«Японец» лишился обеих мачт, начался сильный пожар в корме, а его артиллерия замолчала. Полностью потеряв боеспособность и погружаясь, он отвернул к берегу и выбросился на камни в 10:58. Через три минуты Иессен повернул «все вдруг» на 8 румбов влево и начал удаляться от цусимского берега, выполняя распоряжение Рожественского, переданное с миноносцем. (Командующий хотел создать у противника впечатление, что эскадра будет пытаться прорваться через западный пролив.) Идя юго-западным курсом в строе фронта на 15 узлах, его крейсера дали еще несколько кормовых залпов по выбросившемуся на берег «японцу», после чего наблюдали на нем сильный взрыв. На палубах «Донского» и «Громобоя» были видны очаги небольших пожаров, других повреждений заметно не было. Первый крейсерский отряд из-за большой дистанции не стрелял по японским крейсерам. При небольшой вероятности попадания, не превышавшей на таком расстоянии и при такой видимости трех процентов, был риск помешать пристрелке броненосников. Но когда увидели дымы, выходящие из-за мыса Коозаки, и получили сообщение о приближающихся миноносцах, поняли, что это их цели. Немедленно легли на вест-норд-вест, повернув «все вдруг», и перестроились в строй уступа к берегу, дав самый полный ход. Почти сразу, чуть правее своего курса, там, где поднимались из моря дымы, обнаружили миноносцы, шедшие группами на юг и сильно страдавшие от волны. Расстояние до ближайших по дальномеру было 28 кабельтовых. Быстро распределив цели, начали пристрелку. Вскоре стало видно, что миноносцы пытаются развернуться во фронт для атаки на наш второй отряд крейсеров, но их здорово треплет штормом. Это были небольшие прибрежные миноносцы, и им изрядно доставалось, даже без наших снарядов. Быстро пристрелявшись, перешли на полные носовые залпы с максимальной частотой, при этом каждый калибр на каждом из пяти крейсеров обстреливал свою цель. Благодаря этому под плотным огнем находились сразу десять миноносцев. Дистанция быстро сокращалась, густой лес всплесков вставал в атакующих порядках противника, но результатов нашего обстрела пока заметно не было. Наконец на шестой минуте боя один «японец», накрытый главным калибром с «Олега», запарил и остановился, беспомощно болтаясь на волнах. Почти сразу еще два начали парить и отставать от остальных, вскоре отвернув вправо. Высокая плотность флангового огня, похоже, вынудила японцев развернуть фронт атаки на нас, но в момент начала перестроения еще один наш снаряд удачно попал в цель. Было хорошо видно, как потерявший управление миноносец на полном ходу прорезал весь японский строй, по-видимому, задев еще одного или двух. Дистанция сократилась уже до 10–12 кабельтовых. Крейсера стреляли беглым огнем, используя фугасные боеприпасы. Кранцы первых выстрелов уже давно закончились, и в дело пошли старые чугунные бомбы, оказавшиеся ближе всего к орудиям. Они иногда взрывались даже от удара о воду, образуя при этом столбы черного дыма, хорошо заметные с крейсеров и позволяющие уверенно корректировать огонь. Кроме того, достаточно крупные и многочисленные осколки наносили миноносцам ощутимый ущерб, и японцы не выдержали. Сначала ближайшие к нам, а следом и все остальные бросились к берегу. Один из них заметно отставал, все время находясь под накрытиями 75-миллиметровок. Вскоре он совсем остановился и начал тонуть, быстро валясь на левый борт. Когда миноносцы отвернули, «Олег» с «Авророй» перенесли огонь на неподвижный «Чиода», обстрелявший их из оставшихся орудий. До него было не больше 12 кабельтовых, так что оба наши крейсера дали сразу полные бортовые залпы главным калибром. Снаряды легли очень хорошо, дав сразу не менее четырех попаданий в борт и надстройки, в то время как его снаряды все время падали с перелетами. Проходя мимо, дали по нему еще по четыре залпа главным калибром со всех кораблей отряда, после чего где-то под мостиком «Чиода» здорово рвануло, и он сразу осел в воду, кренясь влево. Остальные орудия в это время стреляли вслед отходящим миноносцам и добили того, что стоял без хода. В 11:01, повернув «все вдруг» на 8 румбов