— Если она окажется хорошей девочкой, то расскажет все сама. А если нет… Что же, тем хуже для нее. Но я в очередной раз рисковать своей жизнью из-за блажи, которая пришла ей в голову, не собираюсь! Она должна понять и поверить, что я не причастен к смерти ее суженого. И должна убедить в этом же его родителей! — А если нет? — Если нет, тем хуже для них всех, — помрачнел Свистунов. — Но я умирать не желаю! — Ты же их не убьешь? Прямо отрицать Свистунов ничего не стал. Вместо этого он поскучнел и сказал: — Поверьте, я не злой человек. И у меня свои принципы. — Какие же, например? — Например, я не продаю наркотики детям и подросткам. Но если взрослый, вполне дееспособный человек желает покончить с собой изощренным и жестоким способом и начинает принимать наркотики, то кто я такой, чтобы помешать ему? Это его личный выбор. И я не считаю себя в чем-то виноватым. Если не у меня, он бы купил наркотик в другом месте. Так почему бы именно мне не подзаработать на этом? Леся слушала, слушала, да и не вытерпела. Что он плетет? Наркотики — это смерть. Он торгует смертью и еще пытается их убедить, что в этом нет ничего такого ужасного. Ни стыда, ни совести у этого человека. Глаза бы его не видели! — Убирайся из нашей машины! — Да! Вылезай! — поддержала ее Кира. Но Свистунов, похоже, не понял, в чем причина агрессивного поведения подруг. — Да, — мирно произнес он. — Вы правы. Сейчас не время болтать. А то мадам с девчонкой смоются. И он вылез из машины. А подруги продолжали кипеть. Особенно Леся. — Философию он еще тут вывел какую-то! Урод! — Угу! — Морально разложившийся тип! — Угу! — Уверена, если даже не он продал наркотики сыну Растопупко, то все равно на его совести куча человеческих жизней. — Леся! — взмолилась Кира. — Хватит! — Чего хватит? — Ты мешаешь мне следить за дорогой! И так как они как раз в этот момент выезжали на оживленную автомагистраль, то Леся сочла за лучшее помолчать. Мадам Растопупко ехала в машине вместе с телохранителем, который по совместительству выполнял роль не только грузчика, но и шофера. Девушка пристроилась рядом с ней. Вдвоем они и проследовали в магазин. Охранник остался на улице охранять машину. Хотя чего ее было охранять? Паркинг возле самого фешенебельного магазина города был и так под охраной. Видимо, Свистунов был прав. Отношения между Растопупко и его женой стали более чем прохладными. Поэтому охранник и имел указание хозяина больше внимания уделять тачке, чем жене. Тем временем женщины скрылись в магазине. А спустя несколько минут туда же проскользнули двое ребят Свистунова. Его «Лексус» не остался на Невском. Он неторопливо проехал сотню метров и завернул за угол. — Куда это они? — В магазине есть второй выход, — напряженным голосом произнесла Кира. — Думаю, что девушку выведут через него. — А мы чего же? — И мы поедем. Но Кира не ограничилась тем, что подогнала машину, делая вид, что ее крайне интересуют афиши в театре Комиссаржевской. Вход в театр и выход из магазина находились практически рядом. Разделенные лишь одной аркой. — Пошли! — Куда? — В магазин. Куда же еще! Мадам Растопупко увидели быстро. Главным образом благодаря тому, что дородная женщина нарядилась сегодня в платье ярко-малинового цвета, расшитое золотыми цветами, выполненными в китайском стиле. И на какой-нибудь другой женщине смотрелось бы неплохо. Но только не с фигурой мадам Растопупко. Ее бюст и попа выдавались вперед и назад, так туго натягивая плотный шелк, что казалось, тот того и гляди лопнет. Она жадно вертела головой по сторонам. И то и дело кидалась к прилавкам и витринам, где замечала что-то привлекшее ее внимание. Выглядело это странно и даже отталкивающе. Было в этом азарте явно нездоровое начало. — На месте самого Растопупко я бы показала свою женушку специалистам. Баба-то не в себе. — Еще неизвестно, как он сам пережил смерть сына. И что творится у него в голове. Но подруг больше интересовала девушка. Лейла. Она вела себя совершенно иначе, чем ее свекровь. По сторонам не глядела вовсе. И казалась