– Да, Бет, – тихонько отозвалась Лорин. Они сидели молча. Бет смотрела прямо перед собой. Её пальцы постукивали по ручкам кресла, и она не могла заставить их перестать. Через какое-то время Лорин заговорила: – Я, эм, проверила излучатели. Есть кое-что, что тебе надо увидеть. – Она подняла повыше свой планшет, и Бет повернула голову. – Рассказывай. – Ну эм, мы попали в столкновение перед последним Прыжком. И сам Прыжок… ну он был несколько спешным, и, думаю, это повредило фрейм излучателей. Бет внимательно посмотрела на Лорин. Та выглядела осунувшейся и измотанной. Как она справляется с такой ответственностью? Как они все справляются с ней? – Что это значит? – спросила Бет. – Ну это значит, что, когда мы приведём излучатели в рабочее состояние, система будет некалиброванная. Ну вроде как мы не сможем задавать курс. Бет кивнула и шмыгнула носом: – Ясно. – Я что хочу сказать, мы можем всё починить, – собралась с духом Лорин. – Это не то чтобы… это не так сложно. Но на это уйдёт время. И нам придётся сделать несколько тренировочных Прыжков, чтобы откалиброваться. Ну вроде как… случайных Прыжков. Вот, эм… – Лорин замялась. – Я подумала, что надо сказать это тебе. Мостик погрузился в тишину. В конце концов, Бет не могла больше этого выносить и порывисто встала. – Я пройдусь, – пробормотала она. – Позовите меня, если что-нибудь появится. Девочка вышла и поплелась по коридору. Голова у неё гудела, как грозовое облако. «Это необходимо было сделать, – говорила она сама себе. – Ты должна поддерживать порядок. Иногда капитан должен быть жёстким». – Но она знала, что рано или поздно ей придётся подумать о выражении ужаса на лице Люсиль и о том, как она обмякла… «Я хозяйка своего корабля», – решительно подумала Бет. Но это было не так. Она удержала мостик, но утратила контроль над собой. Её вынесло к одному дальнему коридору, тому, по которому она прошла на борт в самый первый день. Туча, клубящаяся у неё в голове, была слишком густой, не позволяя думать, молнии слишком опасными. Девочка шла, не смотря по сторонам, на автомате поворачивала и выбирала развилки, пока не остановилась перед дверью в свою старую каюту. Она уставилась на дверь, затем медленно толкнула её. Внутри по-прежнему лежал слой пыли, на нём отпечатались следы их с Лорин ног, когда они заходили за вещами. Бет заглянула в родительскую спальню; ей хотелось лечь на их кровать, туда, где мама и папа должны были лежать. Она прошла в свою собственную комнатку и посмотрела на плюшевого кролика, на постеры. Девочка пригнулась и вползла в промежуток за кроватью, который нашла давным-давно. Места как раз хватало, чтобы посидеть в одиночестве, приткнувшись в уголке, подальше от чужих глаз. И тут она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась, беспомощно и яростно, пока ей не начало казаться, что она так захлебнётся и утонет. «Я не хотела ничего этого! – кричала она внутри собственной головы. – Не так! Я хотела помочь! Я не хотела ранить людей! Я хотела…» Бет смотрела в стену маленького закутка в метре перед собой. Глаза у неё опухли, слёзы перестали катиться, но висели на ресницах, туманя взгляд. Постепенно гнев и чувство бессилия и страха ушли вместе со слезами; не навсегда, но на какое-то время, и она почувствовала, что более или менее пришла в норму. «Я хозяйка своего корабля». Девочка почти улыбнулась. Она сидела, упершись взглядом в стену на те каляки, которые когда-то нарисовала. В щель между двумя панелями был заткнут крохотный кусочек бумаги. Прошла целая вечность, прежде чем Бет протянула руку и вытянула его. Он был сложен в несколько раз, бумага была того слегка кремового оттенка, что страницы её старого дневника. На нём было что-то написано, написано её собственной рукой. Буквы были неровные и смазанные. В записке Бет прочитала: КОРАБЛЬ ВАС ОБМАНЫВАЕТ. 