Их разговор прервало появление врача, который успел провести полный осмотр освобожденного князя, а теперь жаждал сообщить начальству о результатах. Елисей поднялся, чтобы оставить контрразведчика с доктором наедине, но полковник жестом вернул его на место и, повернувшись к врачу, сварливо спросил: – Что там с князем, жить-то хоть будет? – Господь с вами, ваше высокопревосходительство, – опешил врач. – Все не так плохо, как думалось. Да, по голове его приложили крепко, но череп цел. В глазах не двоится, тошноты нет. А что голова болит, так оно и понятно. Ему на лбу такую гулю насадили, что смотреть жутко. В общем, через недельку-другую может снова служить, – закончил врач, небрежно отмахнувшись. – Это вы, доктор, поторопились с выводами, – мрачно протянул полковник. – Мне тут умные люди математическую формулу такой вот раны накидали, и должен сказать, что звучит все весьма убедительно. А голова, она штука хитрая. Сегодня просто болит, а завтра вдруг в обморок на плацу грохнется. Вот, полюбопытствуйте, – протянул он врачу свои записи. – Гм, интересно, – внимательно прочтя все написанное, задумался врач. – И вправду математика. Но ничего подобного я никогда не слышал. – А вы прочитайте еще раз, подумайте, – вкрадчиво предложил полковник. – И сами подумайте, и коллегам своим подумать над этой формулой предложите. – Чего вы от меня хотите? – сообразив, прямо спросил врач. – Ничего такого, что противоречило бы вашей чести или врачебной этике, – негромко, но очень весомо произнес полковник. – Князь Мышкин человек в империи весьма известный, но к военной службе никак не расположенный. Да вы и сами это прекрасно видите. А значит, после всего случившегося наше с вами дело – создать условия, при которых он сможет с чистой совестью вернуться в столицу. Думаю, там у него найдется много не менее достойных занятий, чем попусту головой рисковать. Согласны? – Вы хотите, чтобы я направил его на медицинскую комиссию? – прямо спросил врач. – Не просто на комиссию. А чтобы оная комиссия вынесла заключение, что князь к военной службе более не годен. Ну, случилось так. Бывает, – развел он руками. – Но ведь это, простите, подлог, – растерянно проблеял врач. – А в чем подлог? – не удержавшись, вступил в разговор Елисей. – Ведь сам факт удара прикладом по голове у вас сомнения не вызывает? – Нет. – Значит, опираясь на сию формулу, вы можете сделать вывод, что вред здоровью князя нанесен весьма существенный, – ткнул парень пальцем в бумагу. – И иного средства определить сей факт, кроме как разговором и внешним осмотром у вас нет. А то, что пациент может скрывать от вас моменты потери сознания или приступов мигрени, вполне возможно. Согласны? – Согласен, – растерянно кивнул врач. – Ну, и в чем тогда подлог? Что хороший, добрый человек, потомок знатного рода, вернется домой почти героем? – добавил парень огоньку. – Но комиссия… – протянул доктор, окончательно растерявшись. – А разве комиссия опирается на какие-то другие способы постановки диагноза? – тут же ввернул Елисей. – Нет. – Значит, и спорить не о чем, – весело улыбнулся парень, незаметно подмигивая полковнику. * * * Спустя неделю, сдав спасенного князя на попечение контрразведки и завершив свои дела, Елисей с командой отправился обратно в крепость. Повозки были загружены кислотой, покупками для нового дома и очередной партией оружия для будущих учеников. Караван шел не спеша. Парни со смехом обсуждали недавнее приключение. Короткая схватка взбудоражила кровь, и бойцы радовались, что все обошлось быстро и без крови с их стороны. Елисей, слушая их, только тихо усмехался про себя, отлично понимая, что происходит с ребятами. Как ни крути, а вытащить известного человека из серьезной передряги в течение одних суток, и при этом не получить ни царапины, дорогого стоит. Теперь главное, чтобы они не слишком загордились и не возомнили себя