безучастной ко всему. Ее не интересовали ни яркие ткани, ни одежда последних коллекций, ни обувь, ни парфюмерия, ни ювелирные украшения. Она явно тяготилась, находясь рядом со своей неугомонной свекровью, сметающей все с прилавков и демонстративно размахивающей своей золотой «Визой». Однако покорно следовала за мадам Растопупко, словно маленькая рабыня. В магазине начинались распродажи. И народу набилось видимо-невидимо. Так что очень скоро подруги увидели, что Лейла оказалась оттерта от своей диктаторши. Та этого не заметила. А Лейле было все равно. Она тихо встала у какой-то витрины, не глядя на нее. Просто стояла, и все. — Мне ее жалко. — Погоди ты со своей жалостью! Смотри лучше! С двух сторон к девушке подвалили люди Свистунова. Что они ей сказали, подруги не слышали. Но увидели, как Лейла сначала побледнела просто как смерть, потом было дернулась, но в ту же секунду замерла. Кивнув головой, она двинулась к выходу. Шла она словно робот, машинально передвигая ноги и не глядя по сторонам. А мадам Растопупко, увлеченная процессом шопинга, даже не обратила внимания на то, что осталась в одиночестве. ГЛАВА 17 Подруги успели выскочить из магазина первыми, до того как оттуда вывели Лейлу. И смогли наблюдать «вывод» пленницы с комфортом, уже сидя в своей собственной машине. Сердобольная Леся ее, конечно же, немедленно пожалела. — Бледная какая! — Будешь тут бледной! Небось не дура. Догадалась уже, кто ее похитил! И понимает, что церемониться эти люди с ней не станут. Она же их убийство готовила! Естественно, подруги двинулись следом за машиной Свистунова, куда усадили Лейлу. При этом Кира ощутила, что испытывает нечто вроде ревности. Конечно, эта Лейла сейчас ненавидит Свистунова. Но, как говорится, от ненависти до любви один шаг. И тут же Кира оборвала саму себя. Стоп! О чем она вообще думает? Зачем ей этот Свистунов? Сто лет он ей не нужен! Он же преступник и аморальная личность. Наркотиками торгует. И тот факт, что детям он их не продает, особой роли даже не играет. Ишь, нравственный какой нашелся! Детишек пожалел! И все-таки какого черта эта мерзавка Лейла, несмотря на бледность, такая хорошенькая? На самом деле Лейла не была такой уж красавицей. А сейчас, в помятых чувствах, она и вовсе казалась страшненькой. Но ослепленная внезапно свалившейся на нее ревностью Кира ничего не хотела видеть. Однако когда подруги подъехали к хорошо знакомым им дверям бывшего заводского склада и ворвались внутрь, Кире сразу же стало ясно, что до любви между Свистуновым и Лейлой еще очень далеко. Если такое вообще возможно. Свистунов смотрел на Лейлу с таким отвращением, словно перед ним была не девушка, а гадкая гусеница. — Узнаешь этих ребят? — указывая на Антона и Павлика, допытывался он у бледной словно полотно девушки. На ее лице выделялись только глаза, темные круги под ними и брови. Все остальное, даже губы, было мертвенно-бледного цвета, словно Лейлу хорошенько посыпали белой пудрой. Грим для Хэллоуина, да и только! Красивей в гроб кладут, говорят о таких. Впрочем, Лейле было отчего побледнеть. Павлик и Антон выглядели так, словно побывали в мясорубке. Ребята Свистунова от души оторвались на них. Убить не убили, но отдубасили на славу. — Узнаешь? Лейла отвернулась. — Сюда смотри! И Свистунов грубо встряхнул девушку. — Впервые вижу этих типов! И Лейла с вызовом уставилась в лицо Свистунова. Тот поскучнел. Помрачнел. И почернел лицом. А это у Свистунова было очень и очень опасным признаком. Когда он кричал, бушевал и крушил все вокруг себя, это он просто выпускал пары. И значит, мог еще себя контролировать. А вот когда он скучнел, тут, значит, дело серьезное. — Неправильный ответ, — произнес он. — Потому что они тебя узнали. Лейла кинула быстрый взгляд на своих сообщников. Вздрогнула. Но не сдалась и лишь пожала плечами. — Мы не знакомы. Эти люди ошибаются. — Верно, вы не знакомы. Представлены друг другу вы не были. Однако это не помешало тебе нанять этих двух обалдуев, чтобы они расправились со мной. — Я вас не знаю. Кто вы?