– Я не обзавелась потомством. – Не беда, – кивнула Нелидова, – еще успеешь, сейчас многие рожают после тридцати. Одна моя знакомая в сорок семь стала матерью прелестной девочки. Думаю, сначала надо создать материальную базу, достигнуть успехов в профессии. Что могут дать сыну родители-студенты, а? Но, Фросенька, я теряюсь в догадках. Если не музыкальная школа, то что? Ты чем занимаешься, деточка? Играешь в оркестре? Живешь в России? Концертируешь в Германии или Америке? Многие наши ученики осели за границей. – Моя судьба не связана с музыкой, – ответила я, – э… в общем, я служу частным детективом. – Кем? – ахнула Светлана Иосифовна. – Сыщиком? Вот ужас! Я улыбнулась. – На самом деле не так страшно. Я не ношу форму, не числюсь в системе МВД, оказываю платные услуги. – Пинкертон? – неожиданно продемонстрировала знание предмета Нелидова. – Вроде того, – кивнула я, – и одно расследование привело меня к вам. – Ко мне? – поразилась она. – Менее криминального человека, чем я, представить трудно. Я не нарушаю даже правила дорожного движения, перехожу улицу исключительно на зеленый свет. Долгов по квартплате не имею. В чем дело, деточка? – Можно мне задать вам вопросы, которые принято считать не очень приличными? – спросила я. – Если они тебе помогут, то да, – кивнула Нелидова. – Но, знаешь ли, мне скрывать нечего, возраст давно написан на лице, а жизнь посвящена школе, я теперь директор. В чем дело? Я решила заехать издалека. – Может, вы помните Евгению Ковалеву, скрипачку? Она сначала училась в нашей музыкалке, занималась скрипкой, затем окончила консерваторию, играла в оркестре. Светлана Иосифовна насупилась, и тут горничная принесла чашки. Хозяйка моментально начала ее ругать: – Сколько раз говорено! Поставь посуду на поднос. Где ложечки? А? Безобразие! Чем сильнее Нелидова злилась, тем яснее я понимала, что нажала на очень больную мозоль, хозяйке совершенно не хочется беседовать о Ковалевой. Я терпеливо дождалась, пока домработница уйдет, и повторила вопрос: – Женя Ковалева, талантливая скрипачка. Вы с ней поддерживали отношения? Педагог посмотрела на консоль. – Деточка, у нас училось такое количество ребят! Вероятно, среди них была и упомянутая тобой Женечка. – Странно, что вы сразу меня вспомнили, – вздохнула я, – и забыли Ковалеву. Она была в разы талантливее меня, и вон там, среди массы фотографий, на которые вы сейчас посмотрели, есть снимок Всеволода, ее сына. Лицо Светланы Иосифовны вмиг покрыли красные пятна. – Ты знакома с Севочкой? – И очень даже хорошо, – подтвердила я. – Женя моя близкая подруга. Но, простите, я никогда не слышала, чтобы она или Сева произносили ваше имя. Наличие его снимка у вас свидетельствует о вашей близости с Всеволодом, но вы не бывали в доме Ковалевой ни на днях рождения, ни на семейных праздниках. Что вас объединяет с ее сыном? Светлана Иосифовна сжала руки в кулачки. – Я увлекаюсь антиквариатом, обожаю старинные штучки. Несколько лет назад увидела в магазине рамочку с этой фотографией. Ну, и купила ее для коллекции. – Рекламный снимок, – улыбнулась я. – Изображение незнакомого человека? – Да, да, – обрадовалась Светлана Иосифовна, – мне понравилось лицо, открытое, благородное, прекрасное. – Он в больнице, – тихо произнесла я. – Кто? – испугалась Нелидова. – Сева, – продолжила я. – Что с ним? – закричала хозяйка дома. – Вот почему он не звонит! Боже! Он заболел? Это опасно? Где Сева лежит? Надеюсь, его отвратительная мать и жестокий отчим… Светлана Иосифовна начала шумно дышать. Я вскочила и бросилась за домработницей. Через полчаса Нелидова, приняв лекарства, снова ожила и засуетилась. – Надо ехать в клинику. Надеюсь, мальчика лечат в нормальных условиях? – Всеволода поместили в больницу имени Харитонова, – сказала я. Светлана Иосифовна схватилась за голову. – Муниципальная клиника! Бесплатная! Скоропомощная! Сева лежит в коридоре! Хотя если учесть жадность и черствость Ковалевой, то ничего поразительного в этом нет! Я перебила Нелидову: – Нет, он в реанимации. – Инфаркт? – пролепетала пожилая дама. – Инсульт? Севочка человек без кожи, он так близко к сердцу принимает чужие беды, неприятности. Знаете, что он основал фонд «Помоги жертве»? У меня ноги дрожат! Я усадила Светлану Иосифовну на диван и решила частично ввести ее в курс дела. – На Всеволода напали и ранили его ножом. Вы правы, больница имени Харитонова государственная, не частная, но там работают хорошие врачи с огромным опытом. Сева лежит в комфортных условиях, вот только вас к нему не пустят. – Не имеют права! – закричала Светлана Иосифовна. – Нельзя изолировать внука от