Лейле стало мучительно стыдно. В своем счастье она никогда не думала о других женах как… о любящих женщинах. Что ощущали они, когда Маруф объявил о своем желании жениться? Ее охватило отчаяние. Что она может сделать? – Мариям-ханум, я не хотела сделать вам больно. Ее собеседница снова чуть улыбнулась. Она сидела на диване напротив нее, а между ними стоял низкий столик с фруктами и сладкой водой, к которым они так и не притронулись. – Угощайтесь, Лейла-ханум, скоро подадут обед, а перед этим полезно отведать фруктов. Их присылают из нашего сада, вы знали об этом? – Нет, я еще пока не ходила в большой сад, только в маленький внутренний, у моих покоев. – Почему же? Вы должны прогуляться, там очень красиво. Даже Любна-ханум иногда выходит в большой сад, она проводит много времени на берегу пруда. – Я обязательно последую вашему совету, Мариям-ханум. – Это странно, – вдруг произнесла женщина. Мне кажется, я чувствую себя лучше. Я улыбаюсь, и мне это не доставляет никакого страдания. Я чувствую только слабость, но не боль, как обычно. Лейла не знала, что сказать. Она хотела приободрить Мариям-ханум или сказать ей что-то приятное, но боялась допустить неловкость. Поэтому вместо того чтобы говорить, она встала и подошла к собеседнице, села с ней рядом на диван и взяла ее за тонкие бледные пальцы. Мариям с удивлением подняла на нее взгляд. – Простите, если сделала глупость, – пробормотала Лейла и отдернула руку. – Нет-нет, продолжайте. Когда вы сели рядом, мне стало совсем хорошо. Лейла снова взяла ее за руку и начала потихоньку поглаживать нежную кожу. – Моя тетушка всегда делала так, когда мне было грустно или страшно. Я не знаю, как принято в богатых домах, но ведь даже во дворце нужен кто-то, кто подержит тебя за руку, когда ты болеешь? – Моя мать редко приходила ко мне. Но у меня была няня… Она воспитала меня, – начала рассказывать Мариям. – Она была единственным человеком, который держал меня за руку, когда я плакала. – Она навещает вас? – Уже нет… Сначала она приходила, оставалась со мной, когда я мучилась от боли. Но она была старой женщиной, однажды заболела и уже не оправилась. Ее приходы не помогали мне. А ваши руки творят волшебство… Я не чувствую никакой боли! Мариям словно не могла поверить в собственные слова. – Вы волшебница, Лейла-ханум! Лейла с испугом отдернула руку. Она назвала ее волшебницей, а что если она подумает еще немного и обвинит ее в колдовстве? – Что вы! Это просто совпадение. Мариям-ханум ничего не говорила, она казалась удивленной, вытягивала то руку, то ногу, прислушиваясь к своим ощущениям. Наконец она просто встала и выпрямилась во весь рост. Она была совершенно не похожа на ту старуху, которая еле доковыляла до середины зала в покоях Лейлы, чтобы поздравить ее со свадьбой. Она была просто молодой красивой женщиной, слегка бледной и уставшей, но уже не кажущейся больной. – Это чудо… Чудо!!! – засмеялась Мариям-ханум. Вошедшие в этот момент служанки, которые внесли обед, застыли в дверях от изумления. Они не привыкли слышать веселый смех хозяйки и не привыкли видеть ее такой – не скрюченной болью, а светящейся улыбкой. – Мариям-ханум! Вам лучше? Какое счастье! – закричали они наперебой. – Да, да! Несите угощение! Сегодня я принимаю свою новую сестру Лейлу-ханум, и я хочу показать, как это делает дочь правителя города! Она снова засмеялась и села рядом с гостьей. – Я не знаю, ты ли сотворила чудо, или это просто счастливый случай, но мое выздоровление я всегда буду сочетать в своих мыслях с тобой, Лейла! Она все же еще была очень слаба, но лицо ее разгладилось, а глаза были радостными. Они начали есть, и Мариям пробовала каждое блюдо с аппетитом, весело шутила, начала какой-то легкий разговор о рецептах и поварах, и Лейла с готовностью ей отвечала, как могла. Как все изменилось! Она пришла, чтобы провести пару тягостных часов с больной страдающей