— Вот и я не знаю… Знаю только, что с тобой опасно. — Прости! — Простил. Но все равно опасно. — Здесь еще много таблеток!.. — Тая кивком показала на пузырек, который Трофим поставил на трюмо. — Или я тебе такая не нужна? — Такая, которая ненавидит меня? И пытается меня убить!.. — Все правильно, — вздохнула Тая. — Я тебе такая не нужна! Трофима вдруг охватило чувство стыда, которое должна испытывать жена, бросающая своего безногого мужа на произвол судьбы. Тая больна, и он поступит подло, если откажется от нее. Тем более что помешалась она по его вине. — А если ты снова попытаешься меня убить? — Не попытаюсь… Если буду принимать лекарство по расписанию. Но тебе это не нравится, ты смотришь на меня как на убогую. Ну да, я для тебя всегда была такой! — снова вздохнула Тая. — А лекарства ты принимаешь давно? — Давно. А что? — И все хорошо было? — Все хорошо. — Всегда? — Всегда. — Когда я встретил тебя в университете, ты была совершенно нормальной, — вслух подумал Трофим. — А когда это я стала ненормальной? — нахмурилась Тая. — А вот как приехали сюда. Тебя как будто подменили. — Я это заметила… — задумчиво произнесла Тая. — Вот сейчас мне хорошо, на душе спокойно. А до этого как будто подменили… Будто таблетки подменили. — Таблетки? — Нет, они действовали, но слабо. А ведь я это чувствовала… — кивнула Тая. — Сначала по две стала принимать, потом по три. Вместо одной… Я еще подумала, что нужно увеличивать дозу… Ну знаешь, так бывает, когда болезнь прогрессирует. — А сейчас что чувствуешь? — Сейчас все в порядке. Таблетки действуют, а до этого они будто нервы обнажили… И воспоминания, воспоминания, я все заново переживала, как будто в кошмарном сне… Я ведь убить тебя хотела! — Я это заметил. — Нет, еще до того, как таблетки закончились. — А почему они закончились? — Я же говорю, я увеличила дозу. Да и таблеток меньше стало. — Меньше? — Ну не знаю, мне показалось… У меня будто нервы лопались от напряжения, я вся исчесалась от раздражения, возможно, и померещилось. — Но дозу ты увеличила. Может, таблетки просроченные? — Не знаю. — Откуда они? Где их производят? Почему нет названия? — Ну почему же, название должно быть, — пожала плечами Тая. — Не увидел. — Я даже не знаю, где их производят. Шевелев просто дает мне таблетки, и все. — И часто ты его посещаешь? — Регулярно. Ты же видишь, что со мной. Я его постоянный пациент. — А ненависть ко мне? — Да нет никакой ненависти!.. Нет осмысленной ненависти, — поправилась Тая. — Пока бесы не нашепчут? — И бесов никаких нет… Это болезнь душевная… Я дам тебе доверенность, поезжай куда хочешь! — грустно проговорила Тая, она уже мысленно расставалась с Трофимом навсегда. — Если это болезнь, то болеть будем вместе! — окончательно решился Крупицын. Виноват он перед Таей, да и любовь свою к ней нужно проверить, в общем, она остается с ним. Если хочет. — Не надо болеть, — качнула головой Тая. — Нужно просто не пропускать прием лекарства. — И регулярно посещать профессора. — Не вижу ничего в том плохого. Тая встала с кровати, глядя Трофиму в глаза, вплотную подошла к нему и мягко провела рукой по его груди. Он напрягся так, будто она приставила нож к его горлу. А ведь она действительно могла его убить. Не сейчас, чуть позже, когда вдруг останется без лекарства или с лекарством, но по злому умыслу… Трофим сжал челюсти, возмущаясь собственной беспомощностью. И Тая не в себе, и Робик такой же ненормальный, как же так получилось, что эти сумасшедшие водят его за нос, как маленького ребенка? Определенно, кто-то из них пытается его убить, а он даже не знает, как подступиться к ним, не говоря уже о том, чтобы вывести на чистую воду. — Ты меня боишься? — спросила Тая, угадав причину, по которой напряглись его нервы. — Как бы там ни было, я все равно люблю только тебя, — совершенно серьезно, хотя и не без доли иронии сказал он. — И все равно… — И если вдруг ты меня убьешь… — Я не смогу тебя убить! — Тая приложила палец к его губам. Взгляд ее вдруг затуманился, затянулся поволокой, но если ее накрывало сумасшествие, то вовсе не душевной природы. И действительно, она сняла с него футболку, спустила с плеч бретельки своей ночной рубашки, обнажая грудь, а потом и все остальное. — Нам надо ехать! — качнул головой Трофим. Она кивнула, соглашаясь ехать с ним хоть на край света, но не сейчас. Тая прильнула к нему, ее возбуждение передалось и Трофиму. И закрутилось, и понеслось… Когда они пришли в себя, Трофим сказал: — Надо собираться. — Конечно! — согласилась Тая, но смогла поднять лишь руку, которая тут же обессиленно опустилась на кровать. Секс ее вымотал. Да и ему, если честно, не хотелось шевелиться. Лежать бы и лежать, потихоньку засыпая. У них отпуск, где они, никто не знает, кроме Шевелева. Трофима хоть и тянуло в сон, но все же он смог спустить с кровати одну ногу, поставить ее на пол, даже нащупать тапочку. На этом и остановился. А действительно, куда спешить? Сам по себе Шевелев не опасен, а пока информация от него дальше пойдет, много воды утечет… Глава 16 Дверь в дом закрылась тихонько. На ветру она бы хлопнула, а тут как будто кто-то потянул ее за собой. Может быть, Коля решил гостей проведать, а может, и убийца пожаловал. Трофим не помнил, закрывал ли он дверь на замок. Но если закрывал, киллер мог воспользоваться отмычкой, а Коля — своим ключом. Тая все еще спала, свернувшись калачиком, часы показывали половину третьего пополудни, обедать давно пора, а они все спят. Ружье на месте, Трофим оперся на него как на посох, чтобы кровать не скрипнула. Тихонько поднялся, тапочки надевать не стал, так, босиком, подошел к двери. Одной рукой он держал ружье, другой открыл дверь. Все-таки он больше ожидал увидеть Колю или его жену, даже приготовился улыбнуться, давая понять, что ружье у него шутки ради. Но увидел он Шевелева и даже вздрогнул от неожиданности. Но ружье из рук не выпустил. Шевелев не был вооружен, в одной руке он держал портфель, в другой — летнюю шляпу. Белая рубаха навыпуск, черные наглаженные брюки, до блеска начищенные туфли. И ни капли смущения на лице, взгляд строгий, даже немного суровый. Примерно так и должен выглядеть профессор психиатрии в момент, когда его берут за задницу. — И что вы здесь делаете? — угрожающе спросил Трофим. — Дверь была открыта. — Это не дает вам права… Что в портфеле?