Вскоре показался источник шума: пять мужчин возрастом от двадцати до сорока лет. Откровенные голодранцы по одежде, но при этом все с оружием: внушительного вида дубинки, один топор, короткое копье, простенький лук. У парочки даже неказистые щиты имеются: плетенная из лозы основа с навязанными «рыбьей чешуей» дощечками и костяными бляхами, выточенными из копыт крупного рогатого скота. Я такие видел впервые, и надежными они не выглядели. Парочки не самых сильных ударов мечом хватит, чтобы разлетелись на кусочки. Разве что от стрел прикрываться… Возможно, именно для этого щиты и предназначены. Потому что эти пятеро не просто по опушке крадутся. Они то и дело останавливаются, дружно поглядывают в сторону «навозного каравана». Разбойники? Но какой смысл нападать на такую цель? Да, в империи даже навоз с тракта что-то стоит, и собирать его дозволяется не всем. Однако сомневаюсь, что столь сомнительной ценностью можно заинтересовать криминальный мир. Но тогда в чем смысл такого поведения? Непонятно. Неожиданно, но я заинтересовался. На моих глазах разворачиваются странные события. Эти оборванцы, похоже, нацелены именно на группу с повозками. Дожидаются, когда «подметальщики» окончательно скроются из вида. А они, между прочим, уже едва просматриваются. Сейчас что-то будет. Пропустив ничего не заподозрившую пятерку, начал за ними красться, прилагая все силы, чтобы не нашуметь. Но, честно говоря, зря старался. Хворост в этом лесу попадался, но только не на опушке. Здесь все вычищено в ноль, наступить на сухую ветку почти так же сложно, как встретить гадюку посреди Антарктиды. Да и эти пятеро столь фееричные ротозеи, что за ними можно шагать на ходулях в костюме клоуна со связкой разноцветных шариков в одной руке и огромной погремушкой в другой. И хоть тарахти этой погремушкой, хоть нет, все равно вряд ли заметят. Около получаса их преследовал. В конце концов, решил, что пора это прекращать. Время идет, а ничего не происходит. И до сих пор не понял, в чем смысл их действий. Вон тройка с метлами уже давно за пределы видимости удалилась, значит, пора и мне уходить. Но именно тут дела и завертелись. Мужчины остановились в очередной раз. Пошушукались о чем-то, наведя меня на мысль, что надо бы выучить навык на подслушивание издали. Полезная штука не только для таких ситуаций, а и для леса. Давно стоило закрыть этот пробел, но нет же, трясся над навыками, толку от которых почти во всех случаях ноль, если не меньше. Под эти мысли все пятеро подались вперед, заставив меня призадуматься над их резко изменившимся поведением. За все время преследования они впервые рискнули выбраться из зарослей. И тут я начал понимать, что этот момент выбран не просто так. Передняя команда удалилась на километры, их давно уже не видать. А каторжники, едва поравнявшись с очередным верстовым столбом, вместо возни с навозом разделились на две пары и принялись ругаться, грозно замахиваясь друг на дружку деревянными лопатами. Охранник отреагировал предсказуемо. Чуть приблизился, тоже начал что-то кричать. Но применять лук не торопился и даже стрелу из колчана не достал. А ведь эти четверо на самом деле не ссорятся, они примитивно отвлекают внимание на себя. Вон возничие тоже на них уставились, никто не косится влево, откуда торопливо подбирается вооруженная пятерка. Прятаться на расчищенной полосе негде, шагают во весь рост быстро, но на бег не переходят. Мне это кажется неправильным, я ведь прекрасно вижу, что лук у охранника куда лучше обычной самоделки-деревяшки. Сможет посылать в них стрелы издали, если заметит. Доспехов у оборванцев нет, а пара сомнительных щитов всех и всё не прикроют. Будто подслушав мои мысли, пятерка перешла на бег, преодолев половину очищенного от растительности пространства. Один при этом тут же запнулся, покатился по земле, потеряв дубинку. Падение его выглядело