25 Ложь Бет уставилась на записку. Это её почерк, она была уверена. И нисколько не сомневалась, что листок был вырван из её дневника с его плотной дорогой бумагой. Её единственная дорогая вещь, журнал, пропавший с момента События. Девочка перевернула записку, но с обратной стороны ничего не было. Она снова взглянула на строки. Записка была категоричной, написанной в большой спешке в волнении, гневе или страхе. Бет сидела в нише, притянув ноги к груди, ощущала спиной прохладу, исходившую от стен по бокам и позади неё. Она не шевелилась. Это её почерк, на её бумаге. Девочка совершенно не помнила, чтобы писала это. Но автор этих строк был напуган, он бы явно это помнил. Не мог забыть. Если только не… Бет подумала о процессе Сна. Воспоминания и мысли записываются в резервной копии и восстанавливаются Кораблём. Мама говорила ей, что никто не может изменять воспоминания. Но что если… Что если вставить более старые? Вроде как вернуть человека к более ранней версии его сознания. Это можно сделать? Если это возможно, то человек даже не будет знать, что пробуждался раньше. Она вспомнила о пыли у них в каюте: как невероятно быстро она скопилась. Она вспомнила о своём пропавшем дневнике. Она в нём писала? Столько всего не сходилось. Скафандры, оказавшиеся не в шкафчиках. Почтовые шаттлы, все отосланные. Лазерные повреждения. Да даже то, как они очутились здесь… И Корабль. И ответы Корабля. Корабль. Прошло немало времени, прежде чем она снова сложила бумажку, положила её в карман и протиснулась на волю из маленького закутка. Голограмма Корабля ждала её, парила посреди гостиной. – Привет, Бет, – сказала она. – Всё в порядке? Бет облизала губы, которые вдруг показались ужасно сухими. Покрасневшие глаза зудели. Она сказала: – Привет, Корабль. Да, я в порядке, спасибо. Корабль сказал: – Моральный дух экипажа пострадал из-за последних событий. «Да что ты говоришь», – подумала Бет. – Да. Корабль сказал: – Члены экипажа много спорили. Люсиль Буше переживает. Твоя задача как капитана помочь им. Очень важно поднять моральный дух экипажа. Бет изучающе посмотрела на голограмму: – Почему ты выбрал меня капитаном, Корабль? – Среди тех, кого можно пробудить, ты являешься самым старшим по рангу человеком на борту. – Угу. Бет направилась к дверям каюты. – Кстати говоря, – спросила она со всей небрежностью, какую сумела изобразить, – а тебе так и не удалось узнать, что произошло с моим дневником? Крохотная пауза. Она же была, да? Мгновенное колебание. Затем Корабль ответил: – Я не думаю, что ты просила меня искать его. Многие предметы были повреждены или потеряны во время События. Бет кивнула: – Ага. Голограмма следила, как она уходит. Девочка шла по коридорам, от камеры к камере. На каждой появлялся крохотный красноватый проблеск, когда она проходила мимо. Камеры повсюду, как как-то раз сказала ей Лорин. Следящие за всем, что они делают. Слушающие всё, что они говорят. Отслеживающие все признаки жизни. Биение сердца. Потоотделение. Она старалась не идти слишком быстро. Она старалась, чтобы лицо её ничего не выражало. Камеры следили за ней. Миккель всё ещё был на мостике. К её удивлению, Люсиль тоже вернулась. Когда Бет прошла на мостик, девочка обернулась, увидела её и сразу повернулась обратно. Корабль тоже был там. Бет подошла к своему креслу и села. Она не смотрела на остальных, сосредоточившись на собственном дыхании. Она не сводила глаз с голограммы. КОРАБЛЬ ВАС ОБМАНЫВАЕТ.