– Отлично! Тогда представьте, что вы можете выглядеть, как угодно. Какой вы хотели бы стать? Я пожала плечами. – Не знаю. Самой собой? – Тогда скажите это, Карина, – загадочным полушепотом произнес незнакомец. – Опишите лучшую версию себя самой. А ловец душ вам поможет. С этими словами он подошел к кипарисам, ветви которых переплелись, словно арка, пошелестел листьями, на что-то нажал – и тонкие блестящие нити, что хрустальной паутиной закрывали проход, начали трансформироваться, расширяться, превращаясь в сиявшую гладь. – Зеркало… – выдохнула я с изумлением. – Именно! – просиял собеседник. – А точнее – ловец душ. Он облегчит вашу задачу. Несколько мгновений серебристая гладь была мутной, непроницаемой, а потом неожиданно ожила, засияла. И я увидела в ней себя. Все то же черное кашемировое пальто, то же роскошное блестящее платье. Аккуратный вечерний макияж и кудряшки, над которыми столько бились в салоне. Правда, немного всклокоченные… И дивный летний пейзаж, который был так далек от реального. Может быть, у меня все-таки сотрясение мозга? Галлюцинации? – Приступайте, моя дорогая! – Хорошо, – тихо ответила я, как завороженная глядя в манящие зеркальные глубины. – Я вижу девушку среднего роста двадцати двух лет… – Нет, Кара! – вскрикнула мужчина. – Не так! Вы же не досье составляете. Вложите в слова красоту, поэтичность. Эмоции, в конце концов! Я закусила губу, но спорить не стала и, как под гипнозом, повторила попытку: – Я вижу цветущую юную деву. Синеокую, загорелую, с теплой душевной улыбкой, способной растопить даже самое холодное сердце. И с озорными кудряшками, тонированными в пепельный оттенок с середины длины… Внезапно зеркальная гладь пошла рябью, и я осеклась, увидев в отражении себя такой, какой вернулась два месяца назад из Италии. Непроизвольно коснулась пальцами лица, огладила его контуры. Сказка… – Замечательно! Продолжайте! – Изящная, как статуэтка, и гибкая, словно пантера, дева невероятно напоминала спортсменку. На это указывал и рельефный узор мышц на икрах, плечах, и тугой подтянутый живот, и упругие ягодицы, – хихикнув, добавила я в порыве странного вдохновения. А моя фигура снова преобразилась. – Сила и грация – два в одном! – Карина, великолепно! – поощрил меня собеседник. – Только вставьте что-нибудь про одежду. А то, как сейчас… Зеркальная гладь подернулась рябью, и мое платье начало растворяться. – Вот черт! – Я быстро прикрылась руками. – Хотите сказать, что я голая? – Не совсем. Вы воспринимаете себя такой, какой были при жизни. Мне же вы видитесь белесым сгустком энергии с женоподобными очертаниями, – охотно пояснил собеседник. – Без анатомических подробностей, если вас это утешит, – не удержался он от кривой ухмылки, а я медленно опустила руки. Мое отражение снова приоделось. – Ну ладно, – кивнула расслабившись я и опять зашептала: – Небрежным движением руки дева оправила складочки короткого белоснежного платья-тоги, в котором она походила на афинянку, открывавшую Олимпийские игры, – чуть не добавила «с пылающим факелом в руках», но вовремя прикусила язык, наблюдая за трансформацией. – Проверила замочки серебристых сандалий на высокой волнистой подошве, тряхнула кудряшками – и засияла, как солнечный луч! – Карина, надо заканчивать. Вы хотите добавить в вашу фантазию что-то еще? Я закусила губу, обдумывая предложение, оценивая новую себя. Фантазии фантазиями, но кто знает, как в них обстоят дела со стоматологами. – Девушка сверкнула белозубой улыбкой без единого намека на кариес, – шутливо вставила я, – и приготовилась познавать новый мир. Вот теперь все! – Замечательно! Тогда закрепляем! С этими словами мой собеседник достал из кармана пиджака розовый граненый пузырек, отвинтил крышечку и подошел поближе ко мне. Крохотная капелька коснулась макушки – и я ощутила, что мое тело потяжелело, а дурман, который окутывал разум, начал немного рассеиваться. – Ну что, моя дорогая, – радостно произнес незнакомец. – С возвращением в мир живых! – Спасибо, – улыбнулась я, вставая на ноги. – А теперь вы расскажете, где все-таки я оказалась? – В Эдеме, Карина, в Эдеме! В лучшем из всех миров! – усмехнулся мой собеседник, и я уже внимательнее на него посмотрела. Взгляд серых глаз был острым, пронзительным, ледяным, но пухлые губы доброжелательно улыбались. Светлые волосы были собраны в хвост на затылке, а на указательном пальце незнакомца поблескивал платиновый перстень с розовым камнем. При взгляде на него на ум пришло слово «джентльмен», но вслух