Нина: — А может с дефектом. Они ж не такие как мы, правда? (в двери заходят двое — Бизнесмен и его Сын) Отец: — Можно? Нина: — Фамилия? C правилами забора крови ознакомились? (В сторону двери кричит): — Вер, предупреди там — это последние. С ног валимся. (Вошедшим) — Фамилия? Отец: — Федюшины. Ничем таким не болели. Не негры. Слух нормальный. Тимофеевна (Нине): — Вот уж наплела, дурында! Креста на тебе нет. Перед людьми стыдно. Нина: — Оба что ли Федюшины? Сын: — Семейная акция. Потрясены взрывом в метро. Правда помочь хотим — мы ж здоровые… Тимофеевна Отцу: — Ложись, милый, расслабься. Ручку вот сюда клади. (трет глаза) Отец: — Вы поаккуратней, доктор! Инфекцию не занесите. Вид у вас нездоровый. Глаза красные. Грипп типичный. Нина: — Да не бойтесь! Она вторую смену отстаивает. Плачет все время. (Тимофеевне) — Ладно, Тимофеевна! Без разговоров — возьмешь у Федюшина кровь и домой. Тимофеевна (Отцу) — Кулачком работай! (Нине) — Не могу домой. Как подумаю — приду, а он меня у двери не встречает… Не пойду. Нина (занята Сыном, объясняет) — Уж не знаю, зачем столько горя на человека сваливается… Зачем последнее отбирать? Внука у нее в Чечне…Кеша один остался… Песик, знаете, уж такой умненький! И жутко преданный. Еще б, она ему каждое утро перед сменой котлетку в кулинарии брала. По 10 р! А он у подъезда ждал. Осторожный — сядет и вынюхивает ее издали. Никогда улицу не переходил… Тимофеевна: — Не велела я ему, мало ли лихачей поддатых ездят… Он бы и не пошел… Да ко мне пьянь местная привязалась — попрошайки. Кеша и кинулся хозяйку защищать… Нина: — Так этот гад в иномарке, представляете, даже не затормозил. Наоборот — увидел собаку — газанул сильнее… как таких земля держит! Тимофеевна: — Спасать меня пес ринулся… Защитник! А сам то? В чем душа держалась. Старичок, морда совсем седая. Один хвост богатый — рыжий, прямо как у лисы. (Отцу) — Ну вот, сынок — согни руку–то и полежи малость. Голова не кружится? Нина Сыну: — Ой, побледнел–то как, милый… Глаза закрой… Может, нашатырек дать? Мы его тут «Шанель» называем. Ну ладно, Федюшины, вы последние. Отдыхайте. Сын: (шатаясь встает) — Я лучше пойду. Нина: — Отца подожди. Тебя ж качает — подержишься. Сын: — Только не за него. (уходит) СЦЕНА ШЕСТАЯ Пустырь на краю города. Жидкий лесок. Му — Му бегом возит по тропинкам кресло с Наташей. На поляне кружит. Ната: — Господи, совсем сдурели! М-М: — Хорошо сдурели! Сейчас — все настоящее. Все возможно. Говорить, петь, летать. Хочешь танцевать со мной? Это просто! Вдохнул глубоко, оттолкнулся и полетел. Не бойся. Никогда не бойся радоваться. — подхватывает ее на руки, кружит. Музыка. Шепотом стихи-ДУЭТ Он: — Да, так бывает, бывает, поверь — бывает… Хрустальный дождь, хрустальный смех, Она: — на розах тает теплый снег и среди звонкой тишины мудрейший вздох морской волны витает… Он: — Не явь, не сон, а счастья звон и бабочек стокрылый лет прогонит зиму, хмурь и лед. Печаль за синий лес уйдет — растает. Она: — А дом, смотри, и карусель и тот балкон и эта ель — летают! Оба: — И тайну тайн, в который раз, улыбка губ, сиянье глаз, как в небо вправленный алмаз — нам доверяют. В волшебный миг, в заветный час: все в этом мире для любви, а он рожден для нас. Все в этом мире для любви, а он рожден для нас… для нас. Для нас. Наваждение проходит. Пустырь, строительный хлам. Колесо коляски застряло в кирпичах. Идет дождь, М-М закрывает Нату листом картона. Ната: — Капли стучат по листу, как по крыше. Кап–кап… Совсем стемнело. В окнах зажигаются