Грей чувствовал пристальный взгляд Фионы. Если он начнет повышать цену, то станет живой мишенью и подвергнет их жизни опасности. А что, если он зря потеряет деньги? Не слишком ли много безрассудств на сегодня? – Дамы и господа, приступаем к торгам по последнему сегодняшнему лоту, – торжественно произнес Эргеншейн. – Начнем с одной сотни тысяч? Да, есть сто тысяч от нового покупателя. Чудесно, номер сто сорок четыре. Под взглядами всех присутствующих, на этот раз одобрительными, Грей опустил табличку с номером. На соседнем стуле широко улыбалась Фиона. – Мы удваиваем цену, – объявил Эргеншейн. – Двести тысяч от номера ноль-ноль-два! Те самые «звезды немого кино». Грей почувствовал, что внимание публики и загадочной пары с первого ряда приковано к нему. Отступать поздно. Он снова поднял табличку с номером. Еще десять напряженных минут продолжались торги. Ни один человек не покинул зала, всем хотелось увидеть, за какую сумму уйдет Библия Дарвина. Грей чувствовал молчаливую поддержку партера: слишком многие покупатели потерпели поражение от номера 002. Когда цена за Библию достигла цифры в два миллиона, что намного превышало предварительную оценку книги, комната буквально загудела от приглушенного возбужденного шепота. Новый всплеск ажиотажа вызвал телефонный звонок неизвестного покупателя, вступившего в борьбу за лот, однако номер 002 снова повысил ставку, и звонивший вышел из игры. Зато Грей не сдавался: два миллиона триста тысяч. Ладони вспотели. – Два миллиона четыреста от номера ноль-ноль-два! Дамы и господа, прошу вас оставаться на местах! Грей поднял свою табличку еще раз. – Два миллиона пятьсот. Грей чувствовал, что проигрывает. Не в силах ничего предпринять, он молча смотрел, как поднимается табличка с номером 002. Неумолимая, не ведающая поражений. – Три миллиона, – негромко, словно устав от игры, произнес противник Грея – бледный молодой человек. Он взглянул на Пирса, будто вызывая его на ответную дерзость. Грей достиг своего ценового потолка и не смог бы предложить больше, даже если бы захотел. Прикрыв рукой табличку, он покачал головой, признавая поражение. Молодой человек кивнул ему, признавая равного противника, и коснулся рукой воображаемой шляпы. Грей заметил у него на правой руке, между большим и указательным пальцами, синее пятнышко татуировки. Молодые люди были похожи друг на друга, как близнецы; и та же самая татуировка украшала левую руку женщины. – Итак, номер сто сорок четыре закончил торги! – объявил аукционист. – Называйте вашу цену… Один, два, три… Он поднял молоточек и на мгновение задержал его в воздухе. Все затаили дыхание. Потом молоточек стукнул по краю стола. – Продано! Присутствующие отметили вежливыми аплодисментами последнюю сделку дня. Грей знал, что, выиграй он торги, аплодисменты были бы куда более громкими. Он с удивлением увидел, что сидевшая рядом с ним Фиона аплодирует. Девушка улыбнулась. – Пойдем отсюда. Вместе с толпой они побрели к выходу. По пути несколько участников торгов высказали Грею соболезнования. Вскоре покупатели оказались на улице и разошлись. Фиона протащила Грея мимо нескольких магазинов и завела в ближайшую французскую кондитерскую с занавесками из набивного ситца и коваными кофейными столиками. Девушка выбрала место рядом с витриной, уставленной кремовыми пирожными, шоколадными эклерами и неизменными датскими сэндвичами. Не обращая внимания на сладости, она плюхнулась на стул и рассмеялась. – Чему ты так радуешься? – не выдержал Грей. – Мы проиграли. Он сидел лицом к окну: нельзя