непобедимыми. Прикидывая, как поаккуратнее спустить их с небес на землю, парень пропустил момент, когда караван догнала карета. Привычным движением отведя коня на обочину, Елисей на всякий случай опустил ладонь на рукоять пистолета. Еще помнилась история с заносчивым кучером, который пытался огреть его кнутом за задержку. Карета прокатилась чуть вперед и остановилась. Открылась дверца, и на дорогу выбрался князь Мышкин. Увидев его тощую, нескладную фигуру, Елисей едва из седла не выпал. Кое-как справившись с эмоциями, он придержал коня рядом с каретой и, растерянно почесав в затылке, мрачно поинтересовался: – Петр Васильевич, вам что, приключений не хватило? За каким чертом вас по этому тракту понесло? – Я решил ехать с вами, Елисей Григорьевич, – заявил князь, открыто улыбнувшись. – Мне так много рассказывали про вашу крепость, что я поспешил воспользоваться оказией и посмотреть на нее лично. Да и вы, признаться откровенно, весьма меня заинтересовали. Давно мне не встречался столь умный собеседник. – При всем моем почтении, князь, но в крепости у меня дел куча. Так что, боюсь, долгих разговоров у нас может и не случиться. К тому же вам же еще лечиться нужно, – попытался выкрутиться парень. – Пустое, уверяю вас. Ну, получил по дурной голове, невелика потеря, – отмахнулся князь. – Чувствую я себя прекрасно. К тому же ко мне сестра вот в гости приехала, – указал он на карету. – Знакомьтесь, моя сестра, Елизавета Васильевна. Только теперь Елисей понял, что из салона выглядывает молодая женщина, с интересом его рассматривавшая. Лет тридцати, русоволосая, голубоглазая, остроносенькая, с немного скошенным подбородком. В общем, не красавица. Вежливо склонив голову, Елисей вздохнул и, разведя руками, на всякий случай уточнил: – Князь, вы хоть полковника Тимофеева в известность поставили о своем путешествии? А то опять кинется искать вас. – Так он мне и сказал, что вы только что уехали, – лукаво улыбнулся Мышкин. «Ну, Савич, я тебе это припомню», – прошипел про себя Елисей и вздохнул. – Ну, раз так, тогда милости прошу. Только учтите, что мы с серьезным грузом и спешить не можем. – Серьезный груз? – удивился князь. – Что-то хрупкое? – Скорее, опасное, – вздохнул Елисей. – Кислота в бутылях. – Господи помилуй. А кислота-то вам зачем? – охнул Мышкин, опасливо отодвигаясь от повозок подальше. – Для дела, князь. Это проще один раз показать, чем два часа растолковывать, – ехидно добавил парень. – Или вы в химии сильны? – Увы, – удивленно качнул князь головой. – Ну, тогда не будем время терять, – быстренько свернул Елисей беседу. Князь уселся в карету, и кучер, пожилой мужик, тряхнул поводьями. Понимая, что теперь будет вынужден всю дорогу держаться рядом с этим тарантасом, Елисей жестом сделал своим парням знак усилить внимание и, держа коня рядом с дверцей кареты, спросил: – Князь, а что вам врачи сказали? Или не было еще комиссии? – Была, – мрачно вздохнул Мышкин. – Говорят, что сразу вот так ничего решить не могут. Подождать немного надо. – Ну, может, оно и верно. Удары по голове иногда так просто не проходят. – Вот-вот. И я ему то же самое говорю, – тут же вклинилась в разговор сестра князя. – И вообще, Елисей Григорьевич, объясните хоть вы Петруше, что война это не для него. – Уже пытался, да только братец ваш упрямец, – усмехнулся Елисей. – Хотя, на мой взгляд, он, с его деньгами и связями, мог бы приносить большую пользу и в столице. – Я много думал над вашими словами, Елисей Григорьевич, – тут же отозвался князь. – Вы, безусловно, правы, говоря, что забота о раненых и увечных может принести не меньшую пользу, чем служба в самой армии. Но я не знаю, как к этому делу подступиться. – Ну, так найдите того, кто знает, – пожал парень плечами. – Зачем же самому все делать? Нельзя быть сильным везде. В столице наверняка найдутся люди, умеющие решать всякие проблемы. – Думаю, да. Скажите, князь, а