– Не знаю, как вам, а мне важно узнать, кто они. Хотя бы для того, чтобы понимать, как спастись, – сухо проговорила Ольга. – А вот я думаю, жизнеописание… – Светлана хотела сказать еще что-то, но Иван Александрович мягко перебил ее: – Вы правы, в моей биографии в последующие годы не было ничего примечательного. – Иван Александрович поглядел на Ольгу. – Меня взяли в русскую семью. Это вышло случайно, но я благодарен судьбе. Отец и мать были хорошими людьми, я искренне любил их. Они были уже немолоды, детей, кроме меня, у них не было. – Старик вздохнул. – Русский язык стал для меня родным, Россию я считаю родиной. Привык откликаться на имя «Иван» вместо Йована. Хотя в паспорте записан под настоящим именем, и фамилия у меня прежняя – Николич. Жил в Москве, потом женился, переехал в Казань, возглавил кафедру… Ладно, оставим это. – Ваши приемные родители знали, что случилось в Плаве планине? – спросила Ольга. – Они знали, что деревню, где я родился, выкосила эпидемия неизвестной болезни, я выжил, и меня взял к себе дядя, который тоже погиб. – Иван Александрович потер лоб ладонью. – Однажды, прошло уже больше полугода, как они взяли меня к себе, я проснулся среди ночи, вопя во весь голос. Снилось, что я опять там, на горе, и дом атакуют мертвецы. Родители прибежали, стали утешать меня, спрашивать, что мне снилось. Я плакал и рассказывал. Они, конечно, уверяли меня, что это лишь дурной сон, но я настаивал и говорил, что со мной и вправду все это случилось. – Он невесело усмехнулся. – В общем, дело закончилось приемом у психиатра. Мама сильно нервничала, боялась за мою психику. Доктор сказал, что мои выдумки про ходячих мертвецов – а это, конечно, не более чем выдумки! – являются последствием тяжелейшей детской травмы. Смерть родных и соседей, мертвые тела, то, что я ребенком провел ночь рядом с умершим отцом, не имея возможности похоронить его, страх, болезнь – все это трансформировалось в моем сознании, превратилось невесть во что. Меня лечили, кормили таблетками, проводили сеансы… – Старик развел руками. – На какое-то время я поверил, что все так и есть. – Я все же не понимаю, – Матвей пристально смотрел на него, – почему вы сюда приехали? Иван Александрович сделал вид, что не слышит вопроса. – В конце семидесятых я приезжал в Восточную Европу, и мне на глаза попалась газета, в которой было упоминание о Плаве планине. В статье говорилось о городских легендах, современной мифологии, фольклоре, и Плава планина приводилась в качестве примера места, которое люди обходят стороной, считают проклятым. Это всколыхнуло все внутри меня. Память будто проснулась. Все, в чем меня годами пытались убедить врачи на психотерапевтических сеансах, в мгновение ока оказалось отброшено и забыто. Я стал собирать сведения о Плаве планине, пытался понять, что могло случиться с моими соседями и родственниками. – Зачем? – вдруг громко спросила Диана таким откровенно неприязненным тоном, будто поиски Ивана Александровича и привели их всех сюда. Но старик как будто не удивился вопросу. – Наверное, поначалу мне важно было доказать самому себе, что я не сумасшедший и не безумный фантазер, а после… Что-то треснуло – звук был похож на то, как будто сломалась кость. Все подскочили, Матвей выбежал в коридор. – Что такое? Что случилось? – спрашивали люди друг у друга. – Черт! Матвей указал на трещину возле косяка. – Видите? – Замок ведь крепкий, – дрожащим голосом проговорила Диана. – Конечно, милая, – ответила ее мать. – Я думаю, в течение получаса они выломают дверь, выбьют из петель. Вера Ивановна прижала руку к горлу, прикрыла глаза. Ирина жалась к ней, словно та была ее матерью. Внезапно замигал свет. «Этого только не хватало!» – подумал Матвей. – Сегодня уже так мигало, – сказала Вера Ивановна. – Поморгало и прошло. К счастью, лампочка уже горела ровно. – Мне страшно! Мамочка! – Диана шумно дышала. – Что нам делать? – почти спокойно спросила Ольга, и Матвей снова восхитился ее самообладанием. – Думаю, надо перейти в кладовую. Там есть дверь. Если они прорвутся внутрь, мы сможем попытаться уйти, не окажемся замурованными. – Но в ресторане светло! Вы же сказали, они боятся света! – выкрикнула Диана. Новый удар заглушил ее слова. Женщины закричали. – Быстро! Все в кладовую! Вера Ивановна потащила за собой Ирину, Светлана с дочерью бросились следом. Матвей побежал в