влево, Добротворский, почти догнав Иессена, начал отход, ведя свой отряд в строе фронта, растянутого с запада на восток на полторы мили. Все его крейсера, включая самую тихоходную «Аврору», уверенно держали 18 узлов на протяжении всей атаки, а «Жемчуг» при перестроениях даже показал на лаге 21 узел. Сейчас бронепалубники выровняли строй и сбавили ход до 15 узлов. Требовалась небольшая передышка, чтобы не посадить котлы. Глава 3 Из показаний офицеров японского военно-морского флота, попавших в плен в ходе боев в Цусимском проливе и у островов Гото в мае-августе 1905 года Первым обнаружил приближающуюся русскую эскадру вспомогательный крейсер «Синано-Мару» под командованием капитана второго ранга Нарикава в точке с координатами 33°10′ и 128°10′ в 40 милях от острова Сиросе. В 02:28 с него обнаружили двухтрубный белый пароход по левому борту, идущий на восток. Подойдя к нему ближе, рассмотрели, что он имеет три мачты и две трубы и похож на госпитальное судно русской эскадры. В это время с него начали передавать какие-то сигналы, видимо, приняв нас за своих. Исходя из этого, Нарикава сделал вывод, что где-то поблизости находится и вся эскадра, скрывающаяся в тумане. Намереваясь выяснить это путем опроса его экипажа, «Синано-Мару» начал сближение для высадки призовой партии, как вдруг в 04:05, прямо по курсу, был обнаружен миноносец. Зная, что японских миноносцев здесь быть не должно, Нарикава попытался обойти его с кормы, одновременно приказав отправить телеграмму открытым текстом с указанием координат обнаруженных кораблей и их курсом, предположительно в восточный канал. Но тут же обнаружил второй миноносец с левого борта. Этот миноносец начал что-то сигналить фонарем, но его сообщение не стали читать, открыв по нему огонь из всех орудий с дистанции в три-четыре кабельтовых, одновременно начав разворот вправо, чтобы оторваться от него и попытаться снова скрыться в дымке. В этот момент откуда-то из тумана позади второго миноносца грянул залп, очень точно легший в корму «Синано-Мару». Ютовое орудие было сразу же разбито, выведены из строя левый холодильник и радиостанция. После чего попадания следовали без перерывов, выбивая орудия и котлы, не имевшие никакой защиты. Ответный японский огонь по ярким вспышка дульного пламени, сверкавшим во тьме, был безрезультатным, а спустя несколько секунд под корму ударила торпеда, вероятно, с одного из русских миноносцев, и вспомогательный крейсер начал быстро тонуть. Экипаж перебрался в шлюпки и видел гибель своего корабля, ушедшего под воду кормой вперед, высоко задрав нос. В этот момент появился устаревший русский крейсер, взявший на борт двоих офицеров со шлюпок и немедленно ушедший в туман, сообщив оставшимся японским морякам пеленг на ближайший берег. Радиограмма, отправленная «Синано-Мару», была получена на бронепалубном крейсере «Идзуми», отправленном на усиление дозорной цепи между островом Квельпарт и островами Гото с вечера 13 мая. Прикинув курс и скорость обнаруженных кораблей, крейсер полным ходом двинулся на перехват, надеясь установить контакт в условиях улучшавшейся с рассветом видимости. Идя на северо-восток на 13 узлах, «Идзуми» около 06:05 обнаружил дымы слева по борту, тут же пропавшие в тумане. Сообщив об этом по радио и довернув левее, капитан второго ранга Исида начал сближение, но в 06:36 был внезапно атакован с кормовых углов правого борта тремя большими русскими крейсерами, открывшими огонь с 20–25 кабельтовых и сразу же добившимися попаданий, от которых начался пожар на юте. Пытаясь оторваться от преследования и надеясь проскочить под кормой у обнаруженных ранее дымов, «Идзуми» резко повернул влево, выжимая все из своих машин и разогнавшись почти до 14 узлов. Идя новым курсом всего три минуты, японский крейсер выскочил из полосы тумана и уперся прямо в середину строя русских броненосцев. Находясь под жестоким обстрелом с кормы и видя наведенные на него башни линейных кораблей, он попытался снова скрыться в тумане, но был накрыт удачным залпом с одного из броненосцев, получив сразу три попадания в левый борт. При этом