сказала другое. – А вы, стало быть, Бог? Он рассмеялся. – Ну что вы, Карина. Меня зовут Фредерик Штольцберг, и я ваш проводник в новый мир. – Э-э-э… Спасибо, конечно, за то, что встретили… и спасли. Я не хочу показаться грубой, но… Как мне вернуться обратно к родным? – К сожалению, это невозможно, Карина, – покачал головой собеседник. – В вашем мире вас, безусловно, ждало блестящее будущее. Головокружительная слава, ошеломительная карьера. Но вы погибли, не успев себя полностью реализовать. Поэтому вашу душу и затянуло в Эдем. Но вам повезло, моя дорогая. К писателям у нас относятся, как к небожителям. – Почему? – рассеянно пробормотала я, с интересом озираясь по сторонам. Вокруг нас росли диковинные кипарисы, увешанные фиолетово-малиновыми гроздьями благоухающих цветов, которые напоминали гибрид кокетливых ирисов и нежных бутонов роз. В моем мире таких не встретишь. А жаль. Перевела взгляд на покатые изумрудно-миндальные склоны, что свернулись вдали, словно спящие великаны. Их пики, будто выдыхаемый дым, окутывали белоснежные облака. – Потому что вы обладаете даром слова и богатым воображением, моя дорогая, а значит, способны оживить любую фантазию всего парой фраз, – охотно пояснил проводник. – Ваше новое тело – наглядное тому подтверждение. Пальцы невольно скользнули по складочкам придуманного наряда, и я задумчиво произнесла: – Хотите сказать, что все, что я пожелаю, исполнится? – В целом да, – усмехнулся господин Штольцберг. – Но чтобы фантазии не развеялись, мы используем особое вещество-закрепитель – эфириус. – Он потряс в воздухе розовой скляночкой. – И если вы согласитесь со мной сотрудничать, то вскорости получите к нему доступ. – Не совсем понимаю, что вы мне предлагаете. – Работу мечты, Карина, работу мечты, – воодушевленно сообщил проводник. – С пожизненным контрактом. Вы будете делать то же самое, что и в прежней жизни, – оживлять свои фантазии на благо другим. Но на качественно более высоком уровне. Ну так что, по рукам? – Думаю, вы не оставили мне выбора, – весело ответила я, а господин Штольцберг хмыкнул: – В точку! – и опять подошел к зеркалу. Отодвинул в сторонку листья, открывая обзор на стакан с водой и какую-то белую коробочку, которые, словно в гнезде, стояли на переплетенных ветвях. – Выпейте это лекарство, – произнес проводник, протягивая мне подношение. – Первое время связь нового тела с душой еще слишком слаба. Поэтому нужно дважды в день в одно и то же время на протяжении полугода принимать эти таблетки. Не задумываясь, открыла коробочку и проглотила пилюлю, залпом осушила стакан. – Что дальше? – спросила с энтузиазмом. – Как насчет того, чтобы оценить ваше новое место работы? Я одобрительно кивнула, и проводник, посмеиваясь, коснулся рукой какого-то рычага, что был спрятан за листьями. Зеркальная гладь исчезла. Пространство под аркой заполнил густой белесый туман, и я увидела очертания величественного белоснежного здания в греческом стиле, чье основание утопало в гигантском облаке. – Это портал, моя дорогая. Идем? Глава 2 Пантеон – Господи, где это мы? – восторженно ахнула я, едва мы с проводником выбрались из портала. – В Пантеоне, моя дорогая, в храме творцов, – с усмешкой и затаенной гордостью произнес господин Штольцберг. – В народе его именуют еще Небесами. – Невероятно… – пробормотала одними губами, с любопытством разглядывая диковинный интерьер, который никак не вязался с образами античных храмов из книг по истории. А вот с высокотехнологичными космическими станциями – вполне. Глянцевые белоснежные стены, взмывавшие ввысь, прозрачные кабинки лифтов, скользившие по ним вертикально и горизонтально, как по артериям, и такие же блестящие белоснежные сферы, что парили, словно планеты, на каждом этаже. Мимо нас с господином Штольцбергом проносились люди в ярких нарядах. Они что-то возбужденно шептали себе под нос, пролистывая газеты с голограммами-фото, и над их головами появлялись то иллюзорные фламинго, то роскошные платья из кувшинок и золотых хризантем, то какие-то странные гаджеты. – Доброе утро, Фредерик! – бросил на ходу симпатичный блондин в дорогом сером костюме, с усами и аккуратной бородкой. Верхние пуговицы белоснежной рубашки были небрежно расстегнуты, галстук криво завязан, а на мускулистых руках незнакомца вместо ручек портфелей висели смеющиеся девицы в фривольных нарядах. – Очередной новичок? Хороша! – Он улыбнулся, сверкнув острыми клыками, и мне подмигнул. – Я бы с ней… – Берд! – возмутилась одна из его спутниц.