женщиной, а теперь они вдвоем смеются и перебрасываются шутками! Когда обед был окончен, Мариям снова взяла Лейлу за руку: – Я не буду называть тебя «ханум», в гареме мы на равных, я буду называть тебя сестрой. В последний раз я так хорошо себя чувствовала в день своей свадьбы, десять лет назад. Я не могу поверить… Десять лет… Но я как будто снова вернулась к жизни. – Вам надо беречь себя, Мариям-ханум! Вы чувствуете себя лучше, но вы еще слабы. – Да, ты права. Не называй меня «ханум», я хочу, чтобы мы подружились. Но как же хорошо не чувствовать боли! – Значит, вы сможете управлять женской половиной дворца? Карим-мирза сказал, что я одна из всех жен могу давать распоряжения, потому что вы были больны. Но теперь… – Карим-мирза прав, Лейла. Я десять лет провела в болезни, да и сейчас не знаю, это проблеск солнца среди туч, а потом я опять вернусь к недугу, или я снова обрету силу. Тебе придется самой позаботиться о женской половине. Но я тебе помогу. – Спасибо, Мариям-ха… Мариям. Я не знаю, с чего начать. Я никогда не жила во дворце. – Наша бывшая управительница, которая так скоро покинула нас, вела множество записей. Она отмечала все, жалованье служанкам, покупку рабынь, необходимые работы на день и на неделю. Вряд ли она забрала эти записи в зиндан. Найди их у нее в комнате и изучи. Так ты хотя бы поймешь, что надо делать в первую очередь. – Записи! Как я об этом не подумала! Спасибо, Мариям-хан… Мариям. Мариям-ханум улыбалась. Она была довольна своим советом и тем, что помогла Лейле. Но она все еще была очень бледной, ее лоб покрыла испарина. – Ты устала, Мариям, – наконец произнесла Лейла. – Тебе надо отдохнуть. Я оставлю тебя, но мы увидимся завтра, чтобы пойти вместе в сад. – Да, сестра, ты права. Ступай и займись делами дворца, и пусть мое благословение будет с тобой. Лейла встала и поклонилась своей новой сестре и направилась к дверям. Служанка проводила ее в покои, в которых ее уже ждали – молодой евнух принес послание от мужа. Лейла развернула его со счастливой улыбкой на устах. «Моя звездочка! Дела города и государства зовут меня. Я должен отправиться в Аззаджан, и мое путешествие займет несколько дней. Я отдал необходимые распоряжения. Мы увидимся, как только я вернусь в Саранд. Твой Маруф». Улыбка растаяла на лице Лейлы, как будто прекрасный цветок увял за несколько мгновений. Глава 2 Весть о чудесном исцелении Мариям-ханум распространилась по дворце в мгновение ока. Не успела Лейла вернуться к себе и послать служанку за главным евнухом, как получила новое приглашение – от второй жены Маруфа. В своем послании она попросила прийти непременно сегодня, и Лейла сразу поняла почему. Десять лет болезни, все уже потеряли надежду, и вдруг что-то случилось. И это что-то все вокруг начали приписывать ей, или, по крайней мере, как-то соотносить с ее появлением во дворце. Но Маруф, который уехал на несколько дней – вот что заботило ее больше всего. Если кто-то обвинит ее в колдовстве, кто защитит ее? Будет ли и дальше добра с ней Мариям-ханум, если вдруг станет известно, что она дочка сахиры, и что чудо исцеления, может, идет от темных сил? И как вообще это произошло? Лейла не знала, что и думать. Она решила занять себя делами, навестить вторую жену, а потом вместе с господином Каримом отправиться в комнату Айши и найти в ней записи. Вошедший евнух выглядел довольным. Он поклонился, как обычно, но не торопился начать разговор, и Лейла почувствовала, что он ее изучает, словно пытаясь что-то понять. – Вы очень понравились достопочтенной Мариям-ханум, – наконец произнес он. Ни слова про чудесное исцеление, ни единого вопроса, ни выражения удивления. – Мариям-ханум была очень добра ко мне, это правда. Хотя я не думаю, что это из-за моих добродетелей, просто по счастливому стечению обстоятельств она почувствовала себя намного лучше в момент моего прихода. – Да, мне уже передали