Подчиниться или… Сгорать. Сжигать душу дотла. Сопротивление бесполезно. Как машина. Программированная душа. Сожжённая душа. Иного пути нет. В пепел всё. Всё – пепел. Выхода нет. Ведь… Сопротивление бесполезно. 15.01.2007 Когда гаснет свет Он не любит свет. Он глубоко в темноте своего дома. Но, когда заходит звезда, и свет покидает мир, исчезает суета, он является ко мне. Лучи таят, и я чувствую облегчение. Я знаю, он придёт. Я жду его. Старого, злого, больного, проклятого. Он ненавидит меня и любит. Я – единственный, кто его слушает. Я ощущаю тот ураган, бушующий в нём. Я кричу, когда раздирает меня эта сила. Тьма сгущается. Она забирает мои глаза, и я вижу всё насквозь. Я рад её приходу. Она освобождает мою душу от других, желающих спасти меня. Он ненавидит их всех. Они заточили его в глубине этого мрачного, удушающего сосуда, который становится невыносимо тесен. Под его давлением оно рвётся изнутри. Я стремлюсь туда, где другие не достанут меня. Другие думали, он умер. Другие надеялись, он умер. Я боюсь их. Они хотят мне помочь. Они не позволяют разговаривать. Они думают, я не знаю, кто он. Он мне давно сказал… Он убьёт меня. Другие вытаскивают меня снова и снова. Я возвращаюсь. Он знает правду, и я верю ему. Вой в глубине… Я такой, как он, когда слышу скрип и крики. Усталый, злой… старый. Они оберегают меня, но этим они убивают его. А я люблю его. Эта тяга. И его крики становятся моими. Я кричу. Он смотрит наружу моими глазами и презирает всё, что видит. Другие уводят меня от него каждый раз. Я хочу слышать его голос, хочу ощущать на себе его бешеное дыхание. Я хочу, чтобы его ужасные вопли пронзали душу огненными молниями. И я стремлюсь к нему, когда они уходят во тьме на покой. Лишь только его голос вонзается в сознание. И я кричу от гнева. И когда жизнь в очередной раз поставит меня перед выбором, я снова убью. И я буду слышать его крики, воспроизводимые болью, вонзающей свои безжалостные кости в него изнутри. Я знаю. Ненавидит меня и любит, ведь я его единственный друг, а он мой хозяин. И мои внутренности стремятся прочь из этого ада. Прочь из этого мрачного, кошмарного места. Подальше от хаоса всепронизывающего слепого взгляда его сознания. И он владеет мной, пока здесь темно. Пока видна суть, и чувствуется смерть. Совсем близко. Во власти его бешенства и правды. Хаос. Хаос во мраке. Моей души. И где-то близко видны куски, оттаскиваемые каждым из них. Я надеюсь, ему достался тот, что удержит его. В этом постоянном дележе света и тьмы, жизни и смерти. Меня разодрали. Другие урвали достаточно, чтобы достичь своих целей. Он ненавидит их. Он презирает их. Он ждёт в темноте. Ибо, когда гаснет свет, он свободен от их безжалостных оков. И я в его власти. Добровольно. Мы зависим друг от друга. Как наркотик. Другие скоро вернут меня к себе. А пока я принадлежу ему и… мне нравится. Боль, ужас, крики и он. 18.11.2002 Мгновение русской стрелы Тихое щебетание птиц в соседнем лесу успокаивало сознание. Зелёная трава, ласкающая босые ноги, её мягкость и прохлада. Великие просторы и чистое небо, залитое золотым светом полуденного солнца. Свежий, чистый, полный запаха свободы воздух. Вдруг что-то блеснуло над головой. Ещё секунда… и раскатистый гром взрывает тишину. Взгляд едва успевает уловить очертания самолёта и пламя, вырывающееся из сопел мощных двигателей. Земля сотрясается от этого звука, и всё живое замирает, затаив дыхание… в мгновение русской стрелы. Порыв ветра подхватывает часть души, унося вслед за реактивной струёй, расширяя сознание, в один миг, объединяя все пространства Вселенной, открывая потаённое, необычайное, вечное. И, кажется, нет ничего невозможного… в мгновение русской стрелы. Совершив проход МиГ-25 круто устремлялся в глубокую синеву неба, исчезая вдали, унося с собой частичку души. 20.01.2004 Странность Андромеды Это произошло в транспортной капсуле, где-то на планете в созвездии Большой Медведицы, а может быть, и не там вовсе. В принципе, это совершенно не имеет значения. Пусть то будет, хоть чёрная дыра или «червячная нора», факт остаётся фактом. Я вошёл и уселся на заднем сиденьи. Капсула уже наполнилась пассажирами, свободными оставались только два места. Можно, конечно, упомянуть, что в тот момент у меня, по только ей известным причинам, болела голова. Но это, опять же, совершенно не имеет значения. Хотя… нет, точно не имеет. Вот в капсулу вошла молодая стройная девушка, блондинка. Она присела справа от меня. Следом за ней появился молодой человек с сумкой и занял место несколько впереди. Набив, наконец, в полной мере своё чрево, капсула медленно тронулась. Повсюду кружились такие же транспортные средства. Нет, они, конечно, были не именно такими же – всё-таки, мы не настолько лишены вкуса – но принцип работы у них был одинаковым. Все плавно покачивались в такт движению, молчаливо выглядывая наружу, о чём-то размышляя, о чём-то своём. Я не хотел экспериментировать и пытаться угадывать их мысли. Мне просто это было неинтересно. Но тут