести в категорию чайлд-фри. А теперь… Эти полоски, пока еще нечеткие, они меняют всю мою жизнь. Медленно, все еще сжимая в руке тест, я сползаю по стеночке на пол. И почему казалось, что со мной такого произойти не может? Странная я, наверное, женщина. Но саму мысль, что могу забеременеть, я гнала прочь, думая, что уже слишком поздно для всего этого. Глупо, конечно. Тридцать семь — не возраст, чтобы списывать себя со счетов. Знаю. Но мне все казалось, что со мной беременность и дети приключиться не могут. Самой теперь странно, что я могла когда-то так всерьез считать. Вот же идиотка! — Детка, у тебя все хорошо? — стучит в дверь ванной Глеб. Еще бы он не стучал. Я сижу тут уже полчаса, не меньше. Любой нормальный мужик заволновался бы. — Кира, отзовись, я волнуюсь, — снова подает он голос из-за двери. Поднимаюсь с пола и, громко выдохнув, выхожу из ванной. — Что с тобой? На тебе лица нет, — Глеб тут же подхватывает меня под руку. — Кажется, я немного беременна, — говорю, виновато улыбаясь. Глеб замер. Поднимаю глаза. Его челюсть упала вниз, и в глазах промелькнули тысячи эмоций разом. Наверное, его выражение лица можно было бы назвать смешным, если бы не было так грустно. — Ты уверена? — ожил он, наконец. — Вот, — протягиваю ему тест с двумя полосками. Глеб берет бумажную полоску, смотрит на нее, не моргая. Молчит. Мне даже не по себе от такой реакции. Ладно, допустим, он не ожидал. Так и я тоже совсем этого не планировала. Но чтобы вот так молчать? — Ты не рад? — спрашиваю осторожно. Он с трудом переводит на меня взгляд, всматривается в глаза. Что он в этот момент думает — одному Богу известно. — Почему же? — говорит, улыбаясь натянуто. — Конечно, я рад. — Если ты не хочешь ребенка, так и скажи, — говорю мужу. Очень уж странной мне кажется натянутость его улыбки. — Нет, детка, — Глеб уже полностью взял себя в руки, — конечно, я хочу ребенка. Просто я совсем не ожидал. И он за руку ведет меня в гостиную, усаживает на диван. Конечно, ты не ожидал. Мы ведь никогда не обсуждали этот вопрос. Столько времени провели вместе, планировали свадьбу, давно живем вместе. Но вот о детях ни разу разговор не зашел. Даже странно теперь немного от этого. Ведь мужчина и женщина, когда оформляют союз, то планируют семью? Или хотя бы обсуждают вероятность появления детей? Но у нас с Глебом с первого дня все не так, как у всех. Вернее, не так, как было у меня с мужчинами до него. И, если раньше мне казалось, что это все прошлые отношения были какими-то неправильными, то теперь я уже в этом не уверена. Конечно, он может быть немного взволнован. Даже удивлен. Быть может, он уже думает о том, как теперь у нас все будет дальше. А почему я решила, что это ребенок Глеба? С тем же успехом малыш может быть от Артура. Черт, это было бы ужасно вдвойне! И вот на этой мысли мне окончательно поплохело. Ладони похолодели, а к горлу снова подступила тошнота. Нет, только не сейчас. Нам нужно все обсудить, я должна понять реакцию мужа. А эти постоянные позывы обнять фаянсового друга только мешают мыслить здраво. И как поступить? Хочу я оставить этого ребенка? Захочу ли оставить, если окажется, что это ребенок Артура? Голова кругом от этих мыслей. — Что мне теперь делать? — не осознавая, я задала этот вопрос вслух. — Что мы будем делать, ты хотела сказать? — поправляет меня муж. Я вздрагиваю, перевожу взгляд на его лицо. — Ты точно хочешь ребенка? — Почему ты сомневаешься? — Просто раньше мы никогда не говорили о детях. Я думала, что тебе это не нужно. Всматриваюсь в его лицо, стараясь прочесть по нему все его затаенные мысли. Но разве мне это хоть когда-то удавалось? Только Глеб всегда решает, какие его мысли мне позволено узнать. — Конечно, я хочу ребенка, — говорит Глеб примирительно. — Просто не ожидал. Ну, вот что тут сказать? У меня самый лучший муж. Остается только один вопрос — а что, если это