один тяжелый снаряд проломил броневую палубу и разорвался во второй кочегарке, разрушив три котла и перебив главный паропровод. Лишившийся хода крейсер тут же был обстрелян со всех броненосцев, до которых было от 15 до 22 кабельтовых, одновременно будучи под огнем с трех крейсеров, бивших в корму и быстро догонявших его. Оказавшись, таким образом, под очень плотным перекрестным обстрелом, «Идзуми» в считаные минуты был полностью разбит и начал быстро тонуть. Спасшихся с него подобрал госпитальный корабль русской эскадры[32]. Глава 4 Командующий третьей эскадрой вице-адмирал Катаока, получив сообщение с «Синано-Мару» об обнаружении русских кораблей, вывел подчиненные ему 5-й, 6-й и 7-й боевые отряды в сопровождении миноносцев из залива Озаки, на западном берегу острова Цусима, и двинулся сначала к мысу Цуцу, а потом к мысу Коозаки, где был вынужден оставить миноносцы. Приданные 5-му отряду 11-й, 17-й и 20-й отряды миноносцев сильно страдали от волн. Там же был оставлен 7-й боевой отряд, для наблюдения за русской эскадрой, если та подойдет к мысу Коозаки на расстояние прямой видимости. Далее, от мыса Коозаки он пошел на юг, при этом с 6-м отрядом шли восемь более крупных миноносцев (10-й и 15-й отряды), терявших скорость на волне, поэтому он немного отстал. Его флагман контр-адмирал Того Масамичи, призвал телеграммой крейсера «Идзуми» и «Акицусима», отправленные с вечера в передовую дозорную цепь. «Акицусима» вскоре появился, а «Идзуми» на вызовы не отвечал. Идя на 10 узлах южным курсом, с флагманского крейсера 5-го отряда и всей третьей эскадры «Ицукусима», шедшего головным, в 09:56 были обнаружены дымы прямо по курсу. В этот момент японские крейсера отошли от мыса Коозаки на семь с половиной миль. Идя прямо на дымы, вскоре удалось разглядеть силуэты четырех броненосцев типа «Суворов», и еще несколько кораблей скрывала дымка, над которой возвышались лишь верхушки мачт. Немедленно хотели отправить телеграмму о контакте открытым текстом, чтобы не терять время на шифровку, но рации на всех кораблях не работали из-за помех. Передав семафором на шедшие позади три крейсера 6-го отряда: «Делай как я», повернули «все вдруг» вправо и легли на запад-юго-запад, начав набирать ход и удаляться от русских броненосцев. Тут же обнаружили, что русские разворачиваются на северный курс, идя на нас строем фронта, вскоре начав пристрелку с головного корабля. Надеясь установить точную численность сил противника, Катаока приказал следовать прежним курсом, дав самый полный ход, но вскоре начались накрытия. В 10:15 впереди, чуть левее курса 5-го отряда были обнаружены три русских крейсера на северном курсе, шедшие полным ходом наперерез. Головной двухтрубный, остальные два четырехтрубные, опознанные как «Россия» и «Громобой». Японские крейсера немедленно повернули «все вдруг» вправо на север, выжимая все из своих старых, изношенных машин. В момент поворота «Ицукусима» был накрыт залпом с одного из русских броненосцев. При этом тяжелый фугасный снаряд, попав в левый борт, прошел через угольный бункер, пробил 37-милиметровый скос стальной «броневой» палубы над кормовым машинным отделением у задней его переборки и, пройдя по диагонали, разорвался в самой горизонтальной машине, полностью её разрушив и пробив своими осколками и обломками механизмов носовую переборку. Отсек мгновенно заполнился паром, а через сместившийся правый гребной вал начала быстро поступать вода. Все, кто уцелел, покинули отделение, однако левая машина в носовом машинном отделении еще какое-то время работала на остатках давления в паропроводе, но из-за прогрессирующего затопления через пробитую переборку из соседнего отсека её тоже пришлось остановить и эвакуировать людей, задраив все люки и горловины. Над крейсером поднялся столб пара, он резко сбавил ход и потерял управление, покатившись вправо и подрезав курс броненосцу «Чен-Иен», отставшему от крейсеров по причине худшей маневренности. При этом «Ицукусима» подставил ему свой левый борт и, описав полуциркуляцию вправо, остановился совсем. Уходя от столкновения, броненосцу пришлось