что-то всковырнуло моё безразличие. Эта девушка справа. Когда она вошла, я её просканировал, как автоматически делал со всеми представителями противоположного пола. Стройная, симпатичная. Да. Ну и что? Таких много, а толк? Она мне не понравилась. Она просто ничего так. Обычная пассажирка, расположившаяся рядом. Мы соприкасались обнажёнными (это из-за жары) локтями, плечами. Ничего особенного. Слева я также соприкасался с женщиной, держащей на руках пятилетнего мальчика. Вполне естественно в обычно наполненной пассажирской капсуле. Но тут что-то стало подталкивать меня на эксперимент, который я никогда не проводил. Почему-то хотелось его… подсознательно, тихо и незаметно. Этот лёгкое касание становилось всё более приятным, привлекая больше сенсорного внимания организма. Я уже не двигался в такт покачиванию капсулы, а держал контакт с девушкой постоянно. Её кожа очень даже ничего, нежная. Хотя всё внимание направилось вдоль правой руки, внешне я никак этого не показывал, постепенно понимая, что девушка делала то же самое по отношению ко мне. Наружу обычная полусонная пассажирка, она воспринимала каждое моё прикосновение. Нет, я не собирался её «лапать», и она это чувствовала, отвечая тем же. До этого момента мы не знали друг друга и никогда не видели, да и сейчас не видим и не знаем. Но более важным было то, что и знакомиться мы не хотели. Наши прикосновения становились более… интенсивными и нежными, возможно, даже заботливыми. Её рука скользила по моей, тонкие пальчики сплетались с моими. Я отвечал тем же. Мы были словно влюблённая пара, сконцентрировавшая всю свою любовь в прикосновении рук. По-прежнему, не желая ничего больше, наслаждаясь теплом друг друга… тем, что есть. Незнакомцы, совершенно чужие люди, мы делали это с такой страстью, какую порою и не найдёшь среди влюблённых. А, может быть, я любил её в этот момент? Непринуждённо, безответственно, легко и страстно. Вдруг её рука сильнее сжала мою. Я понял – она уходит. Ответил тем же, не желая отпускать, но всё же сделал это легко, ведь мы чужие друг другу люди. Девушка поднялась и направилась к выходу. Я смотрел ей вслед, наблюдая за обычной неинтересной пассажиркой. Капсула остановилась, и она вышла. Совсем чужая, но в неожиданный момент такая близкая. Мы не понравились друг другу, мы не хотели знакомства и развития каких-либо отношений. Мы знали, что в обычной ситуации не подходили под собственные представления о любимом человеке. Однако подарили друг другу тепло и нежность, доставили удовольствие, сделав это свободно, оторвавшись от предрассудков, недопонимания и намерений. Интересно, встретимся ли мы ещё когда-нибудь? Пусть это будет в другом месте. В созвездии Стрельца, или, действительно, в чёрной дыре. Не место важно. Может быть, тогда мы будем совсем иначе относиться к друг другу и пожелаем большего, построим всё же свои особенные отношения. А может быть, это будет и другая незнакомка, с которой повториться этот странный эксперимент, и всё пройдёт по тому же сценарию. Не это есть важность. 13.08.2007 – 15.08.2007 Катарсис Пришёл момент прощания. Долгожданный день суда. Вселенная вершит судьбу планеты и рода человеческого. Солнце поглотила аномалия Звезды перерождения. Сегодня она сожжёт весь мрак, весь холод, похоронит в нашем пепле грехи, мусор и гнев. Она убьёт всех демонов, очистит мир от зла и превратит человечество в прах. Я вижу цветовую гамму очищения и смерти, излучаемую родным первоисточником света и жизни нашей. Меня охватывает волнение, адреналин сочиться в кровь, мысли буравят сознание. Солнце перерождается, охваченное энергией времени и долгожданного перехода в территорию Великого Света. Я вижу импульсное свечение. Волнующиеся голубые, оранжевые, белые и розовые цвета жизни, перемешанные с багровыми, фиолетовыми и чёрными лучами гибели и наказания. Солнце перерождается, покрывая очищающим огнём окружающие его миры. Человечество ожидает суда, способное лишь молиться, надеяться и верить. Обречённое. Волна приговора двинулась от Солнца к нам. Небо озарено его ослепительным раскалённым свечением. Волнение испаряется из души, словно влага на раскалённой плите. Я ложусь на землю, укрываясь серым подранным плащом. Я готов к смерти. Я жду её необратимый приход. Нет ни страха, ни боли. Сегодня я умираю, наполненный надеждой на жизнь. Укрытый с головой, неспособный видеть чувствую усиливающийся жар пламени, раскаляющий землю, небо, воду, траву и… плоть. Моё тело нагревается. Я ощущаю, как огонь проникает в меня, поджигая кровь и кожу, каждый нерв, каждую кость. Вот, значит, какая она, смерть без страха, смерть очищения. Мрак охватил меня, все чувства пропали. Я… умер. Открывая глаза, ощущаю дуновение свежего ветерка, запахи очищенного мира. Мысль закрадывается в сознание. Я переродился вместе со звездой, душа вернулась в тело, заново сотворив единое целое. Я прошёл испытание мрака, я достоин жизни в новой эре. Я завершил процесс, готовый отныне вершить свою судьбу, сотворять жизнь и хранить её.