ребенок Артура? А, если Глеб об этом узнает? Если муж узнает о нашей связи с его братом? Тогда он будет точно так же хотеть этого ребенка? Черт, как же все запуталось. Знала же, что ничем хорошим мой обман не закончится. С моим-то везением, по-другому и быть не может. Глава 31 Пятница. Вечер. Я заезжаю в свою бывшую квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи. Открываю двери, снимаю туфли, а потом быстро в спальню за вещами. Не знаю, почему я не вывезла все сразу послед свадьбы. Будто не спешила полностью переезжать к мужу. Впрочем, пришло время попрощаться с моей прежней жизнью окончательно. А квартиру можно сдавать и получать дополнительный доход. Так, а где большая сумка? Та, которую я покупала для своих командировок? Кажется, она в шкафу в прихожей. Выхожу в гостиную, но до шкафа так и не дохожу. Мой взгляд замирает на балконной двери, за которой стоит Артур. Думала ли встретить его здесь сегодня? Можно сколько угодно уговаривать себя, убеждая, что мне нет дела до мужчины. Можно любое количество раз сказать про себя, и даже вслух, что моего отношения к нему он не простит. Можно даже не открывать эту чертову дверь! Но кого я обманываю? Я ужасно, просто до дрожи в руках, соскучилась по нему. Все время, с нашей последней встречи в моем офисе, я, не переставая, думала о нем. И это сумасшествие, еще более явное, чем то, что было в самом начале наших отношений, не дает спокойно жить. Воспоминания о его руках и губах, о вкрадчивом шепоте и жарких ласках не выходят из головы ни днем, ни ночью. Сердце пропустило удар, а потом забилось в груди раненой птицей. Уйти? Нет, не смогу. Подхожу к двери, открываю ее. Неправильно? Да. Но когда меня это останавливало? Когда это останавливало его? Когда это вообще имело значение? Едва открывается дверь, мужчина вваливается в комнату, обхватывает руками мое лицо и впивается в губы. Жарко, жадно, на изломе чувств. Будто прошла вечность с тех пор, как он целовал меня в последний раз. Как голодный зверь, обрывая дыхание и отправляя мое нервное сознание в нокаут. — Я ждал тебя, — шепчет он мне в губы, едва разорвал поцелуй. — Почему ты не отвечала на мои звонки? И тут же снова накрывает мои губы своими, вбирая в себя поцелуй, как ненасытный хищник. Он не дает мне ответить на вопросы, да я и не хочу разговоров. — Хочу тебя, — шепчет, снова отрываясь от моих губ, и опять врывается в мой рот поцелуем. Меня сносит потоком его несдержанных чувств. Где-то слишком настойчивых, даже по-мальчишески ярких и сильных. Ощущение, будто меня уносит в параллельную реальность, где не имеет значение все то, что было важно до того, как он пришел. Обхватываю его шею руками, сжимая волосы на затылке, не давая ему отстраниться. Он только рвано выдохнул мне в губы, что-то невнятно прорычал, а потом подхватил меня под ягодицы и понес в комнату. Опустился со мной на диван, продолжая целовать, отрываясь от губ только для того, чтобы поцеловать шею, провести языком по обнаженному участку кожи в вырезе строгой деловой рубашки. — Тебя так долго не было, малыш, — шепчет Артур, — я уже начал думать, что ты больше не придешь. А я и не думала приходить. Хотя нет, конечно, думала. И скучала ужасно. А еще, представляла себе нашу встречу в мельчайших подробностях. Но как же трудно признаться в этом. Будто я зык прилип к небу, будто кто-то может наказать за это, как за неверное решение задачи в школе. Артур намного младше меня, но он не стесняется признаться в своих чувствах. Мне даже кажется, что прорвало, и теперь он не может остановиться, вываливая на меня свою нежность и собственническую страсть. Я тяну за край его майки, стягивая ее с мужчины. Идеальное тело, от которого я всякий раз прихожу в восторг. Горячая кожа обжигает подушечки пальцев, я провожу рукой по татуировке в виде дракона — это мой личный фетиш и давно уже стало интимным ритуалом для нас обоих.