Парень ставит на стол наши напитки и увозит тележку. — Почему мы здесь одни? — Потому что я не фанат людей. Они всегда раздражали меня, и я не любитель посторонних взглядов. — Не думала, что ты такой застенчивый. — Я кажусь тебе застенчивым? Я просто не люблю людей. Сдвинув брови, я не могу не думать о том, как он вел себя со мной. Хотя все происходящее неправильно, он не обращался со мной плохо и не командовал мной. Но вся эта ситуация заставляет меня задуматься о другом. — Джуд, а если меня кто-нибудь узнает? — О чем ты? — он отхлебывает кофе. — Ты серьезно? Ты украл меня. Моя мама — судья, влиятельный судья. Я сомневаюсь, что она будет сидеть и ничего не делать. Я уверена, она сделает все возможное, чтобы найти меня. А с учетом всех этих штук с распознаванием лиц, представляю, сколько людей уже узнало меня и сообщило в полицию. — Никто не пойдет в полицию, — небрежно отвечает он, как будто я не сказала ничего тревожного. — Ты это точно знаешь? Официант вкатывает еще одну тележку и останавливается возле стола. Он ставит на стол не меньше восьми блюд, покрытых куполами, и уходит, не сказав ни слова. Джуд открывает все блюда; каждое оказывается еще более аппетитным. Яйца, бекон, блины, вафли, овсянка, кексы, пироги и французские тосты. — Ух, а фрукты есть? — спрашиваю я. — Ты хочешь фрукты? — Твой повар хорошо кормит меня, Но да, мне нужны фрукты. Джуд поворачивает голову, чтобы посмотреть на телохранителя, и щелкает пальцами. Тот уходит, закрыв за собой дверь. — Он принесет фрукты. — Спасибо. — Я хватаю черничный маффин и откусываю кусок. В желудке все еще переворачивается от жестокой картины этого утра. — Джуд, я боюсь, — честно признаюсь я. — Меня? — я думаю с минуту, потом киваю. — Я не хочу, чтобы ты боялась меня, Лекси. Никогда. — Но ты пугаешь меня. Ты сказал, что доверяешь только одному человеку и не хочешь, чтобы кто-то знал все о твоем деле. И придет время, когда я буду знать. Независимо от того, откуда, через видение или потому что буду все это видеть. — Я смотрю в сторону и вздыхаю. — Я буду знать. А это значит, что моя жизнь резко сократилась. Он издает громкий смешок и тянется к французскому тосту. Забирает тарелку, поливает тосты кленовым сиропом и начинает есть. — Со мной тебе не о чем беспокоиться. — Ты говоришь так, будто знаешь наверняка. Как когда ты сказал о полиции. Откуда ты знаешь, Джуд? — мой тон повышается по мере того, как меня охватывает досада. — Потому что полиция принадлежит мне. Плохие командуют хорошими. — Конечно, так и есть. — Какая-то часть меня знала, что он способен на нечто столь грандиозное. На ум приходит еще один вопрос. — Моя мама тоже из тех, кем ты командуешь? Слезы жгут мне глаза. Я не хочу знать. Я молю бога, чтобы Джуд сказал «нет». Он качает головой. — Ее нельзя купить. Многие пытались это сделать. Но она честна. Меня охватывает облегчение. Я знаю, моя мама — хороший человек, но теперь, будучи с Джудом, я вижу другую сторону всего этого. Сторону, частью которой я никогда не хотела бы быть. Телохранитель входит в комнату и приносит два огромных блюда с фруктами. — Они принесут еще, босс, — говорит он своим глубоким, хриплым голосом. У этого парня взгляд дьявола. Он может ударить кого-то, и ему будет плевать. — Мне больше не нужно. — На блюде столько всего. — Через минуту они принесут еще, босс. Я должна оставаться невидимкой. Так дела и делаются. — Нам больше ничего не нужно, — отвечает Джуд, и здоровяк выходит из комнаты, снова закрывая дверь. Я ковыряюсь в тарелке, думая о родителях. Я рада, что Джуд их не купил. Они хорошие люди. Я всегда знала, что это так, но слова Джуда успокаивают мое сердце. 16 глава — А теперь куда мы приехали? — спрашиваю я, когда машина останавливается возле здания без вывески. — Тебе нужны очки. Мы купим тебе очки. — А еще прокладки и тампоны. — Джуд снова вздрагивает, и я не могу не рассмеяться над его реакцией. — Я уверена, что в твоей жизни было много женщин, Джуд. Я имею в виду, он высокий, у него самые сексуальные, самые неотразимые глаза, не говоря уже о линии подбородка. Перестань, Лекси. — Не говори мне, что никогда не встречался с девушкой так долго, чтобы знать о ее месячных. — Во-первых, ты слишком откровенна в разговорах о… — он указывает рукой на мой живот, его лицо кривится в гримасе. — А во-вторых, я не любитель длительных отношений. — Уф. Представь, сколько у тебя уже болезней, — автоматически отвечаю я на его комментарий и указываю рукой в сторону его паха. — А во-вторых, мои родители воспитали меня открытой и честной. Джуд качает головой, сжимая губы, он явно возмущен всеми этими женскими делами. — Ты не можешь запросто говорить о таких вещах, как месячные. — А почему нет? Это часть жизни женщины. Ты должен был знать, что в какой-то момент это случится, учитывая, что ты… ну, понимаешь… похитил меня! — Все не так, как я себе представлял. — Извини, приятель, но тебе придется приспосабливаться. Точно так же, как мне приходится привыкать к жизни с социопатом, который считает, что бить людей — это нормально, тебе придется иметь дело с женщиной, которая будет истекать кровью раз в месяц до самой моей смерти. — Разве у тебя не будет менопаузы? Тогда у тебя не будет кровотечений. — Джуд, неужели? Посмотри, как ты живешь. Ты действительно надеешься прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как у меня наступит менопауза? Джуд смотрит на меня, его лицо вопросительно морщится. Потом смотрит на здание и разочарованно проводит рукой по волосам. — Слушай, тебе нужны эти чертовы очки или нет? Я не собираюсь сидеть и спорить с тобой о том, когда закончится моя жизнь. — Отлично, — говорю я, открывая дверь, не обращая внимания на встречное движение. Джуд быстро выходит из машины, улыбаясь. — И вообще, что мы здесь делаем? Как ты вообще еще жива? Ты же не слушаешь меня. Солнцезащитные очки. — Когда я выхожу на тротуар, то замечаю, что Джуд снова надевает перчатки. — Ладно, у нас мало времени. Он протягивает мне руку. Я не хочу брать его за руку, но делаю это, потому что не хочу, чтобы со мной повторилось то, что случилось с водителем утром. Мы входим в просторное пустое здание, и Джуд ведет меня мимо консьержа, который слегка кивает ему и передает электронную карточку-ключ. Джуд идет очень быстро, и я почти бегу, чтобы не отстать от него. — К чему такая спешка? — спрашиваю я, почти задыхаясь. — Не отставай, — весело говорит он, оглядываясь на меня через плечо. Мы идем по длинному изолированному коридору, и вдруг мое сердце перестает биться. — Подожди! — я останавливаюсь. — Что? — Я видела достаточно криминальных программ, чтобы понимать. Ты собираешься меня прикончить, верно? — Почему ты постоянно думаешь о смерти? — Ну, посмотри вокруг. Пустой коридор. Ты надел перчатки, и меня это уже напугало, плюс, ты торопишься, так что, видимо, ты ведешь меня куда-то, чтобы убить. Совершенно нелогично, да, я знаю.