Гамаш прекрасно понимал, что преступление свойственно человеческой природе. И причина, и следствие. И единственный известный ему способ поймать преступника заключался в том, чтобы обнаружить связь между вовлеченными в него людьми. И болтовня в кафе представлялась самым приятным и безболезненным способом достичь этой цели. — У кого-нибудь есть вопросы? — Нам грозит опасность? — пожелала узнать Ханна Парра, местный выборный член Палаты представителей. Гамаш ожидал подобного вопроса. Ответить на него было нелегко, поскольку они не знали, с чем, собственно говоря, имеют дело — с несчастным случаем или с убийством. — Не думаю. Стоит ли вам запирать двери на ночь? Обязательно. Должны ли вы проявлять осторожность, гуляя по лесу или даже просто идя по Коммонз? Несомненно. Можно ли не обращать на эти вещи внимания? Он сделал паузу и увидел на лицах собравшихся озабоченность. — Ты закрыл вчера вечером дверь на замок? — шепотом спросила Клара у Питера. Тот кивнул, и Клара облегченно стиснула его руку. — А ты? — поинтересовалась она у Бена, и тот отрицательно покачал головой: — Нет, но сегодня закрою. — Разумеется, вы вольны поступать так, как считаете нужным, — продолжал Гамаш. — И мне представляется, что лучше всего будет просто проявлять осторожность в течение, скажем, недели или около того после происшествия подобного рода. А потом люди возвращаются к тому образу жизни, который для них наиболее предпочтителен. Кое-кто продолжает принимать меры предосторожности до конца дней своих, другие же возвращаются к старым привычкам. Большинство проявляет благоразумие и придерживается золотой середины между двумя этими крайностями. Откровенно говоря, на месте каждого из вас сейчас я бы побеспокоился о собственной безопасности, хотя для паники нет абсолютно никаких оснований. — Гамаш улыбнулся и добавил: — Впрочем, вы не производите впечатления паникеров. И это была правда, хотя кое у кого и поселилось в глазах беспокойство, которого не было, когда они входили в церковь. — Кроме того, я остановлюсь в гостинице при бистро. Обращайтесь, если возникнут затруднения. — Меня зовут Старина Мундин. Мужчина лет двадцати пяти поднялся на ноги. Он был невероятно красив со своими вьющимися темными волосами, лицом с резкими чертами, словно вырубленными из гранита, и мускулистым, развитым телом, свидетельствовавшим о том, что ему часто приходится поднимать нешуточные тяжести. Неужели его на самом деле звали Старина Мундин? Старший инспектор записал его имя, решив навести справки. — Да, месье Мундин? — Я слыхал, что Люси не было с Джейн, когда она умерла. Это правда? — Да. Насколько я понимаю, это очень необычно. — Вы чертовски правы, приятель. Она везде ходила с этой собакой. И ни за что не отправилась бы в лес без Люси. — Для защиты? — спросил Гамаш. — Нет, просто так. К чему держать собаку, если не берешь ее с собой на прогулку? Причем это первое, что следует сделать с утра, когда пес хочет на улицу, чтобы сделать свои дела. Нет, сэр. Это странно и непонятно. Гамаш повернулся к аудитории. — Может кто-нибудь из вас назвать причину, по которой Джейн оставила Люси дома? Вопрос произвел на Клару должное впечатление. Здесь, перед ними, стоял возглавлявший расследование человек, старший офицер Службы общественной безопасности, и ему было интересно их мнение. Произошел внезапный переход от скорби и пассивного наблюдения к активному участию. Теперь это стало «их» делом. — Джейн могла оставить ее дома, если бы Люси заболела или у нее началась течка, — выкрикнула с места Сью Уильямс. — Правильно, — поддакнул Питер, — но у Люси не бывает течки, она стерилизована и здорова. — Может, Джейн увидела охотников и оставила Люси дома, чтобы они не подстрелили ее по ошибке? — предположил Уэйн Робертсон, но тут у него начался новый приступ кашля, и он опустился на свое место. Его супруга Нелли ласково обняла его, как если бы ее прикосновение могло победить болезнь. — Но, — продолжал задавать вопросы Гамаш, — могла ли она пойти в лес одна, чтобы прогнать охотника? — Запросто, — ответил Бен. — Она уже поступала так раньше. Помните, пару лет назад она поймала… — Он оборвал себя на полуслове и покраснел. В зале послышались неуверенные смешки и перешептывание. Гамаш вопросительно приподнял бровь и замер в ожидании. — Это был я, как всем хорошо известно. — Со скамьи поднялся мужчина. — Меня зовут Маттью Крофт. Ему