круто взять влево, обойдя своего поврежденного и теряющего ход флагмана, с носа. В результате он еще больше отстал от остальных кораблей отряда. В этот момент на двух створившихся кораблях был сосредоточен очень сильный огонь, и они оба получили по нескольку попаданий, одним из которых была взорвана правая башня броненосца, и в ней начался сильный пожар. Тем временем, остальные японские крейсера оказались под продольно-перекрестным огнем с броненосных крейсеров и новых броненосцев, причем русские очень быстро приближались, и точность огня росла. Примерно через пять минут после поворота на север со ставшего головным в 5-м отряде «Хасидатэ» на правом траверзе в 40 кабельтовых обнаружили еще пять трехтрубных русских легких крейсеров, шедших полным ходом наперерез. К этому времени броненосцы и тяжелые крейсера уже пристрелялись по всем оставшимся кораблям 5-го отряда, взяв их в два огня, и японские крейсера сильно страдали от их снарядов. В 10:22 «Хасидатэ» получил попадание в румпельное отделение и потерял управление. Пытаясь править машинами, крейсер запетлял на курсе и сбавил ход, но руль не держался, свободно ворочаясь во все стороны, и идти прямо не удавалось. Видя его повреждение, «Россия» и «Громобой» развили максимальный темп стрельбы, находясь всего в 20 кабельтовых и стреляя всем бортом фугасными снарядами. К тому же головной русский броненосец тоже пристрелялся по «Хасидатэ». Попадания следовали одно за другим, были разбиты котлы в первой кочегарке, почти все орудия и появились три большие подводные пробоины в корме, причем две из них сквозные, от двенадцатидюймовых снарядов, легших в корму и вышедших из подводной части, сразу за машинными отделениями крейсера. Часть снарядов, особенно тяжелых, прошивала корпус насквозь, разрываясь уже с другой стороны, или вообще без разрыва. Общее число попаданий перевалило за полсотни. «Хасидатэ» начал быстро оседать кормой, оставаясь на ровном киле. В 10:42 обстрел прекратился, а через 16 минут крейсер младшего флагмана 5-го отряда контр-адмирала Такемота, к тому времени уже погибшего в дважды пробитой боевой рубке, лег на левый борт и быстро затонул. Удиравший вторым в строю «Мацусима» получил свое роковое попадание в 10:26. Накрытый очередным залпом, крейсер озарился вспышкой мощного взрыва под палубой перед самым командирским мостиком. 305-милиметровый фугасный снаряд с корабля, шедшего четвертым, в строю новых русских броненосцев, разорвался в батарее крейсера, ближе к левому борту у самой шахты подачи боеприпасов среди приготовленных для стрельбы 120-миллиметровых снарядов. От его взрыва боеприпасы детонировали, полностью разрушив батарейную палубу и обрушив часть палубы бака. Взрывной волной и осколками вывело из строя четыре котла и перебило главный паропровод во второй кочегарке и пожарную магистраль. От сотрясения сработали предохранительные клапаны остальных котлов. Вся носовая часть превратилась в огромный костер, в котором рвались оставшиеся снаряды. Неподвижно замерший на волнах крейсер получил еще около двух десятков попаданий, в том числе и тяжелыми снарядами, за следующие пять минут и его, горящего уже по всей длине, оставили в покое. «Чен-Иен», обойдя «Ицукусиму» и лишившись половины главного калибра, вслед за крейсерами лег на северный курс, находясь под обстрелом минимум шести русских броненосцев, бивших почти строго в корму. Тяжелые бронебойные снаряды, проходя вдоль корпуса корабля, прошивали переборки, крушили корпусные конструкции и палубы, вплоть до кормового траверза, пробить который пока не могли. Из-за малой дистанции и потому настильной траектории, доходя до карапасной палубы, они рикошетили вдоль нее и ее скосов, порой выходя из подводной части корпуса. Попавшие в броненосец 254-миллиметровые фугасы, в количестве 7 штук, в сочетании со среднекалиберными стальными гранатами, сильно разрушили верхнюю палубу в корме, выбив палубные шестидюймовки. Левая двенадцатидюймовая башня была почти обернута остатками надстроек и сохраняла подвижность лишь благодаря своей круглой форме. Из-за пожара в правой башне