Ребенок растет, формируется, учится чувствовать, воспринимать, мыслить. Голоса и шепот мира, шум ветра, шелест птичьих крыльев, сияние месяца над притихшей землей, стоголосье леса и безмолвие полей, мир людей и неба, растений и живых тварей земли и воды — все надо узнать, осмыслить, понять. В детство никто не может вернуться, оно дается только один раз, как и сама жизнь, в этом его вечное обаяние. Однако задержаться в детстве не желает никто, все стремятся дальше, в глубины жизни, в ее высоты, поэтому так легко расстаются с великолепными выдумками о сказочных странах, о необыкновенных существах. В книгах Бориса Комара, который свое творчество посвятил детям, подросткам, мы не найдем таких придумок, потому что герои Бориса Комара уже сызмала всеми силами своей души стремятся к большой жизни, к миру взрослых. Все книги писателя, такие, как «Поворотный круг», «Чудаки», «Дорога через ад», «Векша», «Пчелиный мед», словно находятся меж двух миров — детей и взрослых, не теряя ничего из мира детства и смело берущие все лучшее из сурового и мудрого мира взрослых. Детство на страницах книг писателя не замыкается в себе, а воссоздается во всех его связях. Борис Комар принадлежит к числу наиболее известных украинских прозаиков, пишущих для детей. Ценность и привлекательность его произведений, на мой взгляд, именно в том, что, до конца проникаясь чувствами своих юных героев, писатель относится к ним без снисходительности, а с полным уважением и серьезностью, с великой верой в то, что в самых тяжких жизненных испытаниях эти маленькие граждане проявят героизм, твердость и стойкость. (Таковы юные герои повести «Дорога через ад» и «Поворотный круг».) Творчество Б. Комара затрагивает большинство из тех тематически-временны́х пластов, которые характерны для современной советской литературы: наши дни, период Великой Отечественной войны, историческое прошлое народа. Такая широта творческого диапазона требует от писателя разнообразных знаний, великой трудоспособности, умения художнически перевоплощаться. Для того чтобы написать повесть «Векша» о Киевской Руси X века, писатель должен был быть и историком-исследователем, и археологом и владеть редким даром художественной реконструкции отдаленных времен и людей тех времен. Б. Комар умеет найти емкое, выразительное слово, он умело стилизует повествование, выразительными приемами передает атмосферу жестокого времени войны, ярко и щедро рисует радостный мир, в котором живут его герои сегодня. Первая книга Б. Комара вышла на родном языке в 1956 году. Детство писателя прошло на Полтавщине. Он родился в 1928 году. Подростком Б. Комар пережил и лихолетье фашистской оккупации, и тяжесть послевоенной разрухи, познал нелегкий крестьянский труд. Из детских лет через всю жизнь несет Б. Комар глубокую любовь к родному слову. Музыкально одаренный, он знает множество старинных украинских народных песен и дум — исторических героических песен. В этой книге представлена лишь малая частица того, что написано Борисом Комаром почти за четыре десятилетия его работы в детской литературе. Кроме уже названных книг, его перу принадлежат повести «Ключи», «Странствующий вулкан», сборники рассказов. Многие его произведения издавались на русском и других языках народов нашей страны, а также в братских социалистических странах. И сам Б. Комар плодотворно работает в области художественного перевода. За повести «Чудаки», «Пчелиный мед», «Странствующий вулкан» и цикл рассказов для детей и юношества писатель удостоен звания лауреата Государственной республиканской премии имени Леси Украинки. Павло Загребельный Пчелиный мед и еще двадцать шесть рассказов ученика четвертого класса Романа Зайчика О себе много рассказывать не буду. Что о себе рассказывать?.. Живу в Киеве, неподалеку от завода «Арсенал» и станции метро «Арсенальная». Дом наш построили, может быть, в самом красивом месте города — на высоченной днепровской круче. Из окон видны и Днепр, и мосты через него, и новые здания на противоположном берегу. Однажды в бинокль я даже разглядел в заливе нашу моторную лодку. Учусь я в четвертом классе. Если бы не математика, то по всем предметам у меня были бы только пятерки и четверки. В этом году меня хотели выбрать звеньевым, но из-за троек по математике не выбрали. Есть у меня папа, мама и младшая сестра Оксана. Вот с ними, да еще с некоторыми своими родственниками и друзьями я познакомлю вас. Это будет интереснее. Сначала расскажу, какой у меня папа Работает он на заводе «Арсенал» токарем-инструментальщиком, вытачивает на токарном станке разные очень сложные инструменты. А еще учится в вечернем политехническом институте. Многих удивляет, как папа может одновременно работать и учиться. А меня совсем не удивляет. У папы столько сил и терпения, что их хватит, как говорит мама, на двоих, а то и на троих. Он еще успевает и порыбачить, и съездить на охоту, и в театр или на стадион сходить, и мои домашние задания каждый день проверить. Правда, я не раз просил его, чтобы он избавил себя хотя бы от этой заботы — проверять мои задания. Ведь у меня, как и у него, нет двоек. Но он почему-то не слушается. Но это меня не удивляет. Удивляет меня другое. Что мы ни сделаем — я или Оксана — тайком от папы или еще только надумаем сделать, он непременно догадается. Вытянем ли из стола и посмотрим его любимую коллекцию спортивных значков, примерим ли на себя его охотничье снаряжение, или же я спиннинг поверчу, или скажу, что иду в библиотеку, а на самом деле на каток собираюсь махнуть, он сразу: «Я, — говорит, — по вашим глазам все вижу. Меня не обманете!» И как он может все по глазам видеть, если в них ничего не заметно? Мы с Оксаной сколько раз глядели друг другу в глаза и в зеркало смотрели после того, как набедокурим. Ну и что же? Глаза как глаза. У меня серые в крапинку, похожие на папины, а у Оксаны голубые — мамины. Только, если смотреть на свет, зрачки и у меня, и у Оксаны становятся маленькими-маленькими, а когда темно, они расширяются. Нет, мы по глазам ничего угадать не могли. Но ведь папа как-то узнаёт!.. Вот хотя бы эта история с будильником… До вечера я учил уроки, потом забрал Оксану из детсада. Сидим дома вдвоем: папа и мама еще не вернулись с работы. Скучно нам стало. Пошли в папину комнату, где он к занятиям готовится. Оксана увидела на этажерке будильник и говорит: — Давай посмотрим, что в нем тикает. — Давай, — согласился я. Взяли будильник, открыли крышку, а там чего только нет: и колесики, и винтики, и пружинки, и крючочки всякие! Особенно много колесиков с зубчиками. Одни крохотные, как пуговки на рубашках, другие чуть побольше, а некоторые словно пуговицы от пиджаков. Очень понравился нам будильниковый механизм. Непонятно только было, почему не все колесики вертятся. — Может, их надо подтолкнуть — и тогда будут крутиться? — размышляла вслух Оксана. — Сейчас попробую, — сказал я и взял с папиного стола ручку. — Лучше давай я, а то ты еще поломаешь, — возразила Оксана. — Сломал ведь моего заводного мишку. — И вовсе никто его не ломал! — обиделся я. — Просто в нем пружина лопнула. — Все равно я первая попробую. Это же не ты придумал, — упрямилась Оксана. Я не хотел ссориться, отдал ей ручку. Она ткнула пером в одно колесико, в другое, но они — ни с места. — Видишь, говорил же, что у тебя ничего не получится. — Я отобрал у Оксаны ручку. Но только дотронулся до неподвижных колесиков, как и те, что раньше вертелись, остановились. И перо согнулось. Чего только мы не делали! И дули в колесики, и переворачивали будильник, и встряхивали его — не помогло. Тогда закрыли крышку и поставили будильник на место: пусть папа подумает, что часы сами испортились. И только поставили, двери — стук. Папа. Бросились мы к нему, забрали из рук портфель, помогли повесить пальто, подали тапочки. А он сразу: — Что-то вы сегодня очень добренькие и внимательные. Небось уже напроказничали. Глядите у меня!.. Притихли мы, глаза опустили, чтобы папа, если он на самом деле в них что-то видит, на этот раз ничего не заметил. Но папа не посмотрел нам в глаза. Пошел в свою комнату, где на столе лежала ручка с погнутым пером, а на этажерке стоял испорченный будильник. — Давай убежим, — шепнула мне Оксана. — Подожди, может, еще и не узнает, а если удерем, тогда уж точно догадается. — Ну, ты как хочешь, а я бегу, — сказала Оксана и направилась к двери. Я за нею. — Вы куда? — спросил папа. — Не успел я порог переступить, а вы уже из дому? — И вдруг: — О, а почему будильник остановился? И ручку кто-то брал! Этими словами он будто к полу нас пригвоздил. Остановились мы и ни туда ни сюда. Головы опустили, молчим. — Ах, вот оно что… Говорил вам: не трогайте ничего у меня в комнате. Не послушали. Придется теперь закрывать ее на ключ… Нам очень не хотелось, чтобы папа запирал комнату, и мы дали честное слово никогда больше не трогать без разрешения его вещей. Он, конечно, поверил нам и свою комнату запирать не стал. Но не об этом я хотел рассказать… Ну как все-таки папа, что бы мы с Оксаной ни сделали тайком от него или еще только надумаем сделать, сразу обо всем догадывается?