Альмар, не открывая глаз, подтянул к голове куцый плащ и придвинулся ближе к умирающему костру, чуть ли не улегся на угли. – Одежда затлеет, – сказал Кирумо. Мальчик не услышал. Вздохнув, подросток веткой отодвинул от Альмара ближайшие красноватые головешки и растянулся у костра с другой стороны. Впервые после встречи со слугами Гиты Альмар сумел выспаться. Обращались с ним неплохо, но странные взгляды некоторых, особенно Бирия, вызывали желание убежать и спрятаться. Никогда прежде Альмар не жаловался на бессонницу, но во время коротких ночевок лишь дремал вполглаза, наверстывая упущенное днем, в седле. Когда Альмар открыл глаза, поляна, залитая солнечным светом, была пуста. Никаких следов его спутника. – Кирумо! – негромко позвал мальчик, обходя поляну по кругу. Никто не ответил. – Хоть бы сказал, куда пойдет, – пробормотал Альмар. Солнце карабкалось по небу, приближаясь к полуденной точке, а подросток все не возвращался. Альмар нашел неподалеку несколько растений со съедобными корнями, кое-как отчистил от земли и съел сырыми. Желудок прекратил голодный бунт и только недовольно ворчал, намекая, что он-то хотел мяса. Уже начали расти послеполуденные тени, когда со стороны иллюзорного бурелома возник знакомый силуэт. – Кирумо! Наконец-то! – Альмар, подавленно сидевший у кострища, вскочил на ноги. – Почему ты не предупредил? – Не стал будить, – ответил тот, бросая на землю плотно набитый мешок, и, не дожидаясь расспросов, сказал: – У слуг Гиты оказался амулет поиска, настроенный на тебя. Они отстригли у тебя клок волос для этого амулета. – Когда? – Альмар машинально поднял руку к макушке. Кирумо пожал плечами. – Они нас найдут? – Альмар посмотрел на лес за пределами солнечной поляны, сейчас тихий и спокойный. – Если не выйдем за пределы иллюзии, то нет. – Кирумо выглядел невозмутимым. – Как ты о ней узнал? – Вопрос этот не выходил из головы Альмара целое утро. – Ее не было, я ее создал. – Ты умеешь колдовать? – поразился Альмар. – Ты же говорил… – Я умею пользоваться готовыми амулетами, – прервал его подросток. – У всех в Ста… в страже они есть. Господин Тонгил к нам щедр. – А-а-а… – Не зная, как реагировать, Альмар предпочел заглянуть внутрь мешка. – Угощайся, – предложил Кирумо. – Я уже ел. – Это припасы слуг Гиты. – Альмар вытащил головку сыра и завернутый в холстину хлеб. – Откуда? Его спутник усмехнулся. – Там, где слуги Гиты теперь, еда не нужна. – Ты кого-то убил? – Двух. Третьего только ранил. – Кирумо со вздохом растянулся на траве. – Он, зараза, в последний момент дернулся. Прошло несколько дней, но слуги Гиты и не думали снимать осаду и уходить. Напротив, разбили лагерь и прочесывали лес, пользуясь амулетами слежки. – Что теперь? – Когда радость от побега прошла, Альмар вновь начал вспоминать дом и изо всех сил старался не жалеть себя. Знал по опыту: стоит начать, будет хуже. Можно и вовсе разреветься, а позориться перед Кирумо не хотелось. – Ждать. – Подросток прожевал хлеб, остаток последней краюхи. Альмар кивнул, помолчал, сосредоточенно глядя в землю. – Кирумо, в Радоге… Как мне найти мастера? – Иди в храм Многоликого, – после краткого раздумья посоветовал подросток. – Его жрецы знают всех Темных в городе. Только имей в виду: слуги Владыки никогда ничего не делают просто так. У тебя есть чем заплатить им за ответ? – Я могу продать кинжал. – Альмар показал Кирумо роскошную безделушку, усыпанную камнями. Не рубины и бриллианты, впрочем, обычный янтарь. Но каких-то денег это парадное оружие с ножнами могло стоить. Подросток оглядел кинжал и скептически хмыкнул. – Что-то ты за это выручишь, – согласился