Проводив гостью до крыльца, Даша попрощалась с ней и пошла обратно, светя себе под ноги фонариком. – Надо будет посмотреть у бабушки в сарае фонарик для Тани, – подумала она автоматически, – вроде я видела там десяток таких же. В сарае у бабушки был склад всякой всячины, которую ей приносили благодарные просители. Денег за лечение бабушка не брала, поэтому несли все, что только считали нужным, что может пригодиться, по их мнению, бабушке, от фонарика, до садового фонаря или даже телевизора. Именно поэтому в доме стояла самая современная техника, плазменный телевизор, а не старый «Горизонт» и дорогущие венские стулья на кухне. Даша едва шагнула за порог, тут же позвала домового. – Додо, иди вкуснятину есть. Хозяин явился на зов тут же, усевшись чинно на стул, и приготовил ложку, чуть больше его ладони. Но заметил, что девушка чем-то огорчена и спросил: – Ну, и чем ты недовольна? – Гостьей своей я недовольна, не нравится она мне, какая-то она неестественная, мутная, придурковатая что ли. Всё ей хорошо, всё ей нравится, что не скажешь, на всё реагирует с восторгом, с тортиком вон приперлась. – Да что не так-то? – удивился домовой, – сидели же нормально, чай пили, болтали. И никакая она не придурковатая, просто наивная малость, как в десять лет забрали из семьи, так и застыла девка в своем коконе, а теперь потихоньку разворачивается, в бабочку превращается. Три года, почитай, в холопках ходила, а теперь свободу почуяла. Она же, как щенок, жизни радуется, это же хорошо. Додо потянулся за тортиком, который испекла Даша. – Не бери эту гадость, он не съедобный, возьми Татьянин. Хотя, дай, я попробую, а то может и этот есть нельзя, ещё не хватало домового отравить. – Не лапай, моё, – хозяин вдруг треснул девушку по руке ложкой, – это тебе невкусно, а мне нормально. Он подтянул тарелочку с Дашиным надкусанным куском и начал быстро уплетать лакомство. Девушка, глядя на Додо начала подозревать неладное. Она взяла нож, и отрезала от своего тортика маленький кусочек. – Не тронь, говорю, – он потянул тарелку с тортом на себя, – ты сама сказала, тебе невкусно. Даша схватила тарелку с другой стороны и потянула на себя. – Додо, не будь таким жадным, дай хоть кусочек съесть. И вообще, я для себя пекла, а тебя положено угощать, а не кормить на убой. – А я сгущенку припёр для себя, а не для того, что бы её тут всякие лопали, – домовой не хотел уступать. – Ну, знаешь, это наглость, – возмутилась девушка, – это не твоя сгущёнка, а наша. И ты не имеешь права её для себя брать. – А ты здеся вообще никто, и зовут тебя никак. Раскомандовалась тут. Я тебя вообще не слушаю, как хочу, так и живу. – Ах, так, – Даша уже вопила на весь дом, – ну и забирай свой тортик надкусанный, а я себе целый возьму, вот, – девушка подхватила тарелку с Таниным тортом и пошла с ним в комнату. Демонстративно включив телевизор, она села на диван и отломив ложкой, увесистый кусок затолкала его себе в рот. Торт оказался безумно вкусным, Даша зажмурилась и замычала от удовольствия. Из кухни донеслось жалобное: – Дааашааа. Ты весь-то не ешь. Дай мне хоть кусочек попробовать. Девушка ухмыльнулась и ответила с набитым ртом: – Не дам. Ты жадничаешь, и я буду жадничать. Думаешь, я не догадалась, что это ты подстроил, чтоб я свой кусок не съела? Так вот, раз ты такой жадный, я сама весь этот торт съем до крошечки. Лопну, но съем. – Дашенька, – произнёс хозяин елейным голосочком, – людям так много кушать нельзя, у них животик заболит. – Ничего, переживу как-нибудь. – Дашунечка, ну ты хоть чайком запей. – Додо, – девушка уже почти смеялась, – чего ты хочешь от меня? – Давай меняться, – из-за угла выглянула хитрая мордочка домового. – А у тебя сколько осталось? – Даша не хотела просто так сдаваться. Хозяин вытащил из-за спины тарелку с четвертью тортика. – У, обжора, – сказала она с укором, – у меня ещё много осталось, когда будет четвертинка, приходи. Додо тяжело вздохнул и, опустив голову, медленно поплёлся на кухню, девушка не выдержала и рассмеялась. – Ладно, мир. Пойдём. Она отнесла торт на кухню, аккуратно отрезала половину и переложила её на большое блюдо. – Это