бабушки. Я отпрянула от нее. – Сева – сын Никиты? – Ну вот! – с отчаяньем воскликнула хозяйка. – Я проговорилась! Севочка очень расстроится. – Ваша тайна останется в сохранности, – пообещала я. – Но чтобы найти того, кто пытался убить Севу, нам необходимо как можно больше знать о нем. Женя никогда не упоминала имени биологического отца своего сына. Светлана Иосифовна съежилась. – Ну ладно, раз речь идет о покушении на мальчика, расскажу правду. Слушай, как было дело! Мы со Львом Яковлевичем пережили шок. В истории, рассказанной Нелидовой, нет ничего необычного. Супружеская пара обожала своего сына Никиту, гордилась его музыкальными талантами. Никита был вундеркиндом, его ждала слава Моцарта. Он оказался не только поразительно одарен, но и демонстрировал редкостное трудолюбие, часами стоял со скрипкой у пюпитра. Как правило, успешные музыканты, получая премии, благодарят своих родителей со сцены: – Спасибо маме, папе, бабушке, они не обращали внимания на мои слезы в детстве, не отпускали меня во двор, приковали к инструменту. Я стал хорошим исполнителем благодаря упорству родных. Зал аплодирует, мать, сидящая в партере, заливается слезами радости. Но никто из победителей никогда не говорит правды о своем детстве. На самом деле его, этого самого детства, не было. Все время будущий великий музыкант проводил, разучивая экзерсисы, он никогда не играл с ребятами во дворе, не валялся на диване у телевизора, не ездил в лагерь, не шалил, был с пеленок направлен к нужной цели. Свой первый международный конкурс Никита выиграл в десять лет, дальше награды посыпались дождем. Талантливого подростка мечтали услышать в разных странах мира, но его отец, Лев Яковлевич, категорически сказал: – Нет. Ты учишься и до шестнадцати лет не гастролируешь. Похоже, Никита был одарен не только музыкально. Он получал одни пятерки по всем общеобразовательным предметам, легко перескакивал через класс и поступил в консерваторию, когда ему едва сравнялось тринадцать. Никиту никогда не требовалось принуждать к занятиям. Он приходил в класс за час до начала урока и уходил домой, когда сторож запирал залы. Никита был настолько одарен и трудолюбив, что его никогда не ставили в пример другим учащимся. Какой смысл сравнивать астероиды с Солнцем? Студенчество считается самой счастливой, беззаботной порой, оно словно венчает детство. Те, кто обучается в консерватории, мало чем отличаются от своих сверстников с журфака или будущих юристов. Вечеринки, походы в кино, поездки за город. «От сессии до сессии живут студенты весело», эта поговорка справедлива во все времена. Но Никита не принадлежал ни к одной из компаний, он не интересовался девочками, не пил, не курил, не гулял. Идеальный юноша, мечта педагогов и родителей. Молодежь не любит задавал или тех, кто выделяется на общем фоне, но Никиту никогда не дразнили и не обижали. Даже его однокурсники понимали: самый младший из студентов – гений. Светлана Иосифовна сильно забеспокоилась, когда ее шестнадцатилетний сын вдруг плохо сыграл на одном из конкурсов. Никите, всегда становившемуся победителем, в тот раз не досталось призового места. Из двадцати участников он оказался девятнадцатым. Среди музыкантов змеями поползли слухи. Одни говорили, что Никита слишком рано стартовал, использовал весь свой потенциал и сейчас начнет медленно съезжать с вершины. Другие злорадно намекали на нелюдимость Никиты, говорили: «Вероятно, наш Моцарт нестабилен психически». Третьи пытались защитить его, вспоминали о том, что юноше едва стукнуло шестнадцать и ему небось наконец-то захотелось погулять. Светлана Иосифовна попыталась побеседовать с сыном по душам, но Никита не стал откровенничать ни с отцом, ни с матерью, лишь повторял: – Невозможно всегда оставаться первым. Я не обещал вам быть вечным победителем. Через два месяца после провала на конкурсе к Светлане Иосифовне приехала Софья Абрамовна, педагог Никиты, и сказала: – Света, поклянись, что никому не расскажешь. Я знаю, почему Никита пребывает в расстроенных чувствах. У него родился ребенок. Светлана Иосифовна решила, что она не так поняла Соню. Она спросила: – Кто? – Младенец, – повторила профессор, – ему еще нет года. Светлане показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Но она взяла себя в руки и категорично заявила: – Соня, я тебя уважаю и люблю, но принесенная тобой дичайшая сплетня – нонсенс! Она не имеет ничего общего с Никитой. Он ходит по маршруту дом – занятия – дом. Заведи он любовницу, я первая узнала бы о романе, да сын даже по телефону с девушками не разговаривает! Соня укоризненно посмотрела на Светлану.