наигранным, похоже, такими способом пытается уклониться от нападения или хотя бы не оказаться в первом ряду. Оставшиеся не стали его ждать, мчались все быстрее и быстрее. Один притормозил уже шагах в двадцати от обочины, присел на колено, шустро вонзил в землю перед собой три стрелы, четвертую наложил на тетиву. Охранник, не переставая что-то кричать, начал приближаться к ругающимся, снимая с пояса свернутый кнут. При этом он будто почуял неладное, повернул голову. В тот же миг стрела вонзилась ему в бок чуть выше поясницы. Заорав, раненый отбросил кнут и потянулся к колчану. Выхватил стрелу, но выпустить ее ему не позволили. Один из ругавшихся каторжников резко перестал ссориться с коллегами по заключению, и, умело размахнувшись, швырнул лопату будто копье. Ловко и метко, со знанием дела: или навык имеется, неплохо приподнятый, или немало тренировался. Встрять деревяшка, конечно, не встряла, но так сильно врезала по голове, что прилипший навоз шрапнелью разлетелся, а охранник упал…. И тут на него налетели трое оборванцев, которые так и продолжали бежать. Замелькала дубинка, опустился топор, чтобы подняться уже окровавленным. Заключенные, подскочив, начали вносить посильный вклад своими изгвазданными лопатами. Возничие, переглянувшись, попрыгали на брусчатку, после чего дружно припустили в лес, что зеленел по другую сторону дороги за такой же расчищенной полосой. Нападавшие и каторжники никак на их тактическое отступление не отреагировали. Перестав избивать охранника, они начали освобождать его от простеньких доспехов из проклеенной ткани и кожи. Я же, глядя на это, призадумался. Детали происходящего неизвестны, однако понятно главное. Команда, занимающаяся уборкой имперского тракта, – это серьезно. Они не просто заключенные, они работают на Раву. Навоз, что они собирали, это не просто навоз – это собственность империи. А нападавшие явно в сговоре с каторжниками. В жизни не поверю, что те просто так затеяли свару именно напротив верстового столба. Все заранее договорено, иначе непонятно – зачем эти пятеро крались по лесу, если можно напасть в любом месте? Вот теперь понятно зачем. Вот же я балбес, раньше не догадался… Очевидно, ушедшая вперед команда в планы не входила. То есть связываться с их охранником нападавшие не хотели. Видимо, сговорились заранее, выбрали несколько столбов, а не один, чтобы остановиться в самый благоприятный момент, когда свидетелей не будет. Ну ладно, мне-то что с того? Можно обойти всю эту деятельность стороной и продолжить путь дальше по лесу. Но дело в том, что эта пародия на дремучий лес начала надоедать. К тому же я не так далеко от мест, где так или иначе придется показываться людям. Но я ведь не зверь дикий, и я не вижу смысла затягивать неизбежное. Я достаточно удалился от места высадки, меня с ним теперь ничего не связывает. Так почему бы не устроить «выход в люди» на три-четыре дня раньше? Поем как человек, может, и ночлег достойный найду. Хорошо бы еще лошадью обзавестись, но в данный момент, увы, нельзя. Да, я не уверен на все сто, что поездка верхом повлияет на успех задуманного. И время можно сэкономить, что очень кстати. Но нет, в таком деле лучше не отклоняться от намеченного плана. Итак, только что на моих глазах какие-то бродяги напали на представителя империи. Не факт, что он еще жив, но даже с мертвого можно получить пользу. Поправив на голове широкополую шляпу из черной ткани, я припустил вдоль опушки с расчетом выбраться из леса чуть левее и уже оттуда свернуть к дороге. Не хочу, чтобы видели меня выходящим из зарослей. Как ни быстро я двигался, задуманный обход занял немало времени. И когда я снова приблизился к месту остросюжетных событий, там, собственно, уже не было ничего остросюжетного. Окровавленное тело охранника лишилось одежды и обуви и теперь лежало на обочине, на той самой куче