пришлось затопить её погреб, что вызвало крен на правый борт. Через подводные пробоины в обоих бортах корма начала быстро затапливаться, так как вода разливалась над бронепалубой, не встречая преград, а через разошедшиеся швы и выбитые заклепки в самом настиле брони начались течи и в нижние помещения. Броненосец сбавил ход сначала до 9 узлов, но по мере увеличения объемов затоплений продолжал терять скорость, садясь на корму. Крен тоже начал увеличиваться, но он еще отбивался из уцелевшей левой башни и баковой шестидюймовки, стреляя по «Громобою». Мостик был разрушен, дальномеры разбиты, так что эффективность этого огня, учитывая скорострельность его древней артиллерии, была нулевой. В 10:30 были обнаружены два миноносца, заходившие в атаку с кормы, по ним открыли огонь две уцелевшие мелкие пушки на баке. Однако русские все же выстрелили двумя торпедами примерно с двух-трех кабельтовых. На таком ходу увернуться от них не было никакой возможности. Одна из этих торпед прошла за кормой, а вторая попала в правый борт сразу за бронепоясом. Ее взрывом встряхнуло весь броненосец. В образовавшуюся пробоину хлынула вода, и он начал тонуть еще быстрее. Под воду ушли пробоины в надводном борту. Крен быстро увеличивался, что заставило замолчать уцелевшую артиллерию. Вскоре перестали стрелять и русские. А лишившийся хода раньше всех «Ицукусима», с уходом «Чен-Иена», почти не обстреливался, будучи под огнем лишь 120-миллиметровой артиллерии с броненосцев береговой обороны. При этом сам он вел интенсивный огонь всем левым бортом по наименее бронированному из всех «Ослябе». Барбетная установка на крейсере не действовала, так как из-за нехватки пара не было возможности запустить механизмы её гидравлики, а ручной гидравлический насос сломался. Но когда до вырвавшихся вперед новейших русских броненосцев осталось всего 20–25 кабельтовых и они смогли навести на него свои кормовые башни, «Ослябя» начал пристрелку. После достижения накрытия перешли на частый огонь со всех пяти кораблей отряда из всех калибров. За следующие десять минут крейсер получил не менее трех попаданий тяжелыми снарядами и около двадцати – среднего калибра. Примерно в 10:40 флагман третьей эскадры объединенного флота получил попадание снаряда большого калибра в район ватерлинии под барбетом 320-миллиметрового орудия и исчез в огромном облаке взрыва собственных погребов. Глава 5 Шестой боевой отряд контр-адмирала Того Масамичи ночевал в заливе Озаки. Из состава отряда крейсера «Идзуми» и «Акицусима» были отправлены в передовую дозорную цепь еще накануне. А оставшиеся «Сума» и «Чиода» с миноносцами 10-го и 15-го отрядов сразу после получения сообщения с «Синано-Мару» получили приказ вице-адмирала Катаока «направиться на норд-ост и вступить в связь с неприятелем». Близ мыса Коозаки был встречен 5-й боевой отряд. К этому времени «Акицусима» успел присоединиться к своему отряду, и три крейсера в строе кильватера шли в 30 кабельтовых за отрядом адмирала Катаока чуть правее. В 09:56 было получено сообщение от Катаока: «Противник виден» и сразу следующее: «Делай как я». Тут же на «Ицукусиме» был поднят сигнал «поворот все вдруг вправо». Крейсера 6-го отряда немедленно выполнили этот маневр, отправив миноносцы к мысу Коозаки, так как они совершенно потеряли боеспособность на волнении. Идя новым курсом около двадцати минут, с флагмана 6-го отряда «Сума» видели, как слева от них русские, еще не видимые в тумане, начали обстреливать два крайних левых корабля из 5-го отряда, а немного погодя и два оставшихся. При этом редкий и неточный вначале обстрел быстро сменился плотными накрытиями, в том числе и тяжелыми снарядами. В 10:15 оба отряда, по сигналу с «Ицукусима», повернули «все вдруг вправо» и легли на норд, дав самый полный ход. Вскоре услышали раскаты орудийных залпов еще и слева за кормой, видимо, там был еще один отряд русских, скрывавшийся в дымке от наблюдателей из 6-го отряда. Через пять минут в той стороне, откуда доносились звуки стрельбы, из тумана показались сначала мачты, а затем начали прорисовываться очертания сначала