вы свою школу так же создавали? Используя знания других? – моментально последовал вопрос. – Как я уже говорил, школу я стал делать после того, как сирот у горцев отбил. К тому же я и сам у пластунов учился. Вот и начал им потихоньку науку эту передавать. Так и пошло. А когда ребят два десятка набралось, пошел старым казакам кланяться, которые всякие хитрые приемы боя знают. Так школа и появилась, – ответил Елисей, не реагируя на подначку. – И с чего вы бы рекомендовали мне начать? – не унимался Мышкин. – Для начала решите, что именно вы хотите делать. А там можно и людей нужных подбирать, – спокойно отозвался парень. – У вас, Елисей Григорьевич, на все всегда ответ имеется? – не удержавшись, слегка вспылил князь. – Отнюдь, князь. Все только Господь Бог знает, – тут же поддел его Елисей. – А я только умею слушать и на том основании делать выводы. – Похоже, полковник Тимофеев недаром вас очень ценит, – задумчиво проворчал князь. – Это он вам сказал? – удивился Елисей, думая про себя: «Угу, так ценит, что тебя мне подсунул. Сплавил, зараза, а мне возись теперь с тобой. Да еще и сестрица твоя. Нино, в случае чего, ей махом космы повыдергает». – Полковник считает вас одним из самых умных и ловких бойцов в этих местах, – между тем рассказывал князь. – И вообще, он говорит, что вы для него что-то вроде талисмана. С тех пор, как вы познакомились, его дела пошли в гору, и он это весьма ценит. – Что-то не в меру полковник разговорился, – удивленно проворчал парень. – А еще он говорил, что на вас всегда можно положиться, и вы умеете, многое понимать с полуслова, – закончил Мышкин. «Ах, вот оно что, – вдруг сообразил Елисей, припомнив их разговор, состоявшийся сразу после возвращения князя. – Савич решил на время спрятать тебя, и лучшего места, чем крепость, для этого не найти. Но, твою ж маман, почему? Точнее, не так. Что в этом князе такого, что его нужно прятать? Что он имеет или знает? Блин, одни вопросы». – Что же вы молчите, князь? – вдруг раздался вопрос. – Жду, когда вы закончите мне дифирамбы петь, – рассмеялся Елисей. – Господин полковник весьма добр ко мне. Но должен сказать, что он и сам не промах. Впрочем, вы это и так знаете. Ну, а вы, Елизавета Васильевна, с чего вдруг решили в наши палестины приехать? – сменил он тему. – Решила Петрушу навестить. Он же у меня такой рассеянный, – посетовала женщина. – Вы не поверите, князь. Он однажды, задумавшись, два часа вокруг нашего дома ходил. Наше счастье, что конюх его приметил да отвлек. А то так бы и замерз на улице. Дело-то зимой было. – Да уж, разок так задумаешься, и больше думать нечем будет, – удивленно проворчал Елисей. – Вы учтите, Петр Васильевич, в наших местах подобная задумчивость может плохо кончиться. Надеюсь, теперь вы это точно знаете. – Да уж. Такое не забывается, – смущенно проворчал князь. Ведя неспешную беседу, Елисей одновременно пытался просчитать, что же такого важного известно князю, что его поспешили спрятать после попытки похищения. Вся его версия крутилась только вокруг места его службы. Ничего иного на ум не приходило. Да и информации для серьезного анализа было слишком мало, а спрашивать прямо было нельзя. Одно дело, спасти человека, и совсем другое, лезть ему в душу. В конце концов, Елисей не контрразведчик, не жандарм и даже не полицейский. Беседа увяла сама собой, и парень с облегчением перевел дух. Болтать часами ни о чем было не для него. Транспорт неспешно катил по тракту, верховые кони, то и дело пофыркивая от пыли, шли спокойным, ровным шагом. В общем, все располагало к размышлениям. Привычно поглядывая вокруг, Елисей покачивался в седле, готовый в любой момент отреагировать на любую опасность. Постоянная готовность к бою давно уж стала частью его натуры. Князь принялся шептаться о чем-то с сестрой, а Елисей, воспользовавшись моментом, толкнул каблуками коня, догоняя своих парней.