Если бы Леся имела на Вовика хоть малюсенькие виды как на мужчину, это было бы их первое и последнее свидание. По этому поводу можно сказать только одно. Молодые люди! Никогда не скупитесь на первом свидании. Если у вас уж совсем нет денег, пригласите даму в музей, филармонию или даже в театр. Честное слово, это произведет на нее куда лучшее впечатление, чем поход в третьесортную закусочную, на меню которой вы сумели наскрести денежки. В конце концов, девушки, даже самые красивые из них, они тоже люди. И вполне могут понять, если у кавалера временные трудности с финансами. Вопреки распространенному мужскому мнению, иной раз ведь встречаются симпатичные и при этом бескорыстные девушки, готовые встречаться с юношей исключительно ради него самого. Но, повторяю, не водите вы этих чудесных девушек в заплеванные разливухи. Не надо! Честное слово, не надо. Пусть там в этих разливушках даже и дешево, и кормят не так уж плохо и сытно, все равно не надо. Девушки ведь на свидание не пожрать явились. Они пришли за духовной пищей, за теплом, за лаской. А какое уж тут тепло, когда за соседним столиком ругаются матом какие-то спившиеся работяги, рядом делят дневную выручку нищие, а в углу таджик с рынка уговаривает проститутку дать ему разок и бесплатно. Нет уж, тут не до романтики. Девушка уходит смертельно разочарованной. А вы, сэкономив один раз, может быть, навсегда потеряли преданного и верного друга жизни. Честное слово, самый дешевый билет в Капеллу будет стоить примерно столько же, сколько и бокал пива, распитый из пластикового стакана. Но принесет вашей девушке куда больше удовольствия. И позволит ей думать, будто вы духовно богатый человек. Вовик такими сантиментами не заморачивался. И Леся отлично помнила, что и тур в Египет оплачивал он только один. Девушка платила за себя сама. Фу-у-у! Он еще и жадина! — Так что там с нашим Растопупко? — спросила Леся. — Сынок у него умер от наркотиков. А невеста? — Растопупко давно и прочно женат. Его жене тоже за полтинник. Обычная тетка, попавшая благодаря мужу из грязи в князи. Ничего интересного. Занималась какой-то благотворительностью. И воспитывала сына. — Я говорю про невесту сына! — А-а-а, — разочарованно протянул Вовик. — Так она вовсе никому не нужна. Она же зеро! Пустое место! Не знаю, где ее Виктор откопал. Только за ней самой никто не стоял. Подцепила богатенького мальчика, вышла за него замуж, потом он умер. Бывает. — И что с ней стало? Вовик удивился: — Откуда я знаю? Наверное, вернулась к себе домой. Или Растопупко обеспечил ее жильем и содержанием. Он не жадный мужик. И уж для вдовы своего единственного сына кое-что сделать может. Тут девчонка не прогадала. — Я не о том. Как ее можно найти? Вовик удивился еще больше. — А зачем она тебе нужна? Леся встала в тупик. Что сказать этому типу? Но, к счастью, Вовик был из тех мужчин, кто не особенно прислушивается к тому, что им говорят женщины. Если женщина симпатичная и им нравится, то они сделают для нее все, что сочтут нужным. Если же нет, говори или не говори, все равно бесполезно. — Как подобраться к этой девчонке, я не знаю, — сказал Вовик. — А вот к самому Растопупко у меня ход есть. — В самом деле? — Ага. Если он тебе нужен, то тебе повезло. — В самом деле? — Ага. Сегодня будет презентация проекта некоего симбиоза вьетнамского центра культуры и Дома дружбы двух наших народов, в котором Растопупко принимал участие. Церемония будет широко освещаться прессой и средствами массовой информации. Так что журналисты, как ты сама понимаешь, будут. — И что? — Я дам тебе бейджик моей помощницы. Дура поперлась на Багамы ловить себе мужа. Да и загремела там в больницу с какой-то жуткой кишечной заразой, которая у нас никак не лечится, потому что врачи просто не понимают, что это такое. Так что ты пройдешь на церемонию вместо нее. — А это законно? — Все лучше, чем вести больную неведомой заразой журналистку, чтобы она там всех олигархов разом перезаражала. Вовик был в восторге от собственной ловкости. Ну, как же! Во-первых, Лесе был позарез нужен Растопупко, а он ей его преподнес, можно сказать, на блюдечке. Во-вторых, предстоящее мероприятие вполне можно считать свиданием, а стоить оно ему не будет ни копейки. И в-третьих, Леся оказалась весьма покладистой девушкой. И не выказала никакого изумления по поводу выбора кафе. А ведь Вовик наблюдал за ней. Он специально привел Лесю в эту тошниловку, чтобы проверить: что ее интересует — он сам или его кошелек? Она и глазом не моргнула. И он поставил ей оценку пять с плюсом. Все предыдущие его пассии даже этого простенького испытания не проходили. И теперь Вовик поглядывал на Лесю, строя большие планы на ее счет. И к тому же Леся ничего почти не съела (на самом деле просто побрезговала), а за стаканчик мутного кофе, к которому тоже не притронулась, заплатила сама. Но Леся явилась на деловое, а не на любовное свидание. А вот этой разницы Вовик и не уловил. И это было его ошибкой, за которую ему еще предстояло расплатиться в будущем. Церемония открытия Дома дружбы Вьетнама и России была организована с размахом. Во-первых, все новехонькое здание было увешано гирляндами шариков, при входе привязанных красивыми шелковыми ленточками к резным дверным ручкам. И после официальных речей их обрезали и отпустили в