кухню. Иван Александрович – за ним. – Куда вы? – Ольга остановилась в дверях. – Нужно взять все, что можно использовать как оружие. И фонари забрать – все их побросали. Втроем они забрали, что было можно: фонари, топорики для рубки мяса, большие ножи. Ольга нашла портативную газовую горелку, но баллончиков не оказалось. – Берите! Возможно, они в кладовке, – сказал Матвей. – Все, бежим! Они выскочили в коридор. Иван Александрович хромал, кажется, сильнее обычного. Дверь трещала под ударами извне. Трещина змеилась вдоль косяка. Матвей смотрел на нее как зачарованный, пока Ольга не дернула его за рукав: – Идемте же! Спустя мгновение они забежали в кладовую. Это помещение было более тесным, заставленным шкафами и полками, да к тому же без окон, зато, как заметил Матвей, здесь имелась дверь. – Держите фонари наготове, – сказал Матвей. – Мне не нравится это мигание света. Не дай бог обрыв проводов. Мы окажемся в темноте. Ирина застонала. – Ш-шш, милая, все будет хорошо. – Вера Ивановна погладила ее по голове, как маленькую. – Факелы! Два у нас уже есть, но один почти прогорел. Надо сделать еще, – предложила Ольга. – Я умею. Нужно найти палки, тряпки, что-то горючее. Можно использовать свечи. – Первым делом – забаррикадироваться! – решил Матвей, оглядываясь по сторонам в поисках подходящей мебели. – Вот этот шкаф подойдет, – сказала Ольга, и он согласно кивнул. Они попробовали сдвинуть шкаф с места, но ничего не вышло. – Слишком тяжелый! Шкаф был заполнен банками и всякой снедью. – Вытащим и передвинем! Они стали быстро освобождать полки. Иван Александрович и Вера Ивановна бросились на помощь. Ирина, Светлана и Диана остались сидеть в углу. Вскоре дверной проем удалось перегородить, и они принялись составлять банки обратно: чем тяжелее шкаф, тем лучше. – Может, поможете? – обратилась к Светлане Ольга, но та даже не шелохнулась. Закончив, все отошли от двери, прислушались. Судя по звукам, твари все еще трудились над первой дверью, в коридоре их пока не было. – На какое-то время мы в безопасности, – сказал Матвей. – Вот именно – на какое-то время! – нервно бросила Светлана. – А что потом? До утра еще далеко! – Будьте добры, смените-ка тон. Думаете, мы приставлены к вам, чтобы спасать вашу шкуру? Тут все в одной лодке, и лучше бы вам помогать, а не выносить другим мозг. Матвей мысленно поаплодировал Ольге, которая рылась на полках шкафов в поисках материала для факелов. Он и сам хотел сказать то же самое. Светлана фыркнула и отвернулась, получив отпор, но почти сразу же задала новый вопрос. – Хотелось бы узнать кое-что у нашего эксперта. Если позволите, конечно, – язвительно сказала она. – Дианочка была права: раз они боятся света, как вы утверждали, то почему тогда спокойно бродят по ресторану? Старик посмотрел на нее долгим печальным взглядом. – По ресторану бродят не навы. Когда я ехал сюда, то понятия не имел, что тут будет кто-то еще, кроме них. – Как вы сказали? – переспросил Матвей. – Навы? Иван Александрович кивнул. – Навьи или, как их еще называют, навы. Во многих сказках есть упоминания об этих существах. Неужели не слышали? – Нет, – ответила за всех Ольга. Ей удалось найти две деревянные скалки, и теперь они с Верой Ивановной собирались приматывать к ним кусочки разрезанных свечей и разорванные на полоски хлопчатобумажные полотенца. – В славянской мифологии загробный мир называется «навь». Его обитатели могут причинить людям много несчастий. Навьи – это неупокоенные мертвецы, которые бродят по ночам, мучают и убивают людей. Именно поэтому в былые времена люди боялись выходить из дому, как стемнеет. Считалось, что навьи обрекают людей на болезни и безумие, насылают мор на домашний скот. Например, в «Повести временных лет» говорится, что эпидемию в Полоцке наслали мертвецы, скачущие на невидимых конях. – Вы полагаете, что ваши родные стали навами? – уточнил Матвей. – Это единственное объяснение, которое мне удалось найти. Те, кого по какой-то причине не принял загробный мир, кто не нашел покоя после смерти, восстают из могил и бродят по округе. Похоже, правда? – Зомби, – сказала Диана. – Это мы уже и без вас поняли. – И да и нет. Зомби не помнит своей прошлой жизни, это бездушная тварь, которая имеет только одно желание: пожирать человеческое мясо, особенно мозги. Навы сильно отличаются от них. Они привязаны к месту, где жили прежде.