навоза, которую не успели погрузить. Двое бродяг занимались тем, что со смехом прикапывали свою жертву, причем использовали не землю, а кое-что похуже. Остальные тоже работали лопатами, торопливо вываливая неприглядный груз из повозок. Очевидно, решили экспроприировать транспорт, но не желали ехать вместе с удобрениями. Приближаясь, я понял, что двоих не хватает. Сместился к обочине и разглядел их чуть дальше. Они направлялись в сторону сообщников на обычной крестьянской телеге. Похоже, владелец не вовремя появился и быстро понял, что влип в неприятности. И так же понимая, что на тяжело груженной повозке уйти не получится, повторил нехитрый тактический маневр парочки возничих. Да уж, имперский тракт – место бойкое. Если эта братия задержится здесь ненадолго, каждый обзаведется личным транспортом. Или, скорее, познакомится со стражей, которую на такой дороге должны держать в немалых количествах, дабы не позволяли озоровать криминальным личностям. То есть то, что бродяги до сих пор не исчезли, не лучшим образом характеризует уровень их интеллекта. Впрочем, совсем уж безнадежными они не были, потому что меня заметили издали. Ну то есть не с километра, но и не в тот момент, когда я начал дышать им в затылки. Метров за семьдесят принялись головы поворачивать. Те, у кого было свое либо отобранное у охранника оружие, побросали инструменты для грязного труда, остальные не стали расставаться с лопатами. Все дружно столпились на дороге, зло уставившись в мою сторону. Я же приближался неспешно, не демонстрируя ни малейшего намека на агрессию. Шел себе и шел, как обычные путники ходят. Но при этом прекрасно осознавал, что обычным не выгляжу. Во-первых – одежда. В Хлонассисе я не все попало хватал, тщательно подбирал каждую деталь гардероба. Только черный и темно-синий цвета. Хибо – что-то среднее между курткой и халатом. Добротная ткань, отсутствие наружных карманов, незатасканная. В талии перехвачена универсальным поясом-омо: широкий, из кожи и металла, его могут носить и те, кто живут оружием, и мирные люди, которым требуется надежная опора для закрепления инструмента и квадратных сумочек-ами (в них так удобно таскать всякую мелочовку). Тонкая рубашка со стоячим воротником. Внимательный человек даже издали поймет, что это шелк. Сорт, может, и не определит, но шелк дешевым не бывает. Свободные штаны особого покроя, не стесняющие движения. Тупоносые туфли из специальным образом обработанной кожи. Вроде замши смотрится, но есть отличия. Широкополая шляпа, надвинутая на лоб, скрывает значительную часть лица, глаз из-под нее почти не видно. И еще у меня на поясе меч. Приз от Первохрама не выглядит дорогим, но даже в ножнах смотрится грозно. Явно не игрушка. Меч – не просто оружие. Это весьма и весьма статусный предмет. В дешевом мече нет смысла, смех один, а дорогой немногим по карману. Да и зачем он обычным крестьянам? Для охоты малопригоден; учителей, умеющих показать, как правильно за такую вещь держаться, найти по деревням сложно. Если уж простолюдину приходится служить или воевать, ему не меч, а копье полагается. Либо разновидность такового. Исключения только для инженеров и стрелков, но у них свое оружие – особое. В общем, человек с мечом на просторах Равы – это как на Земле где-нибудь в Москве подкатить к пафосному клубу на дорогущей тачке, выйти из нее в дорогущем тряпье от самых известных модельеров, да с пачками денег, торчащими из каждого кармана. Сразу видно – не с помойки человек заявился. К сожалению, из всего этого образа я разве что тачку мог сейчас предъявить. Все остальное выглядело как-то неправильно. Одежда, может, и модная, но что-то с ней не так. Как я ни отмывал ее во встреченном вчера ручейке, сильно это не помогло. Разве что от белых пятен, оставшихся от высохшей морской воды, избавился. Остро не хватает полноценной стирки с последующей