– Леди Дракон? – Денни глянул снизу вверх, разогнулся. – Ну. – Помнишь, когда ты в тот раз приходил, Кошмар меня в набег подбивал? – Денни дернул плечами и опять занялся тряпками. – Вот, а она меня обратно, так сказать, привела. – А. Дверь опять отворилась. В проеме стояла девчонка – на сей раз с пластиковым стаканчиком. – Ой, – сказала она. – Я не знала, что ты… – Обращалась она к Денни, но тот не поднял головы. Поэтому она сообщила Шкедту: – Денни сказал, через пятнадцать минут надо принести еще. Ты первую уже допил? – Да похуй, допил или нет, – сказал вдвое сложенный Денни. – Дай человеку бухла. – Я допил. Девчонка быстро моргала, пока они обменивали кружку на стаканчик. Затем, не взглянув на Денни, ушла. Шкедт еще выпил и отставил стаканчик на край ванны. – Спасибо. Денни так ничего и не сказал – можно подумать, смутился. * * * В черных джинсах и кожаном жилете Шкедт вышел в гостиную. – Ба-лин! – говорила Леди Дракон. – Никаких сил уже… Здесь плач слышался отчетливее. – Леди Дракон, – сказала Кумара, теребя кисти своего плетеного ремня, – ты зачем так кричишь? Это совсем… совсем не обязательно! – Ну, – ответила та, большими пальцами уцепившись за свой, – если б я так дурака валяла, где-то спустя час я уж и не знаю, как бы я поблагодарила, если б мне кто объяснил, что пора перестать, – и очень доступно! Кумару это рассмешило; а вот Тринадцать в безмолвной досаде всплеснул руками. Встал между женщинами, словно прикрывая; Кумара вроде не обиделась. – Слушай, – сказал Тринадцать, успокоительно поводя ладонями, – если с твоей соседкой, вот с твоей личной соседкой такое приключилось, ты обязана, обязана, понимаешь, потерпеть… Леди Дракон запустила в него стаканом. Не попала. Кумара тоже пригнулась. – Эй, ты головой-то!.. – заорал Тринадцать. На полу дрожали осколки стекла. Вино лизнуло стенку сверху вниз. Кумара поморгала, словно не понимая, развеселиться или разозлиться. Но Леди Дракон скрючило от хохота. – Ой, Тринадцать… Тринадцать, ну ты… – Она выпрямилась, и цепи на шее качнулись, мотнулись назад. – Во у тебя очко играет. – И опять засмеялась. Может, подумал Шкедт, скорпионы просто громко орут, много смеются и швыряются чем ни попадя. – Малыш! – закричала Леди Дракон. – Адам! Скоро уходим… – До свидания, – сказал Шкедт от двери и вышел. («До свидания» ему ответила только девчонка в синем свитере, которая приносила виски. Но почему-то стало ясно, что пора уходить.) В коридоре он вспомнил, что даже не заметил, лежит ли еще в койке больная девица. 5 Он принес в 19-А комплект столиков. Миссис Ричардс стояла посреди комнаты. – Э, – сказал он. – Я подумал, я захвачу, э, с собой. Раз уж все равно иду. Вы сказали, вы хотели их к… – а потом пошел и поставил их у балконной двери. – Ваша одежда, – сказала она. – Я хотела дать вам одежду… моего сына. – Ой. У меня вот. Тоже все черное. Одна ее рука стискивала другую под грудью. Миссис Ричардс кивнула. – Как Джун? Она все кивала. – Я вас вроде слышал внизу, поднялся – а вы уже ушли. Кивки продолжались, пока она вдруг не отвернула лицо. – Я принесу остальное, мэм. Он вернулся, таща по ковру на плечах, и оба свалил на пол. Миссис Ричардс в гостиной не было. В следующую ходку (он подумал было перенести игрушки Бобби, но решил, что лучше их оставить) она прошла через гостиную, но на Шкедта не взглянула. Еще три ходки – и всё (игрушки тоже; их он отнес в спальню Бобби и сразу убрал в чулан) перебазировалось наверх. Он сел в кресло и открыл тетрадь. Обгрызенные леденцы ногтей по-прежнему окаймляла ржавчина. Он взял ручку (теперь прицепленную к петлице жилета) и полистал страницы. Удивился, как мало осталось пустых. Открыл последнюю и сообразил, что страницы из тетради вырваны. Их останки пернато встопорщились внутри пружинки. Обложка ходила ходуном. Полдюжины дырочек в картоне порвались. Он вернулся к первой из пустых страниц и щелкнул ручкой. А затем медленно потерялся в словах: Обе ноги были сломаны. Его размякшая голова и желейный бок… Он остановился; он переписал: Обе ноги сломаны, мягкоглазый, желейнобокий… Вот только где-то там язык заартачился на лишнем ударении. Он, хмурясь, поискал способа вычеркнуть слог, вернуть строке зверство. Отыскав, сообразил, что от прилагательных придется отказаться и переставить слова; осталось повествовательное предложение, означавшее нечто решительно иное, и от него по спине под жилетом побежали мурашки, потому что, осознал он не к месту, получилось гораздо чудовищнее того, что он хотел описать. Первый замысел лишь подбирался к порогу терпимости. Он перевел дух и перенес придаточное из первых трех строк, завершив им пассаж; а записывая, увидел, что из этого придаточного нужно лишь одно слово, так что прочие вычеркнул. Вошла миссис Ричардс, в поисках покружила по комнате, заметила Шкедта: – Вы пишете. Я не хотела помешать вам… писать. – Нет-нет. – Он закрыл тетрадку. – Я закончил. – Он устал. Но закончил. – Я подумала, может, вы пишете какую-то… элегию. Про… – и повесила голову. – Ой. Нет… – сказал он и решил, что название будет – «Элегия». – Слушайте, все вещи уже здесь. Я, наверно, лучше пойду. – Нет. – Рука отнялась от горла, потянулась к нему. – Нет, не уходите! Вы же не поговорили с Артуром про деньги. – Ну ладно. – И он снова сел. Миссис Ричардс, воплощенная истощенная нервозность, села напротив за кофейный столик. Шкедт спросил: – А где Джун? – Она у себя в… – Фразу оборвал невнятный взмах руки. Миссис Ричардс сказала: – Вам, наверно, было страшно. – Вам страшнее. – А в мыслях: одежда ее сына? Не может быть, что Бобби, у нас же совсем разные размеры. Эдварда? – Миссис Ричардс, я даже выразить не могу, как соболезную… Она снова закивала, стукаясь подбородком о костяшки. – Да-да. И не надо. Я понимаю. Вы спустились и принесли его… – (в паузе он подумал, что она сейчас заплачет), – к нам. Как мне вас отблагодарить? Вы туда спустились. Я вас видела, когда вы его принесли. Как мне вас… – Да ничего, миссис Ричардс. Вот правда. – Хотелось спросить ее о структуре света, что приехал с ним в лифте; но он не придумал как. Мимолетно предположил, что она, может, и не видела света. Но поскрежетал зубами, отгоняя возможные выводы. – Мне необязательно ждать мистера Ричардса. Я могу пересечься с ним потом. Вы, наверно, хотите с глазу на глаз, когда… Ее лицо перестало беспорядочно суетиться.