воздух два человека — холеная женщина — губернатор города и маленький узкоглазый сухопарый вьетнамец, судя по дорогому костюму, тоже какая-то шишка. Растопупко тоже присутствовал. Но стоял он в окружении такой многочисленной охраны, что подобраться к нему было решительно невозможно. — Может быть, во время фуршета он расслабится, — предположила Леся и тут же осадила свои мечты, — если только не уедет. Это было весьма вероятно. Потому что Растопупко выглядел каким-то рассеянным и мрачным. И совсем не рвался к фуршетным столам в отличие от жадного до халявы Вовика. — Подзаправимся сейчас! — ликовал он. — Я уже видел, что там есть. — Да? — И красная рыбка. И балычок. И разных закусок до фига! Молодцы вьетнамцы, не поскупились! — Разве мы тоже приглашены? — удивилась Леся. В ответ Вовик только заржал. — Держись возле меня и не пропадешь! — заверил он Лесю. — Когда боссы отчалят, все нам достанется! Лесю передернуло. Она не была брезглива, но подъедать остатки с барского стола… Нет уж, лучше жевать собственный черный хлеб с солью, чем доедать надкусанное барином пирожное. Но Вовик подобной щепетильностью не обладал. И искренне радовался предстоящему угощению. Кажется, он искренне считал, что и Леся должна ликовать. Как же, ведь халява! Люди добрые, настоящая стопроцентная халява! Леське-то она вообще достанется за просто так! Она ведь даже не журналистка. И Вовик покосился на свою приятельницу. Понимает или нет? Должна же ценить, что он для нее сделал! Сейчас эта тягомотина с речами и съемками закончится. И он накормит и напоит ее от пуза. И главное, ему самому это тоже не будет стоить ни копейки. Ну разве это не счастье?! Леся видела, что Вовик находится в приподнятом настроении. Но причин его не понимала. Ее бесплатное угощение волновало меньше всего. Ей был нужен Растопупко. А этот гад, словно нарочно, тусовался далеко от нее. Леся не сводила с него пристального взгляда. И в конце концов Растопупко это почувствовал. Он беспокойно задвигал толстой шеей, зажатой в тугом вороте белоснежной рубашки. Вытер лоб огромным шелковым платком. И начал пробираться к выходу! Так что когда Вовик огляделся по сторонам в поисках Леси, он, к своему немалому изумлению, приятельницы в зале не обнаружил. Не было ее ни у столов с остатками красной рыбки, не было у ветчины и даже у столика с бокалами шампанского. Вот уж диво дивное! Но долго искать Лесю Вовик не мог. Жадные орды его коллег по творческому цеху уже штурмовали фуршетные столы. Еще немного, и самому Вовику могло ничего не достаться. И, выкинув любовь из головы, он начал набивать себе желудок. Вовик был уже взрослым мужчиной. Но всю свою сознательную жизнь он выступал под одним-единственным девизом: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!» Так что Лесино исчезновение волновало его лишь до того момента, как у него из-под носа не увели симпатичный кусок морского угря. А затем мысли Вовика переключились на уплывшую рыбку. И к Лесе больше не возвращались. В то время как Вовик складывал в себя аппетитные кусочки белого хлеба, покрытые замысловатой закуской, Леся была уже далеко. Едва Растопупко начал пробираться к выходу, она последовала за ним. Выскочив на улицу, она заметалась. Где-то тут должна была быть Кира на их отмытом и по-прежнему нежно-розовом «гольфике». Но Леся ее не видела. А Растопупко уже садился в свой огромный джип. Садился, и дела ему не было до того, что подруги еще не готовы следить за ним! — Леся! Девушка оглянулась и увидела Киру, машущую ей рукой. — Сюда! Я поставила машину за углом! Леся поспешила к подруге. — Места возле этого Дома дружбы не было совершенно, — жаловалась Кира. — Да еще охрана стала гонять. Мол, сегодня стоянка только для приглашенных лиц и прессы. Вот и пришлось отъехать. Оказалось, что Растопупко поехал домой. Жил он в огромном сталинском доме. Два охранника встали по обе стороны от входной двери подъезда, бдительно глядя по сторонам. А еще два — обследовали сам подъезд. И лишь после этого из машины вышел господин Растопупко и торжественно прошествовал к дому. Прошло минут пять. Вышли охранники, которые сопровождали босса до его квартиры. Двое, по-прежнему стоящие возле дверей подъезда, тоже отлепились от стены. Вся компания загрузилась в две машины и отбыла восвояси. — Все ясно. Хозяин изволит отдыхать. Сегодня из дома больше не выйдет. Вот охрану и отпустили. И тут в окошко кто-то постучал. Кира выглянула, и ей показалось, что у нее началось дежавю. Около машины стоял Свистунов и улыбался приветливой улыбкой людоеда. — А что это мы тут делаем? — обманчиво ласковым тоном спросил он у Киры. — А? — А… А… Мы тут просто… Слушай, ты что все-таки за мной следишь? Свистунов фыркнул. Без спроса отворил дверцу машины и забрался в салон. — Не хочу маячить перед домом, — пояснил он свое действие. — Пока не узнаю точно, сколько охраны у нашего папочки и где она расставлена. — Охрана уехала, — ляпнула Леся и тут же прикусила язык. Но было уже поздно. Свистунов присвистнул и сказал: — Значит, я все-таки прав. Вы тоже следите за папочкой. Так я и знал! — Ни за каким папочкой мы не следим! — попробовала отказаться Кира. — У нас и папочки-то никакого нету! Ни у меня, ни у Леси. — Сиротки, значит? — жалостливо поинтересовался Свистунов. — Ага. — А тут что делаете?