он. – Если только меняла оружие не отберет, не объявит украденным и не припугнет стражей. Еще можно принести кинжал в храм, жрецы Многоликого охотно принимают оружие в качестве платы… С другой стороны, если повезет и среди менял окажется кто-то из наших, можно получить реальную цену. – Из ваших? – Из… из слуг Тонгила. – Альмару показалось, будто Кирумо хотел сказать нечто иное, но спохватился. – Есть другой вариант, – добавил подросток бодро. – Попросить жрецов Многоликого о милости. Но тогда ты будешь должен богу, он заберет у тебя то, что сочтет справедливым, и тогда, когда сам пожелает… Я бы не советовал. – Солнечный так не делает, – тихо сказал Альмар. – Жрецы Солнечного проклинают всех Темных, – Кирумо хмыкнул, – при каждой рассветной молитве. Это лучше? Альмар покачал головой. – У Темных нет выбора, – продолжал Кирумо, – или Многоликий, или Серая Госпожа. Или сами по себе, только в итоге – Серая Госпожа. Владыка берет к себе только самых верных. Кирумо замолчал, повел головой, принюхиваясь. Вскочил, изменившись в лице. – Вот ведь… вот ведь, додумались… Или не они? – Что случилось? – Альмар тоже втянул носом воздух, но не учуял ничего необычного. Лес пах лесом. – Пожар, причем в нашу сторону! …Альмар не представлял прежде, как страшно бежать, когда огонь мчит следом, пышет жаром, обжигает кожу до волдырей, а сил почти не осталось. – Никогда такого не видел! – прокричал на ходу Кирумо. – Это не обычный низовой пожар! Ветер гонит его по верху деревьев! Рядом неслись звери, обезумевшие от страха. Пара волков оказалась очень близко, и Альмар почувствовал щетку серого хвоста, скользнувшего по руке. Впереди блеснула вода, но… лишь узкий ручей глубиной по колено. Кирумо перескочил поток, обернулся: – Скорее! Альмар прыгнул следом. Подошва сапога скользнула по мокрому камню, его повело, перед глазами внезапно оказалась земля. Боль в левой ноге заставила задохнуться. Острая грань камня глубоко пропорола голень, окрасив воду алым. И, что куда хуже, сама стопа теперь выглядела странно: сгибалась совсем не туда, куда следует. – Вывих, – мрачно сказал Кирумо, – или перелом. – Нет, – Альмар мотнул головой, – ерунда. Он попытался встать, но боль усилилась, стала невыносимой. Бежать не получится. Даже идти невозможно. Мальчик повернулся к стене пожара: еще пара минут – и огонь будет здесь. Сгореть заживо… Поднял голову – Кирумо стоял рядом, хмурился, словно принимая мучительное решение. – Вот и все. – Собственный голос показался Альмару чужим. – Мне тебя далеко не унести, – сказал подросток. Альмар сглотнул, услышав в этих словах приговор. Зажмурился, потом торопливо открыл глаза, боясь, что уже остался один. Нет, Кирумо все еще был рядом. – Убей меня, – сказал Альмар. – Это зачем? – Кирумо перестал хмуриться, брови поползли вверх. – Не хочу сгореть заживо. – Голос сорвался. Умирать не хотелось. Но лучше погибнуть от клинка, чем в огне. Кирумо покачал головой, потом глубоко вдохнул, будто готовясь нырнуть с обрыва, и резко встряхнулся. По телу, как по отражению на поверхности озера, пошла рябь. Черты лица расплылись, тело потеряло плотность, став серым туманом. Альмар протер глаза, а когда убрал руки, на траве стоял крупный волк. Альмар моргнул. Ничего не изменилось, только зверь забавно наклонил голову. Взгляд у волка оказался очень умный и очень человеческий. – Кирумо, – неуверенно спросил мальчик. – Кирумо, это ты? – Р-рья! – Звериная глотка, не предназначенная для человеческой речи, сильно искажала звуки. Волк подошел ближе и присел на задние лапы. – Забир-р-райся, дер-р-ржись кр-р-репче. Пр-р-рипасы вор-р-рзьми.