– Таань, ты как? – с тревогой спросила хозяйка. Та ответить не успела, она медленно повернулась к Даше лицом, и рухнула на пол. – Вот же я дура бесчувственная, – ругнулась Даша и кинулась к подруге. Пришлось применять свою силу, переносить Таню на диван и идти в аптечку, за нашатырём. Кроме этого вонючего средства в бабушкиной аптечке практически ничего не было, поэтому и промахнуться было невозможно. Даша открыла флакончик и поводила им перед лицом. Таня фыркнула и закашляла. – Ну вот, слава богу, очухалась, – заулыбалась Даша, – ты чего так пугаешь? Таня, молча, улыбалась и смотрела на подругу. – Тань, ты чего молчишь? Головой что ли повредилась? Таня ещё шире начала улыбаться. – Тань, ну блин, ты чего? – Даша, представляешь, у меня есть собственный дом, – всё так же улыбаясь, заговорила Таня, – не временный, не брошенный, а свой. Как же это классно, Даааш. – Я очень за тебя рада, честно, – Даша поднесла руку к груди, – но, блин, Тань, ты прекращай такие закидоны. У нас лекарей в деревне всего два, это бабушка и ты. Бабушка в отъезде, ты в обмороке, и что прикажешь мне делать? Даша посмотрела подруге в глаза и обомлела: – Танька, у тебя же глаза разные. – Ну, да…Как и у всех. Один левый, другой правый. – Да нет, я не про это… У тебя один глаз синий, другой зелёный. – А, ты про это, – отмахнулась Таня, – так они у меня с рождения такие, говорят, какая-то наследственная болезнь. – Ага, наследственное ведьмовство твоя болезнь называется. Я где-то читала, что так ведьм вычисляли по разным глазам и большим родинкам. – Значит у тебя родинка, – заключила Таня. – Ага, на лопатке, смотри, – Даша задрала футболку и показала подруге родимое пятно. – Фига себе у тебя пятнышко. Не пятно, а целая картина «Щит и меч» называется. – Что, правда? Мне всю жизнь говорили, что родинка странная, но никто не мог понять, на что она похожа. Ну-ка сфотай мне её, я посмотрю. Даша подала девушке телефон. Таня сфотографировала родинку и начала что-то рисовать на экране. – Ты чего там калякаешь? – с интересом заглянула Даша. – Да вот, смотри какие чёткие линии. Вот щит, и его пересекает меч. Прям как герб у средневековых рыцарей. – Почему именно у них? – Ну, не знаю, – пожала плечами гостья, – я в детстве любила книжки читать о рыцарях. Мой любимый рыцарь был Айвенго. Я даже увлеклась после этой книги геральдикой. – Ну, вот поэтому ты и смогла разгадать мой ребус, – ухмыльнулась Даша, – прямо всё по мне и щит и меч. – Если щит и меч полностью подходят к твоему дару, тогда что значат мои разноцветные глаза? – спросила Таня. – Откуда я знаю, – пожала плечами Даша, – ну, зеленый, может быть кошачий, например. Может, ты как-то видишь по-другому. – Нормально я вижу, как все. – А ты уверена? Я бы в нашей ситуации так однозначно не утверждала. Тут каждый день такие новости, что сам не знаешь, что завтра прилетит. – Это уж точно. Ой, сколько уже натикало, – вдруг подскочила Таня, посмотрев на часы, – я опаздываю, ты мне велик даёшь или нет? – Да бери, – отмахнулась Даша, – стоп! А как ты поедешь? Ты нормально себя чувствуешь? – Да нормально всё, не переживай. Это я переволновалась маленько, но уже все в норме. – Ага, не переживай, я же теперь места себе не найду. – Даш, прекрати, у нас же связь теперь есть, так что меня можно, если что отследить. Всё, давай. Пока. Таня взяла велосипед, помахала рукой и покатила в сторону леса, а Даша, тяжело вздохнув, вернулась в кухню. На столе сиротливо стояла уже подсохшая яичница. – Кстати… На счет отследить… – девушка хитро улыбнулась, переложила на тарелку яичницу и вышла во двор. – Эй, ночной дозор, выйти из тени, – крикнула она, осматривая окрестности, во дворе ни один куст не шелохнулся, – ээй, кошак, жрать будешь? У меня яичница есть, остывшая, всё как положено для животных. В конце огорода зашевелилась картофельная ботва и утихла. Даша немного подождала и сказала: – Ну ладно, киса-киса. Кис-кис-кис. – Ну ладно, мяу, – раздался голос со стороны грядок с огурцами. – Господин надсмотрщик, меня очень волнует тот факт, что вы бродите по окрестностям голодным. Предлагаю подписать мирный договор и съесть эту чудную яичницу, – Даша поставила тарелку на землю, – я пошла, а ты ешь. Подглядывать не буду. Девушке очень хотелось посмотреть на говорящего кота при свете дня, но выглядывать из окна она не стала. Раз объявила перемирие, значит, в первую очередь сама обязана его соблюдать. Собрав всю свою волю в кулак, она пошлёпала на кухню жарить новую яичницу. Позавтракав, а может уже и пообедав, Даша отправилась изображать хозяйку в доме Тани. Выйдя из дома, в первую очередь, заглянула под лавку. Возле лавки не было ни тарелки, ни еды. – Тарелку верни кот-Бегемот, – негромко сказала Даша. – Не такой я уж и обжора, чтоб меня бегемотом называть, – послышалось из-за угла. Девушка, тихо хихикнув, на цыпочках прокралась к краю дома и заглянула за угол. Там сидел обыкновенный, но очень крупный черный кот и умывался лапками. – Ты со мной или дом будешь охранять? – громко спросила девушка. Кот подпрыгнул на месте, издав басистое: – Мяууу. – Чего орёшь-то? Я говорю, ты со мной? – С тобой. Тебя же на секунду одну нельзя оставить, опять что-нибудь натворишь. – Ну, пошли, я к Тане, – сказала Даша, и зашагала к калитке. Если бы сейчас кто-нибудь выглянул в окно, то увидел бы очень странную картину. По дороге шла Даша и мило болтала с большим черным котом, который гордо вышагивал рядом с девушкой, держа хвост трубой. Судя по движениям животного, создавалось впечатление мирной светской беседы, но на самом деле всё было не так-то и просто. – Слыш, кошак, а как тебя зовут? – Никак не зовут, как назовёшь, так и звать будешь. – Хорошо, тогда я тебя буду звать Марфа, – животное фыркнуло, – что, не нравится? Ну, ладно, тогда я буду тебя звать Фёкла. – Вообще-то я мужик, – раздраженно сказал кот. – Ну вот, с полом уже определились, а то под хвост-то я тебе не заглядывала. Значит, буду тебя звать Михрютка. – Почему Михрютка? – сердясь, спросил кот. – Не знаю, – Даша пожала плечами, – наверное, потому, что в одном из фильмов моя любимая Каменская так одного рецидивиста называла. – Но я-то не рецидивист, – возмутился кот. – А кто тебя знает? Я не знаю… – Щас как дам, – кот вышел из себя. – Отдача замучает. Я ж отвечу, потом неделю из леса выбираться будешь, это в том случае, если я лешего не попрошу тебя по лесу потягать. А если попрошу, так и все две, пожалуй, будешь. Так что тебе проще сказать, как тебя зовут. – А что, у самой мозгов не хватает, как кота в деревне могут звать. – Ты похами мне ещё. Кот тяжело вздохнул: – Васькой. Васькой меня зовут. – Ну вот, а сразу нельзя было сказать?