Он делает глоток вина, и продолжает расслабленно улыбаться. Он вообще слышал мой вопрос? — Лошадь взбрыкнула, девица свалилась в колючий куст, я спас ее и решил, что не случится ничего страшного, если мы немного прокатимся, - наконец, говорит Эвин. — Лошадь взбрыкнула, - повторяю за ним, мысленно прикладывая ладонь ко лбу, сокрушаясь над тем, какой, порой, короткой бывает наша мужская память. – Напомнить тебе, что эта мелкая бестия скакала верхом без седла, и если бы не тот счастливый случай – ты был бы как минимум одноглазым? «А как максимум – мертвым», - добавляю про себя. — Думаешь, я совсем дурак? — Думаю, что в нашем плане точно не было пункта «корчить смертельно влюбленного». Если бы мы с Эвином не пережили все то, что пережили, за одну эту фразу меня запросто ждала бы «роскошная» ночь в подвале, а может даже не одна. Но иногда, когда оба замарались по самые уши в том, о чем лучше не рассказывать потомкам, некоторые условности перестают иметь значение. Как и некоторые формальности. — Она могла запросто воткнуть в тебя что-нибудь, Эвин, - перестаю шутить. — Ради богов, Рэйвен. Думаешь, я бы не справился с этой худышкой? Не пигалицей, не предательницей, ни как-нибудь еще. Худышкой. — Эвин, ты же помнишь, что все это – часть игры, в которой ты – главный приз? — Помню и собираюсь получить от нее хоть какое-то моральное удовольствие. – Он ленив потягивает вино, и глядя с прищуром на огонь, говорит: - Кстати, я пригласил Матильду на прогулку по озеру. — За какие такие заслуги? — Просто так. Король я или не король? Час от часу не легче. Мозгом я понимаю, что какими бы ни были наши с Эвином отношения – в основном, неуставными – некоторые вещи, даже если они мне не нравятся, нужно просто принять без комментариев и замечаний. Потому что непостоянство у королей в крови, как ни крути, и я лично был свидетелем тому, как Эвин лично снес голову одному генералу, который выиграл для него три сражения, но в четвертом отказался подчиняться приказам. Это было быстро и молниеносно, как гром среди ясного неба. Так что, говоря по уму, мне бы нужно было заткнуться и сделать вид, что прогулка на лодке с дочерью предателя – это, в принципе, обычное дело. Но стоит представить, что они там будут одни, посреди озера, и… Может же случится что угодно. — Я благодарен за твою заботу о сохранности моей шкуры и задницы, - словно бы слышит мои мысли Эвин, - но, Рэйвен, клянусь богами, я в состоянии справиться с мелкой пигалицей. Кроме того, она явно непохожа на злостную любительницу всаживать кинжалы в чьи-то глаза. — Не думаю, что ее интересуют чьи-либо глаза кроме твоих, - отвечаю мрачно. В голове просто картина, как живая: герцогиня в лодке, Эвин при своей фирменной улыбке, от которой бабы сами в койку укладываются, вечер, звезды, и эти долбанные не мрущие сверчки. Сжимаю челюсть. Это же очевидно. — Она просто втирается к тебе в доверие, - озвучиваю мысль, которая наверняка не найдет нужного отклика. Он, ожидаемо, закатывает глаза и дает понять, что самое время закрыть тему его свиданий Я слишком хорошо знаю Эвина, чтобы не понимать, когда он просто флиртует, а когда увлечен всерьез. В моей голове была пара вариантов развития событий, при которых Эвин мог заинтересоваться одной из конкурсанток. В конце концов, одну из них он официально уложит в койку, а парочку – не официально, на правах возможных фавориток. Но мне и в голову не могло прийти, что среди одиннадцати неплохих вариантов, он выберет двенадцатый – самый неподходящий. Тот, на который у нас с ним совсем другие планы. Кстати, о планах. — Надеюсь, твое желание затащить герцогиню в постель, не отменят ее… участь? Эвин молчит так долго, что мне начинает казаться – ответа я не услышу. Но он все-таки есть, хоть и не такой конкретный, как бы мне хотелось. — Рэйвен, слушай, ты же развлекаешься, как можешь? Даже здесь и даже сейчас. А что есть у меня? Незавидная участь до конца жизни укладывать в постель женщину, которая мне, скорее всего, будет глубоко безразлична? Почему я не