глажкой. Дорожный мешок за спиной – как-то тоже не вяжется с образом богатого и уверенного в себе пешехода. Такие верхом передвигаются или в повозках, но никак не на своих двоих, перетаскивая поклажу на горбу. Лук со снятой тетивой, тщательно завернутый в белую ткань, – тоже как-то неуместно смотрится. Неопытный взгляд может не опознать скрытое оружие. Запросто спутают с коротким коромыслом, а здешнее общество погрязло в первобытном сексизме. Коромысло – приспособление для переноски ведер. Причем женщинами. Так что оно делает у меня за спиной? Что, что… нежелательные ассоциации вызывает. В общем, на бродягу я обликом не тяну, но выгляжу как не пойми кто. Видно, что каторжники и освободившие их бродяги пытаются разобраться, кто же это такой приближается столь смело. И уравнение в их головах никак не решается. Один, самый высокий и дерзкий, вышел навстречу. Но недалеко, на пару шагов. Вскинул руку, выставляя в мою сторону копье. Злобно проревел: – Уходи отсюда, пацан! Я, продолжая приближаться все так же неспешно, чуть поднял голову и спокойно поинтересовался: – А если не уйду? – Если не уйдешь, будешь есть навоз ртом! – Именно ртом? Из каких же ты краев прибыл, несчастный человек, если у вас там можно принимать пищу чем-то другим? Бродяга счел вопрос чересчур сложным, но явно обидным, и поэтому перешел к делу: – Убейте его! Первый лучник выстрелил в тот же миг. Второй замешкался, да и безнадежно промахнулся, несмотря на невеликую дистанцию. Похоже, трофейное оружие вручили не в те руки. Впрочем, первому его проворство и ловкость тоже не помогли. Я, продолжая сближаться, на ходу выхватил меч и небрежно отбил стрелу. Ничего сложного в таком фокусе нет: этот лучник еще при нападении показал, что руки у него растут из ягодиц, а оперативно извлекать различное оружие из ножен я учился не один месяц. Один из бродяг развернулся и задал стрекача. Тот самый, который в самом начале сумел отстать от всех. Готов поставить приличные деньги на то, что этот тип доживет до старости. А вот владелец копья – вряд ли. Он единственный не спал с лица в тот миг, когда молниеносно появившийся меч отбил стрелу. Вон оба лучника даже не тянутся к колчанам, просто смотрят странно, челюсти отвесив. Остальные одновременно назад подались, еще чуть – и тоже побегут. Меч – это серьезное оружие. Такое кто попало не таскает. Даже если обладатель меча – всего лишь подросток, его следует опасаться. А когда он с демонстративной небрежностью отбивает стрелы, нетрудно догадаться, что имело место серьезное обучение, в ходе которого развивались в том числе и завязанные на тяжелое клинковое оружие навыки. Мальчишки, способные не напрягаясь прирезать полдюжины взрослых, в этом мире не диковинка. И мелкий криминалитет это прекрасно знает. Вот только вожака, как говорится, заклинило. Размахивая своей зубочисткой, помчался на меня. При этом демонстрировал вполне профессиональную сноровку. Своим оружием он пользоваться умел. Но скорость смехотворная. С высоты моей Ловкости его атака смотрелась скорее учебно-показушной, чем настоящей. С легкостью пропустив противника мимо, я врезал вслед мечом, жестко приложив плоской поверхностью клинка по затылку. Оглушенный бандит еще падал, когда я, выжав максимальную скорость, в один миг подскочил к остальным. – Всем стоять! – рявкнул злобно, выхватывая лук из рук ошеломленного бродяги и стрелу из его колчана. Выстрел последовал через секунду, и в полусотне шагов вскрикнул беглец. Я не был уверен, что попаду: оружие незнакомое, да и драпал он шустро, далеко ушел. Но если учить меня бою на мечах было некому, с луком – другое дело. В Пятиугольнике хватало умельцев. Пусть не лучшие из лучших, даже подмастерьями никого не назовешь, но они могли дать мне чуть больше, чем базовая подготовка. Не обращая внимания на деморализованных бандитов, я рявкнул в сторону зарослей: