В ответ на это замечание, герцог в шутку откланивается, и даже смеется, словно услышал о себе приятный комплимент, а не нерукопожатую правду. Что же он за человек такой, если не стесняется своего кровавого ремесла настолько, что даже не считает нужным прятать лицо за маской? — Каюсь – грешен, - Рэйвен прикладывает ладонь к груди. – Но слава идет впереди меня, и я пока не решил, стоит ли что-то со всем этим делать. В любом случае, пока вы не будете докучать мне своими соплями, болящими животами и грубыми нарушениями правил, я буду просто герцогом Ноксом, волей Его Величества Эвина Скай-Ринга, назначенным вашим бессменным куратором этого… гмм… предсвадебного переполоха. На этот раз никто не смеет роптать. Мы все из строптивой неорганизованной толпы превращаемся в присмиревшее перед пастухом стадо. В догматах Плачущего говорится о женской мягкости и покорности, но даже суровой и требовательной наставнице Тамзине не удавалось так быстро закрывать рты послушницам. Возможно поэтому она перестала взывать к нашему смирению и стала пускать в ход палку. — Вижу, все уже в сборе, - продолжает герцог. – Но, прежде чем я представлю вас королю, и чтобы уравнять шансы… Он осматривает девушек еще раз, от начала ряда и почти до самого конца. Почти. Потому что его взгляд останавливается на моей соседке – и снова возвращается в начало. Ну и хвала Плачущему! — Полагаю, многие из вас слышала о салоне мастера Соула? Я вот не слышала, но судя по оживленному обмену репликами между остальными девушками – им это имя говорило о многом. — Ну вот и славно, - чуть повышает голос Рэйвен, заставляя королевских невест умолкнуть. – В таком случае вам будет приятно посетить его, чтобы воспользоваться некоторыми услугами и сделать пару приятных процедур. — Это подарок короля? – восторженно хлопает в ладоши та самая худышка. Герцог многозначительно улыбается, оставляя вопрос без ответа. — И чтобы на этот раз вы не трудили свои бедные ноги… По взмаху его руки во внутреннем дворе появляется пара больших черных экипажей с гербами короны. Нас, девушек, без промедлений и лишних вопросов поровну рассаживают в них. По дороге я снова сижу как прокаженная – хоть внутри довольно тесно, но моя соседка нарочито отодвигается на максимально возможное расстояние. Как будто предательство может быть заразной хворью. Но оно и к лучшему – чем меньше меня будут трогать с вопросами, тем меньше шансов себя раскрыть. Кроме того, пока мы едем в пресловутый салон, я держу уши востро и успеваю сделать выводы из активного перешептывания моих конкуренток за право стать женой короля. Салон мастера Соула – это чуть ли не самое известное место в столице, а сам мастер Соул – точнее, Сайфер Соул – известный гуру женской красоты, первооткрыватель каких-то волшебных процедур красоты, основоположник всех модных тенденций и Самый важный нос Артании. Судя по всему, титул придумал он сам, и сам же себя им наградил. А еще он – эксцентричный. Именно так его называют мои соседки, абсолютно единогласно. Что бы все это могло значить? Зачем девушек, приготовившихся к знакомству с королем, разодетых так, чтобы с первого взгляда сунуть ему в нос все свои достоинства, понадобилось везти еще на какие-то процедуры красоты? И почему этот абсолютно напрашивающийся вопрос приходит в голову как будто мне одной? — Я думаю, - начинает та, что брюнетка с оттопыренными ушами, - все это просто ширма. — Ты о чем? – переспрашивает кто-то из девушек. — Я обо всех этих играх в отборы. Всем и так известно, что среди нас есть только одна претендентка, которая и нужна королю. И я сейчас не о красоте, талантах к пению или рукоделию, и точно не о горах золота. Тем местом, на котором сижу, чую, что последнее замечание – это нарочно обо мне. То есть, о герцогине, но, чтобы как-то протянуть эти недели, мне придется начать думать о ней, как о себе самой, иначе я просто не смогу быть достаточно убедительной, и тогда – прощай уютный домик на окраине и счастье быть свободной. Но, как бы не неприятно мне было собирать сплетни, все равно настораживаюсь и стараюсь ловить каждое слово. В медицинском трактате Леопольда Однорукого говорится, что прежде чем лечить болезнь. Необходимо тщательно обследовать больного и не упустить из виду ничего, ведь даже маленькая царапина может быть целым грозным симптомом. Мои соперницы – тоже симптомы в какой-то степени. И чтобы продержаться и даже завоевать симпатию короля, мне придется изучить их. Ну, хотя бы то, что будет на поверхности и чуть-чуть глубже. — Если ты о Веронике, - с пренебрежением произносит та, голубоглазая, со странно выдвинутой вперед челюстью, - то ее «особенное» происхождение – так себе преимущество. Особенное происхождение? Вспоминаю, что Вероника, кажется, та красивая белокурая девушка, единственная, кто так же, как и я, старалась держаться в стороне. Только от меня шарахались, потому что не хотели знаться с дочерью предателя, а она как будто сама не хотела подпускать близко никого из нас. И