было лет тридцать пять, как прикинул Гамаш, среднего роста, крепкого телосложения, ничем не примечательной внешности. Рядом с ним сидела стройная, напряженная и взбудораженная женщина. Имя мужчины показалось старшему инспектору знакомым. — Три года назад я незаконно охотился на землях, принадлежащих Хедли. Мисс Нил заговорила со мной и попросила меня уйти. — И вы ушли? — Да. — Как вы вообще там оказались? — Моя семья живет здесь уже сотни лет, и нас воспитывали на том, что во время охотничьего сезона права частной собственности не существует. — Это неправильно, — донесся голос из задних рядов. Бювуар торопливо делал записи в своем блокноте. Крофт повернулся лицом к оппоненту: — Это ты, Анри? Анри Ларивьер, скульптор и художник по камням, величественно поднялся на ноги. — Меня так воспитали, — продолжал Крофт. — Меня учили, что я имею право охотиться там, где пожелаю, поскольку само выживание напрямую зависело от того, сколько мяса удастся заготовить в сезон. — Существуют продовольственные магазины, Маттью. Или они для тебя недостаточно хороши? — негромко поинтересовался Анри. — ИГА, «Провиго»![29] — послышались выкрики с мест. — И я, — добавил Жак Беливо, владелец местной бакалейной лавки, которую он предпочитал именовать универсальным магазином. В зале раздался дружный смех. Гамаш не вмешивался в происходящее. Он наблюдал, слушал и смотрел, чем все закончится. — Да, времена меняются, — вынужден был согласиться раздосадованный Крофт. — В этом действительно больше нет необходимости, но это хорошая традиция. И правильная философия, когда сосед помогает соседу. Я верю в нее. — Никто не сомневается в этом, Матт, — сказал Питер, выходя вперед. — И я думаю, тебе не стоит оправдывать себя или свои действия, особенно учитывая тот факт, что все случилось много лет назад. — Ему придется объясниться, мистер Морроу, — Гамаш вмешался в разговор, и в этот момент Бювуар передал ему записку. — Вероятнее всего, Джейн Нил убил охотник, незаконно находившийся на земле, принадлежащей мистеру Хедли. Любой, кто когда-либо был замешан в чем-то подобном, обязан дать объяснения. Гамаш бросил взгляд на записку. Печатными буквами Бювуар написал: «Навоз швырял Филипп Крофт. Сын?» Гамаш сложил записку в несколько раз и сунул ее в карман. — Вы по-прежнему охотитесь там, где вам заблагорассудится? — Нет, сэр, не охочусь. — Почему? — Потому что я уважал мисс Нил. И еще потому, что я наконец услышал то, что говорили мне люди на протяжении многих и многих лет. И я согласился с ними. Собственно, я вообще больше не охочусь. Ни на кого и нигде. — У вас есть охотничий лук, стрелы и прочее снаряжение? — Есть, сэр. Гамаш обвел взглядом собравшихся. — Я бы хотел, чтобы все, у кого имеются охотничий лук и стрелы, даже если вы забыли, когда пользовались ими в последний раз, сообщили свое имя и адрес инспектору Бювуару. — Только охотничий лук? — поинтересовался Питер. — То есть? Что вы имеете в виду? — Луки и стрелы для развлекательной, или спортивной, стрельбы называются изогнутыми, или глубокими, или классическими и отличаются от охотничьего снаряжения. Охотничьи луки называются композитными, или компаундами. — Но если их использовать против, скажем, человека, они позволяют добиться аналогичных результатов? — Я думаю, да. — Питер повернулся к Бену, который на мгновение задумался. — Да, пожалуй, — наконец ответил Бен. — Хотя стрелы у них разные. Вам должно чертовски повезти или не повезти, это уж как посмотреть, чтобы убить кого-нибудь спортивной стрелой. — Не могли бы вы объяснить поподробнее? — Понимаете, у спортивной стрелы очень маленький наконечник, он чем-то напоминает пулю. А у охотничьей стрелы он, как бы это сказать… В общем, совсем другой. Я никогда не стрелял из охотничьего лука. Может, Матт сумеет вам помочь. — У охотничьей стрелы имеется четыре, иногда пять острых, как бритва, граней, которые, сходясь, образуют наконечник. Бювуар поставил рядом с алтарем мольберт, на котором прикрепил лист бумаги. Гамаш подошел к нему и быстро нарисовал большой черный круг, из которого выходили четыре прямые линии, — точную копию того, который Бювуар изобразил во время ленча днем раньше. — От этого наконечника может получиться такая рана? Маттью Крофт сделал несколько шагов вперед. Казалось, он тянет за собой собравшихся, поскольку все без исключения подались вперед. — В точности такая, как вы нарисовали.