одного, а потом и еще двух кораблей, стремительно догонявших японские крейсера, которые едва смогли разогнаться на встречной волне до 13 узлов. До обнаруженных кораблей в 10:20 было меньше пяти миль, но они находились к японским крейсерам почти строго носом, так что опознать их не удавалось. К тому же корпуса крейсеров терялись в дымке, и их закрывало своим дымом из труб. Тем не менее они начали уверенную пристрелку сразу по всем трем крейсерам Того Масамичи, будто им не мешал ни дым, ни туман, в то время как японские пушки не могли стрелять. С мостиков раскачивавшихся на волнах японских крейсеров никак не удавалось определить дальность, потому что брызги, подхваченные ветром, дувшим с зюйд-зюйд-веста, заливали оптику дальномеров, а комендоры не видели целей сквозь прицелы из-за тех же брызг и тумана. Попытки отправить телеграмму с сообщением о координатах обнаруженных русских кораблей ни к чему не привели. Мешал сплошной треск помех в эфире. Впереди открылся мыс Коозаки, и на наблюдательный пост на этом мысу прожектором отправили сообщение: «Вступили в бой с русской эскадрой, нуждаемся в помощи». Спустя несколько минут справа, на сходящемся курсе, с «Сумы» были обнаружены еще пять русских бронепалубных крейсеров, быстро догонявших 6-й отряд и уже почти вышедших на траверз всего в 35 кабельтовых. Одновременно были обнаружены дымы многих кораблей прямо по курсу, выходивших из-за мыса. Предположив, что это идет на помощь 7-й боевой отряд контр-адмирала Ямада и разглядев идущие впереди миноносцы из 15-го отряда «Хибари» и «Удзура», начальник 6-го боевого отряда приказал лечь на северо-запад и принять бой левым бортом, надеясь отбиться от русских крейсеров с подходом подкреплений. В 10:40 все три крейсера, повернув последовательно менее чем в полутора милях от мыса Коозаки и сбавив ход, легли на новый курс, открыв жаркий огонь по двум первым и ближайшим русским кораблям. Но небольшие японские крейсера зарывались в волны почти до мостиков, и их носовые плутонги не могли действовать. Орудийным расчетам приходилось работать в зюйдвестках на раскачивавшихся палубах. Резкий ветер, бивший в левую скулу, обдавал палубы и мостики тучами соленых брызг, что делало дальномеры и прицелы бесполезными, поэтому стрелять приходилось на глазок. К этому времени шедший вторым в японской колонне «Чиода» уже имел серьезные повреждения в корме и едва слушался руля. К тому же он начал терять скорость, все больше отставая от остальных. Дистанция до противника была примерно в 20 кабельтовых. Три русских крейсера, гнавшиеся за 6-м отрядом, тут же легли на параллельный курс и начали отвечать, пристреливаясь двух-трехорудийными залпами. В этот момент их удалось опознать как «Дмитрий Донской», шедший головным, «Россия» и «Громобой». Быстро пристрелявшись, они открыли очень мощный огонь всем бортом. Почти сразу же тяжелый русский снаряд проломил броню борта и скос бронепалубы напротив машинного отделения крейсера «Чиода» и разорвался над цилиндром высокого давления левой машины. В результате чего осколками перебило главный паропровод и повредило два опорных подшипника и холодильник, а головная часть снаряда пробила внутреннюю переборку угольной ямы противоположного правого борта и застряла в наружной обшивке подводной части. Через образовавшуюся течь начало заливать сначала угольную яму, а потом и машинное отделение. Крейсер окутался паром и замер на месте. Его перестали обстреливать, сосредоточив массированный огонь на «Акицусиме», и без того получавшем попадание за попаданием и почти утратившем боеспособность. Не выдержав столь интенсивного обстрела, тяжело поврежденный крейсер в 10:55 отвернул вправо. Его командир, видимо, хотел приткнуть свой корабль к берегу, но большие разрушения надводного борта и несколько подводных пробоин, особенно в носу, вызвали очень обширные затопления. Уже в 11:05 он сел носом по палубу бака и продолжал быстро тонуть, постепенно заваливаясь на левый борт. Так и не дойдя до берега 4 кабельтова, машины пришлось остановить и начать спасение экипажа. Люди просто прыгали в воду, откуда их подбирали миноносцы. Флагманский «Сума» продержался дольше всех. Благодаря превосходству в скорости, почти сразу после разворота на север он вышел в голову своего отряда и находился под обстрелом наименее сильного из трех русских крейсеров «Дмитрия Донского», не получая тяжелых повреждений. В 10:55 на него перенесли огонь освободившиеся «Россия» и «Громобой». Используя данные для стрельбы с «Донского», все три крейсера стреляли с максимальной скорострельностью, обрушив на маленький корабль в неполных 3000 тонн водоизмещения смерч из огня и стали. Их стрельба была невероятно точной, а попадания исчислялись десятками. Менее чем через шесть минут вся артиллерия вышла из строя, командирский мостик был разбит, в боевой рубке были убиты контр-адмирал Того Масамичи и командир крейсера капитан первого ранга Точинай, а старший офицер тяжело ранен, хотя броня рубки так и не была пробита. Через подводные пробоины вода начала затапливать вторую кочегарку и кормовые погреба. Крейсер тонул, но пока еще сохранял ход и управление. В 10:59 «Сума» наконец добрался до прибрежной отмели и приткнулся к ней. Вода во втором котельном отделении поднялась уже почти до топок, и котлы пришлось загасить. Крейсер быстро заполнялся водой, и корпус корабля все плотнее ложился на камни. Но корма оставалась на весу, так как отмель заканчивалась примерно за второй трубой. В 11:01 русские броненосные крейсера повернули «все вдруг» на юго-запад. Удаляясь, они дали еще несколько залпов по практически затонувшему и горящему крейсеру, добившись нескольких попаданий. Одно из них пришлось в левый кормовой каземат противоминного орудия. При этом 203-миллиметровый фугас прошел вдоль корпуса, разорвавшись уже в районе бортового торпедного аппарата правого борта, что вызвало детонацию заряженной в аппарат торпеды и приготовленной рядом запасной. Мощный взрыв разворотил борт от броневой палубы до самого верха, при этом обшивка и набор корпуса треснули вплоть до настила двойного дна и киля. Продолжающееся затопление кормовых отсеков вскоре привело к тому, что корпус не выдержал напряжения и разломился на две части по пробоине. Теперь корма держалась лишь на обшивке левого борта и полностью легла на грунт, немного завернувшись влево с креном на правый борт. Остатки экипажа «Сума» перебрались на берег вплавь, а возвышающаяся над водой носовая часть горела до вечера. Выходившие на помощь 6-му отряду корабли контр-адмирала Яма-да так и не успели вступить в бой. На их глазах русские мощнейшим фланговым обстрелом с подоспевших с востока бронепалубных крейсеров сорвали торпедную атаку пяти отрядов миноносцев, шедших в авангарде. При этом они почти играючи разогнали их атакующие порядки, потопив два миноносца (№ 43 и «Хибари»). «Удзура», «Саги» и № 72 получили серьезные повреждения корпуса и механизмов и нуждались в доковом ремонте. Далее русские, не торопясь, разделались с покалеченным «Чиода», всадив в него в упор несколько залпов, от чего, судя по всему, взорвался один из его торпедных аппаратов, выбив остатки плавучести из многократно пробитого корпуса. Сильное задымление района боя из труб десятков миноносцев, а также от пожаров на японских кораблях и порохового дыма не позволило разглядеть противника до того момента, как он начал отход, а потом уже и дистанция стала неприемлемой для открытия огня. Так что с 7-го отряда видели лишь удаляющиеся на юго-запад пять бронепалубных крейсеров и мачты еще трех кораблей, шедших тем же курсом, но чуть дальше, скрытые туманом. Вся южная часть горизонта была в дыму, но определить, скольким кораблям он принадлежит, не было возможности. Ямада послал на север 10-й отряд миноносцев, для прояснения ситуации. Но те, после полученной трепки, смогли выйти лишь через полчаса. К этому времени заработало радио, и последний из адмиралов третьей эскадры отправил на «Микасу» сообщение, что русские крейсера идут от мыса Коозаки на юго-запад. Теперь японцы знали, что русские где-то здесь, но где точно и куда идут – нужно было еще уточнить. Как-то не заладилось у них сегодня с самого утра. Глава 6