огни. Люди собираются ужинать. Хорошо иметь дом. Теплый и с большой собакой. Иди поближе — промокнешь. М-М, присаживается рядом, прячась под картон: — У нас будет дом. Обязательно. Собака — самая несчастная. Мы ее подберем, ладно? Ната: — Но никто не подбирает нас… Никому не нужны. М-М: — У меня тетя. У тебя брат. Ната: — Роман мне не брат. Он мой хозяин. М-М: — Он… Он любит тебя? Ната: — Не любит и никогда уже не сумеет полюбить. Он собственник и знает толк в хороших вещах. Сломанная игрушка ему не нужна. Через два дня после того, как меня упрятали в больнице, его секретарша говорила со мной по телефону таким голосом… Я поняла — она теперь первая леди. Знаешь, я хотела умереть. А сейчас хочу…, угадай, что? М-М, теряясь: — Н-не знаю… Ната, вплотную подкатываясь к нему, закрывает глаза: — Если сию же минуту не поцелуешь меня — умру! М-м, целует благоговейно, молча… Она отворачивается. М-М: — быстро поворачивает ее лицом к себе: — Зачем? Ната: (внятно артикулируя): — Анастезия. От жалости к себе… к тебе… И еще… Еще что бы знать: мир не обманул меня, когда обещал подарки. Ты — мой подарок… (Долгий поцелуй) Появляется Роман с охранниками. Роман: — Вот она где, елы–палы! Девочка! Ты в себе? Что за выходки? Похоже, нужна консультация психиатра. (пытается обнять ее, она отстраняется). — Не обижайся, малышка, я страшно испугался. Всю больницу на уши поднял. Ребят загонял. (Охранникам) — В машину даму, богатыри! Ната: — Не трогайте меня! Не хочу, не хочу уезжать! Роман: — Ну успокойся, детка… У меня был долгий разговор с профессором и я уже договорился с клиникой в Айове. В понедельник летим в Штаты. Ната: — Я никуда не полечу. Никому больше не верю. Профессор сказал… Надежда только на чудо. Я остаюсь здесь. Роман: — Что значит здесь? Собираешься жить на улице? М-М. — Она будет жить у меня. Роман только теперь обращает внимание на Му — Му: — Пфф… Больничный Ромео. Сколько тебе надо, что бы ты никогда больше не путался у нас под ногами? М-М: — Я и Натали будем жить вместе. Роман: — Где? На помойке? В дурдоме? Я кое–что узнал о тебе, парень. Заработки дворника и пенсия инвалида у нас в стране вполне… солидны. Но представь, это небесное создание вовсе не золушка. Носки она не штопает и молнию на новых фирменных джинсах не чинит — выкидывает не глядя. (Наташе) Сказать ему сколько стоят твои шмотки? Описать, какая у тебя ванна? А сколько в доме каминов? Объяснить, что для приличного существования этой милой девочке нужна КУЧА бабок. КУ-ЧА! Ната: — Но это не главное! Не главное! Роман Наташе: — Главное — нищенствовать на чердаке, экономя пенсию на мороженое. Даже если ты начнешь ходить, бегать… Ты не сможешь одеваться на рынке в Коньково. И сменить джакузи на умывальник с отбитой эмалью не сможешь! М-М: — У нас будет все. Я добьюсь, у меня получится… Чудо будет! Роман: — Извини, парень, ты не совсем … гм…в курсе. Наташе может помочь операция. Она стоит больше, чем ты сумеешь заработать за всю свою жизнь, если даже уберешь свалки по всей России. А у меня эти деньги есть. И я сделаю все, даже если имеется один шанс из ста. Ната Роману: — Прекрати играть в милосердие! Мне ничего больше не надо! От тебя не надо! Роман: — Успокойся, детка. Ты много перенесла. Понимаю, тебе тяжело. Постарайся взять себя в руки. Посмотри на него. (Кивает на Му — Му) Он не игрушка. Он всерьез намеревается оттащить тебя к себе в норку и лечить пылкими чувствами. Оставь парня, не морочь ему голову. Она у него и так, похоже… Не самое сильное место.