эту чудесную новость. Мы все возносим слова благодарности Всевышнему за это, Мариям-ханум заслуживает выздоровления после стольких лет страданий. – Я надеюсь только, что она действительно исцелится, что это не просто временное облегчение. – Мы все надеемся, Лейла-ханум. Я думаю, вы пригласили меня не только ради этой прекрасной новости? – Нет, Карим-мирза. Я последовала вашему совету и попросила помощи у Мариям-ханум. Она подала мне замечательную идею – начать с изучения записей управительницы Айши, чтобы немного понять, чем именно она занималась, и что я должна буду включить в свой список дел. – Это мудрый совет, Лейла-ханум. Я провожу вас в комнату Айши, и вы сможете взять там все, что нужно. Вы желаете проследовать туда немедленно? – Нет, потому что я приглашена к Любне-ханум, и она просит прийти как можно скорее. Но я не хочу тянуть с делами, поэтому прошу вас проводить меня в комнату Айши сразу после моего визита в покои достопочтенной Любны-ханум. – Любна-ханум? Так быстро? Этого стоило ожидать, конечно, после того что случилось у Мариям-ханум. Вы правы, визит к второй супруге сейчас важнее. Я отдам распоряжения, и вас проведут в комнату Айши, как только вы захотите, даже если меня не будет во дворце, любой из евнухов поможет вам. – Спасибо, Карим-мирза. Я надеюсь, что справлюсь. В ответ главный евнух только поклонился и попросил разрешения удалиться, так как у него были неотложные дела. Лейла чувствовала усталость, но решила отправиться к Любне сразу же. Был ранний вечер, и у нее еще было время, но она не знала, насколько этот визит затянется. Про визит к Мариям она думала как про обязательное, но короткое посещение, а вышло совсем по-другому. С Любной все может выйти так же. Она отправила служанку сообщить, что прибудет в будуар второй супруги через полчаса. Покои Любны оказались не такими роскошными и яркими, как покои Мариям. Здесь главенствовал белый цвет – как и в одежде второй жены Маруфа. Белый цвет, цвет траура, она перенесла даже в собственное жилище, отказавшись от безделушек, ярких подушек, украшений. Было заметно, что сюда мало кто приходит – в будуаре был как будто один живой угол, где стояли два дивана и низкий столик между ними. Остальное пространство было по-странному пустым. Скорее всего, Любна вообще не проводила время здесь, оставаясь почти все время в спальне, а если и выходила, то отправлялась в сад. Лейла почувствовала, что эти комнаты наполнены печалью. Даже в доме ее тетушки, почти пустом из-за бедности, чувствовалось больше жизни и радости, чем здесь, посреди богатого дворца. На диванах в углу будуара Любна сидела не одна. К удивлению Лейлы, здесь была и третья супруга – Дария-ханум, которая лежала на горе подушек, а у ее ног сидела верная служанка. – Добро пожаловать, сестра, – произнесла Любна, приглашая Лейлу присесть рядом с ней. Обе женщины смотрели на нее выжидательно. Чего они ждут? Нового чуда? Исцеления для Дарии? И если это еще было возможно, то чего ожидает Любна? Воскресения ее малышей? Лейла испугалась и того, что они тоже начали называть ее сестрой – показывая свое расположение к ней, и того, что они явно чего-то от нее хотят. Она поклонилась старшим женам и произнесла традиционное приветствие, прежде чем присесть рядом с Любной. – Мы знаем, что ты уже навестила Мариям-ханум, – начала разговор Дария. Лейла лишь кивнула, не зная, что отвечать. Они все еще рассматривали ее, словно не решаясь сказать ей «Давай, сотвори чудо, пусть и с нами все будет хорошо!», и ей стало неловко. Как ей быть? И что будет, если сейчас придет служанка и скажет, что Мариям-ханум снова больна, и приписываемое ей чудо – просто жалкое совпадение? И она решилась. – Я догадываюсь, достопочтенные ханум, почему вы послали за мной. Я не знаю, что случилось, и почему при моем присутствии Мариям-ханум стало легче. Возможно, она просто начала излечиваться…