смотрела выразительно свысока. Даже не скрывая открытого легкого пренебрежения. Что ж, похоже, в ней действительно есть что-то особенное, раз даже общение с другими знатными леди могло каким-то образом ее оскорбить. — Далекая кровь Скай-Рингов – это не так себе, - не желает сдаваться брюнетка. — Зачем королю брать в жены родственницу? – пожимает плечами девушка с кораблем на ободке. – Все знают, что смысл королевского брака в укреплении связей и приобретении могучих родственников. В особенности тех, у кого есть сильная армия. Сказано это так, что не остается ни тени сомнения – у ее отца точно есть та самая сильная армия. Для короля, который вот уже шесть лет ведет войну с соседями – хорошее подспорье. — Вы правда ничего не понимаете? – Брюнетка разводит руками, тщетно пытаясь найти того, кто в состоянии понять какую-то ее очень глубокую мысль. – Ведь король… Он… Закончить она не успевает, потому что экипаж, наконец, останавливается и услужливые лакеи уже распахивают дверцу и раскладывают маленькую приставную лесенку. Я выхожу последней, на всякий случай, помня случай с Орви, нарочно игнорируя протянутую кем-то из гвардейцев сопровождения руку. И останавливаюсь как вкопанная, не в силах осмыслить то, что вижу перед собой. Глава 18 Я ни разу не была в столице. Наставница Тамзина не упускала случая сказать, что божьим невестам нечего делать в «том рассаднике порока и непристойности». Так что, единственное, что мне было известно о столице, так это лишь то, что она существует. Пока гвардейцы вели меня до места сбора, я едва успевала смотреть по сторонам, и чтобы случайно не уступить в лужу, да и сюда мы ехали в закрытом экипаже, с одним маленьким окошком в крыше, через которое был виден лишь кусок неба. Поэтому, пока остальные девушки быстро исчезают за красивыми коваными воротами, я стою перед огромным белоснежным зданием, увитом цветами и радужными переливами, и пытаюсь понять, как возможно, что посреди серости и строгости, вдруг возникло это… чудо из сказок об эльфах. Это даже не одно здание – это целая конструкция из строений, беседок, навесных мостиков и лужаек, некоторые из которых висят прямо в воздухе. И за всем этим великолепием ухаживает не меньше двух десятков марионеток. Все – женского пола, в строгих черных платьях и белоснежных передниках. Их «не человеческое» происхождение выдают лишь немного зажатые движения и то, как поворачивают головы в нашу сторону – без любопытства, присущего живым людям, но с настороженностью, как и дрессированных домашних питомцев. — Что-то не так, юная леди? – слышу за спиной немного простуженный голос Рэйвена. Яс трудом держусь, чтобы не подскочить на месте, и инстинктивно шагаю вперед, лишь бы снова увеличить расстояние между нами. Будь моя воля, я бы отгородилась от него стеклянным кубом, чтобы даже не дышать одним воздухом. А самое странное, что, если меня спросить – отчего так, я даже не найду вразумительный ответ. Просто само присутствие этого мужчины как будто делает мою кровь горячей и колючей. В распахнутые двери с золочеными кольцами в виде вороньих голов, я вхожу последней. И снова глупо столбенею, потому что тут явно не обошлось без использования Аспектов. Снаружи здание казалось огромным и просторным, но внутри… оно словно вообще не имеет видимых физических границ. Смотрю вверх – и голова начинает кружится, потому что где-то там, за перекрестьями лестничных пролетов, видны самые настоящие облака и полумесяц радуги. Это словно город в городе. Головоломка, от которой начинает покалывать в висках. И пока я пытаюсь осознать все увиденное, перед глазами возникает рука в черной перчатке. Рука герцога. Он складывает два пальца, берет ими мой подбородок и поворачивает голову вправо, пока я не упираюсь взглядом в большой трехуровневый фонтан, над которым прямо из ничего опадают розовые цветочные лепестки. — Это какая-то иллюзия? – не могу не спросить я, хоть от его прикосновения хочется драпать на край света, подобрав эти, Плачущий прости, проклятые, вечно путающиеся юбки. — Боюсь, герцогиня, никто кроме хозяина этого места не знает, что здесь – реально, а что – иллюзия. Кстати, а вот и он. И тут мне хочется сделать паузу и вспомнить цитату из трактата святого Михейла: «К такому меня не готовили ни боги, ни жизнь…» Потому что к нам идет человек. Мужчина. И очень красивый мужчина. Настолько красивый, что хочется осенить себя охранным знаком и попросить демонов не искушать так сильно, потому что при виде этого великолепия, дрогнуло бы даже давно окаменевшее сердце наставницы Тамзины. У него длинные серебряные волосы – настолько гладкие и блестящие, что кажутся настоящим шелковым водопадом. Красивый миндалевидный разрез глаз, которые цвета тщательно начищенного серебра, идеальная форма губ и бровей. Улыбка, от которой я краснею просто… потому что краснею. Это как какая-то магия, что-то, что не поддается осознанию и пониманию. Он очень высокий, возможно, даже немного выше Рэйвена – хотя куда уж больше?!