– Просто не успела, – утешила Галка. Обе женщины уставились на покойную старушку. – Ты точно никого не видела? – Говорю тебе, я вышла – а они тут лежат с гномом! – Каким гномом? – непонимающе спросила Саша. – Вот с этим же! – прошипела Исаева и ткнула вниз пальцем. – Стриж, включи башку, если не хочешь рядом валяться! Саша Стриженова не только не хотела валяться рядом, но всей душой желала быть как можно дальше и от соснового леса, и от Елизаветы Архиповны, и даже от своей подруги Галки Исаевой. – Ты в «Скорую» позвонила? – спросила она, доставая телефон. – Ты что? Какая еще «Скорая»? Саша уставилась на подругу. – Шавловская. Какая тебе еще нужна? В глазах Исаевой сверкнул недобрый огонь. – Вот что, Стриж, никому мы звонить не станем. Ясно? – То есть как? – А вот так! – Галка, ты сдурела? – осторожно поинтересовалась Саша. – Стриж, послушай! У меня судьба решается! Мне нужно еще два часа выдержать этот проклятый ужин! – Какой еще ужин?! Галка, человек умер! – Так себе человек был, по совести говоря. Саша на секунду потеряла дар речи. – Да какой бы ни был! – выдохнула она наконец. – Все, я звоню в «Скорую». – Стой! Галка вскочила, отпихнула жизнерадостного гнома в сторону и в два прыжка оказалась возле Саши. – Стриж, я тебя умоляю! Два часа! Дай мне два часа! Она все равно скончалась, ей уже не поможешь ничем! – Галка, что ты несешь? А вдруг она не совсем умерла? – Как это не совсем? – изумилась Галка. – Местами, что ли? Саша потрогала старушку за руку. Пульс не прощупывался. – Вдруг у нее летаргия? Или эта… каталепсия. – Идиотия, – припечатала Галка. – У тебя. Короче: мне нужно время. Давай будем считать, что у нее летаргия. Пусть она пару часов полетаргирует в уголочке, а когда ужин закончится, мы ее достанем. – Это ты меня достала! – взвилась Стриж. – Галка, так нельзя! Щеки Исаевой вспыхнули лихорадочным румянцем. – Два часа, – повторила она шепотом. – А потом хоть меня сдавай в полицию. – Да что они изменят, эти твои два часа? – заорала тоже шепотом Саша. – Чертов ужин закончится! Для Олега это важно, понимаешь? – Нет! Не понимаю и не хочу понимать! – У них традиция… Примета… Я тебе говорила! Эта вечеринка важнее свадьбы! – Галка, иди к лешему! Галя схватила ее за руки, и Саша чуть не вскрикнула от ее горячечного прикосновения. – Все наперекосяк, – забормотала она. – Кристина, Григорий, старуха со своим бесплодием… Но еще можно все исправить. Если только ничего не случится. – Но уже случилось! – Только мы об этом знаем! И будем молчать! – А я не буду! – разъярилась Саша. – Галка, ты совсем свихнулась со своей последней любовью. Иди к черту! Групповое помешательство – не для меня. Галя перестала сжимать ее и отодвинулась. Лицо ее утратило исступленное выражение и стало собранным и волевым. «Вот теперь пора всерьез бояться», – поняла Саша. Боялась она не за себя, а за Галку. Внешняя нервозность Исаевой никогда ее не обманывала: Саша отлично понимала, что это всего лишь оболочка. Сковырни трясущийся студень – и внутри обнаружится танк на гусеничном ходу. Кажется, герой фильма «Чародеи» говорил: «Видеть цель, верить в себя, не замечать препятствий». Галка замечала препятствия. Надо же ей было знать, что предстоит уничтожить. – Ты что там задумала? Исаева сосредоточенно кусала ноготь. – Галка! – Не мешай. – Галка! Исаева поднялась и посмотрела на нее сверху вниз. – Сашка, я его люблю, – сухо сказала она. – И он меня любит. Но вот именно сейчас все висит на волоске. Я это чувствую. И не вздумай говорить мне, что браки заключаются на небесах. Если б это было так, то когда я выходила за Сеню, там бы половина ангелов передохла от смеха. Молчи! Саша вообще ничего не говорила. Она с оторопью смотрела, как румянец на острых исаевских скулах разгорается все ярче. Отблески внутреннего пламени сверкали и в ее глазах. В эту минуту перед Стриженовой стояла не Галка, когда-то рыдавшая у нее на кухне о том, что три года жизни впустую потрачены на прожорливое ничтожество, а стенобитное орудие таран. И это орудие готовилось нанести удар. – Ей, – Галка кивнула на старушку, – уже ничем не поможешь. – Может, ты ее с собой заберешь и за стол посадишь? – В общем, так: я сделаю вид, что ничего не произошло, – железным голосом отчеканила Исаева. – Вернусь, закончу это проклятое празднование – а там будь что будет. Саша посмотрела на Елизавету Архиповну. Потом на Галку. Потом снова на Елизавету Архиповну. Исаева скрестила руки на груди. – Галь, ты ничего не замечаешь? – осведомилась Саша. – Что? – Серьезно, ничего? Галка даже огляделась. Только ее недоумевающего вида Саше и не хватало, чтобы ее терпение окончательно лопнуло. – Труп, например! – заорала она. – Думаешь, ты можешь так просто оставить тут Елизавету Архиповну и надеяться, что на нее никто не наткнется? Или ты ждешь, что она сойдет за фрагмент рельефа? Мол, разбросал тут кто-то мертвых старушек, бывает, не обращайте внимания!.. Она закашлялась от переполнявшего ее возмущения. – Разумеется, нет, – отрезала Исаева тоном глубокого превосходства. – Я не собираюсь ее здесь оставлять. – Вот и правильно! То есть подожди, – спохватилась Саша, – что значит не собираешься оставлять? – Господи, Стриж, не будь идиоткой! Ну конечно, я собираюсь ее спрятать.