тебе, а остальное мне. Свою часть я положу в холодильник. И не вздумай слопать, понял? Домовой часто-часто закивал головой, как китайский болванчик, и шустро подвинул свою долю поближе. А свою часть девушка демонстративно убрала, затем села за стол и, пододвинув остатки своего тортика, отломала кусочек ложкой. – Ммм, вкусно, – удивлённо сказала она, а я думала, Таня прикалывается надо мной. – К чему? – спросил Додо, глядя куда-то поверх головы девушки. – Что, к чему? – не поняла она. – К чему она там прикалывается, там-то и приколоться не к чему, – домовой внимательно разглядывал шкафчики, висящие на стене. Даша обернулась и тоже посмотрела на шкафы. – А, ты об этом, – до неё вдруг дошло, о чём разговор, – нет прикалываться, не в смысле прикалываться, а в смысле того, что издевается, смеётся. Понимаешь? Хозяин сначала покачал головой отрицательно, затем замер и через несколько мгновений закивал. – И поэтому ты взъелась на неё, – хихикнул он, вновь взявшись поедать свою долю. – Неправда ваша, не из-за этого, и вообще, я на неё не взъелась, – возмутилась Даша. – Взъелась, взъелась, ещё как взъелась, – начал дразнить девушку домовой. – Сейчас как заберу тортик, – девушка наигранно сдвинула брови и сделала вид, что сердится, но Додо всё принял за чистую монету и, подскочив, обнял тарелку. – Не дам, моё. – Да хватит, – рявкнула Даша, уже рассердившись по настоящему, – успокойся и ешь нормально. Как дитё малое, честное слово. Ты лучше расскажи мне, как ты так сделал, что мне торт показался невкусным? – Не скажу, это мой секрет. – Ну и не говори, но сразу предупреждаю, если ещё раз надо мной так пошутишь, всю жизнь на печеньках будешь сидеть, и никаких тебе тортиков. Домовой тяжело вздохнул, и девушка услышала чуть слышное: – Дожился, заслужил. Девушка развивать эту тему больше не хотела, потому что в этот момент к ней пришло понимание. После того, как она прочитала записку бабушки, до неё начало доходить, что всё, что с ней случалось в эти дни не случайно. Особенно в голове засела фраза: «не поддавайся на его провокации». Девушка прикинула и так и эдак, и у неё получалась интересная история, которой она сейчас хотела поделиться с хозяином. – Додо, послушай, что я тебе скажу. Тебе не кажется, что черный человек приходит не просто так. Он пришел первый раз, посмотрел на меня и появился мужик с прыщавой мордой. Пришел второй раз, сразу после него появилась Таня, в третий раз пришел, я уж и не знаю, чего от него дальше ожидать. Такое ощущение, что он испытывает меня, и с каждым его приходом задача всё больше и больше усложняется. – Ерунда, – отмахнулся домовой, – не выдумывай. Как он может тебя испытать? – Не знаю. Может, как я буду вести себя в той или иной ситуации, может, он ждёт, чтобы я оступилась? – А зачем? – Да откуда я знаю. Только кажется мне, что всё это неспроста, и если честно, то уже начинаю бояться завтрашнего дня. Я ещё с Татьяной не разобралась. – Не забивай себе голову бабкиными сказками. Это на тебя погода плохо влияет. Иди, ложись спать, утро вечера мудренее. Завтра будет солнышко, ты выспишься, и все твои сомнения исчезнут. Но домовой не знал, как он окажется неправ. Ночью, когда Даша уже глубоко спала, в калитку постучали… Она спала крепко, ей ничего не снилось, и девушка не сразу поняла, что ее будит домовой. К плечу кто-то прикоснулся теплой, мягкой рукой и слегка потряс. – Ну, мам, – захныкала она, переворачиваясь на другой бок, – дай поспать, каникулы же. – Дашенька, вставай, так надо, – ответил совсем не мамин голос. – Что, уже утро? Пора вставать? – сквозь сон спросила она, еле открыв один глаз. – Пора, деточка, пора, – ответил хозяин, – гости на дворе. Даша с большим трудом поднялась и поплелась к выходу. Жизнь казалась несправедливой во всех отношениях. Чего это гостям так рано приезжать понадобилось? И именно в тот момент, когда ей так хочется спать. Открыв дверь, и увидев на небе луну, она сразу проснулась от удивления: – Да ты что, с ума сошел, ночь на дворе. – Пошли уже, там беда, – тихонько позвал ее домовой, держа в руках маленький, как будто мультяшный фонарик, – там за калиткой болезный.