терять бдительность. Правда, теперь, когда Библия продана, опасность, скорее всего, миновала. – Здорово мы их надули! – ответила Фиона. – Подняли цену до трех миллионов! – Не думаю, что деньги для них имеют значение. Фиона вытащила из волос шпильку и встряхнула головой, освобождая гриву волос и сразу помолодев на несколько лет. Искорки веселья вместе с огоньками злорадства так и плясали в ее глазах. У Грея внезапно возникло недоброе предчувствие. – Фиона, что еще ты натворила? Она положила сумку на стол, придвинула к Грею и приоткрыла. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть… – Господи, Фиона! В сумке покоился толстый том в ветхом кожаном переплете. Точь-в-точь как только что проданная Библия. – Это настоящая? – уточнил Грей. – Я стащила ее прямо из-под носа у слепого дурня в задней комнате. – Но как? – Старый фокус с приманкой и подменой. Я целый день искала Библию подходящего размера и вида, пришлось потрудиться. Меня обыскали, конечно, но все обошлось. – Она пожала плечами. – Зато теперь дело в шляпе. – Если Библия уже была у тебя, зачем ты просила, чтобы я… – Тут до Грея дошло. – Ты меня использовала! – Чтобы заставить этих подонков выложить три миллиона за двухпенсовую фальшивку! – Очень скоро они обнаружат, что книга не настоящая. В душе Грея нарастал страх. – Ага, но я собираюсь к тому времени смыться. – Куда? – С тобой уеду. Фиона захлопнула сумку. – Неужели? – Помнишь, Мутти рассказывала про распроданную библиотеку, ту, откуда взялась дарвиновская Библия? Грей понял, о чем она говорит. Гретта намекала на то, что кое-кто хочет восстановить старинную библиотеку некоего ученого. Старушка собиралась отдать Грею копию квитанции о продаже, но в эту минуту произошло нападение, и бумаги погибли в огне. Фиона постучала пальцем себе по лбу. – Адрес у меня в голове. – Она протянула Грею руку. – Ну, давай. Нахмурившись, он хотел пожать ее ладонь, однако Фиона разочарованно отдернула руку: – Ну вот еще!.. – Потом снова протянула руку ладонью вверх, пояснив: – Хочу посмотреть на твой настоящий паспорт, хитрюга. Думаешь, я не могу узнать подделку? Однажды Фиона уже обчистила его карманы. Грей посмотрел ей в глаза и встретил непреклонный взгляд. С недовольным видом он достал из потайного кармана пиджака настоящий паспорт. Фиона осмотрела документ. – Очень приятно, Грейсон Пирс, наконец-то мы с вами познакомились… Она оттолкнула от себя паспорт, и Грей забрал его. – Вернемся к Библии. Откуда она взялась? – Расскажу только в том случае, если ты возьмешь меня с собой. – Это смешно. Ты не можешь уехать со мной. Ты еще ребенок. – Ребенок с Библией Дарвина. Грей уже устал от ее бесконечного шантажа. Он мог отобрать Библию, если бы захотел, но информацией, которая у Фионы в голове, так просто не завладеешь. – Черт возьми, Фиона, это тебе не игрушки! Девушка перестала улыбаться и мгновенно повзрослела. – Думаешь, я ничего не понимаю? – ледяным тоном произнесла она. – А куда ты подевался, когда Мутти уносили в мешке? В проклятом, чертовом мешке! Грей прикрыл глаза: Фиона больно его уколола. – Мне очень жаль, Фиона, – дрогнувшим голосом произнес он. – Но ты просишь о невозможном. Я не могу взять… Кондитерскую потряс взрыв такой силы, словно началось землетрясение. Оконное стекло разлетелось вдребезги, зазвенела разбитая посуда. Грей с Фионой вскочили на ноги и подбежали к окну. Откуда-то валил дым, столбом поднимаясь к вечернему небу. Пляшущие языки пламени лизали разрушенную стену дома на другой стороне улицы. Фиона посмотрела на Грея.