могу хоть что-то урвать для себя? Хочется сказать, что герцогиня Лу’На – не лучший вариант, чтобы урвать то самое земное и приятное, но заталкиваю свой сарказм куда подальше. Мы сидим так еще какое-то время: пьем, смотрим в огонь, вспоминаем старые-добрые времена, когда доводилось ночевать под звездами, исколотыми и изрезанными, на грязных попонах лошадей. И когда шлюхи казались просто красотками и подарком небес. Как-то и жизнь была что ли ярче, и вообще. Но я откланиваюсь, когда понимаю, что каким-то образом умудрился перебрать свою норму и в мозгах появился приятный, но немного раздражающий шум. Мыслить трезво он не мешает, но почему-то образы мелкой заразы с плотно сжатыми коленями и собранными в молитве ладонями теперь практически не выходит из моей головы. Тревожный звоночек. Лучше бы от нее отделаться и подождать, пока Эвин с ней наиграется, чтобы, наконец, раз и навсегда закрыть эту большую проблему. Но, когда я выхожу из малого трофейного зала, мой взгляд привлекает полоса света, выбивающая из-под двери библиотеки. Кто еще может читать в такой поздний час? Еще немного – и девицам придется укладываться, если, конечно, какой-то из них не взбредет в голову провести ночь в компании призраков. Но, Хаос меня задери, я уверен, что там, за дверью – девчонка Лу’На. Это тяжело объяснить, но стоит ей появиться поблизости – моя кровь настраивается на нее, будто компас. Нет, Рэйвен, ты знаешь, что сейчас не время туда идти. Ты не повернешь в ту сторону, потому что, чего доброго, придушишь девчонку. Ты не… — Ваша Светлость, - слышу голос в спину, и останавливаюсь на середине лестницы. – Если вы не заняты важными государственными делами, не могли бы мы… кое-что обсудить? Я собираюсь напомнить ей, который час, и даже открываю рот, но, когда поворачиваюсь – мысль резко меняет вектор. Потому что на мелкой заразе длинное темное платье в пол, целомудренно застегнутое на верхнюю пуговицу, где-то у нее под самым подбородком. Волосы распущенны по плечам, словно какое-то дорогое шелковое полотно. И единственные нагие части ее тела – ладони, которыми прижимает к груди маленький томик в кожаном переплете – кажутся такими тонкими, хрупкими и белоснежными, что вся моя демоническая кровь закипает в венах, желая сделать с заразой столько… всего, что самым верным было бы уйти от нее как можно быстрее. И как можно дальше. Но вместо этого я, изображая интерес, направляюсь прямиком в ее сторону. Глава 39 Прогулка с королем была… чудесной. После возвращения я силюсь найти в нем хоть какие-то недостатки, но их как будто нет вовсе. Его Величество был настолько любезен, насколько это вообще можно представить. И, самое главное – всю прогулку, что я сидела рядом с ним в седле, двух других девушек как будто не существовало вовсе. Об их присутствии изредка напоминало только отдаленные ржание лошадей и обрывки слов непонятного разговора, явно абсолютно не интересного. А в конце, когда мы почти вернулись в замок, Эвин предложил прокатиться на лодке. Просто так. Без условий, без конкурсных отборов. Без ничего, лишь потому, что ему понравилось мое общество. Я долго не могла найти себе места, бродила из угла в угол, пытаясь навсегда запечатлеть в памяти все те слова, что он говорил, хоть в основном это были впечатления о прочитанных книгах. Плачущий, он даже декламировал стихи на память, и так безупречно, что интонации его низкого голосам можно было смаковать, словно мед с первоцветов. В конце концов, я не выдержала затворничества и решила спуститься в библиотеку, чтобы насладиться всеми теми книгами, которые мне вряд ли еще когда-либо доведется увидеть. Я долго выбираю что-то по вкусу, потому что, будь моя воля – прочла бы каждую от корки до корки. Остановив взгляд на Летописях Полуночи, тяну ее с полки, подношу к носу и с наслаждением вдыхаю аромат старых, исписанных чернилами страниц. А когда выхожу, взгляд натыкается на рослую фигуру герцога. Первая мысль – быстро спрятаться в библиотеке, чтобы не сталкиваться с этим ужасным человеком.